Дело об избиении младенцев - Андрей Воробьев

Правда, преступник допустил несколько оплошностей и, будь у родной краснознаменной поболе времени, желания и профессионалов, она бы собрала достаточно первичного материала. Теперь же Нертову пришлось вспоминать былые времена, когда он вынужден был совмещать работу и следователя, и оперативника, и эксперта-криминалиста за отсутствием таковых в штатах военной юстиции. Алексей усмехнулся, вспомнив, как проводил первый осмотр места происшествия, то и дело заглядывая в прихваченную с собой тетрадь конспектов по криминалистике. Как он ненавидел во время учебы занудную доцентшу, уныло вещающую о тактике сплошных и выборочных осмотров! Знать бы, что через год конспекты ее лекций станут единственным помощником молодому следователю!..

Но на Захарьевской следовало поработать более основательно, и Нертов созвонился со старым товарищем Николаем Ивановым, которого друзья обычно звали просто Арчи в память помощника известного сыщика Ниро Вульфа. После увольнения из уголовного розыска Арчи руководил частной сыскной фирмой и недавно очень помог Алексею с Ниной, вычисляя покушавшихся на нее лиц.

Николай приехал сразу же в сопровождении еще одного бывшего оперативника — Юрия Александровича, ныне тоже подвизавшегося на ниве частного сыска. Друзья уже втроем еще раз облазали все закоулки лестницы и чердаков, попутно пытаясь изъять любые следы, оставшиеся от посещений предыдущих визитеров. На чердаке трудно оставить много следов, но в результате поисков сыщикам удалось забрать с собой несколько кусочков липкой пленки со следами перчаток, оставшихся на чердачных дверях и окурки, обнаруженные на чердаке, у самого выхода на лестницу. Любой криминалист прекрасно знает: узор кожи на перчатках также неповторим, как пальцевые завитки. Конечно, найти перчатки незваного посетителя в пятимиллионном городе достаточно проблематично, но возможно. А что касается окурков…

Нертов долго не мог вспомнить, где он видел такой характерный изжеванный фильтр на сигаретах. А ведь видел. Это точно. Причем, совсем недавно. Где? Напрягая память и вороша в ней события последних месяцев, от сразу же мысленно вычеркнул больницу — там в открытую смолить было не принято, да и среди курилищиков он не крутился: сначала долго лежал в реанимации, а потом, бросив курить, просто читал, не выбегая дымить на улицу или в укромный закуток. После выписки времени прошло немного. Среди гостей, приходивших к Алексею, ни у кого не было дурной привычки изжеввыать фильтры до табака…

Александрыч, ползая на карачках по чердаку, мурлыкал «Все выше и выше, и выше стремим мы в полет наших птиц».

— Уж лучше бы какой-нибудь двор осматривать. Там хоть воздух посвежее, и голубями не так воняет, — оборвав песню, начал ворчать он, — а если и попадется какая зассанная парадная, так в худшем случае одна. Заглянул — и опять на свежий воздух.

«Зассанная парадная»! — Нертова вдруг осенило. Он вспомнил, где видел точно такие же хабарики от «Мальборо».

— Стоп! — Алексей выпрямился. — Подожди Александрыч, есть идея. Коля, ты помнишь Раскова? — Я тут с его легкой руки недавно на очень любопытное происшествие попал…

Семен Львович, галантно поклонившись Нине, вставшей при его появлении из-за стола, быстро пошел ей навстречу, держа в руках невесть каким образом добытый букет настоящих орхидей. Да-да, именно букет, а не какой-нибудь замаринованный одинокий цветочек, которых было навалом в расплодившихся питерских ларьках.

— Здравствуйте, я очень рад вас видеть и, ради Бога, извините старика за то, что не смог вырваться к Вам раньше, — улыбаясь как любимой дочке, Ивченко протянул женщине цветы, — а ведь мы с вашим отчимом, с Анатолием Семеновичем были друзьями.

Нина успела мимолетом подумать, не много ли в последнее время объявляется друзей у ее покойного отчима, но тут же отогнала от себя эту мысль, сочтя ее слишком злой («Ведь папа был человек уважаемый, стольких людей знал, поэтому не удивительно, что к нему не только я одна отношусь хорошо»). А Семен Львович тем временем стал ненавязчиво брать инициативу в свои руки, время от времени подчеркивая, что действует так как старый друг Даутова, много наслышанный о талантах его падчерицы. Для начала он отправил заглянувшую в кабинет секретаршу за водой для цветов, заодно попросив, чтобы она заварила чаю.

— Знаю, — многозначительно улыбнулся Ивченко, — ваш руководитель не переносит кофе, поэтому осмелился привезти с собой изумительную заварку. Мой секретарь не слишком утомителен? — Попросите, пожалуйста, его помочь заварить чайник. Он большой специалист в этом деле.

Секретарша фыркнула про себя, решив, что если спутник Ивченко и специалист, то в других делах, во всяком случае судя по его крепкой фигуре, широким плечам и набитым как у каратистов-контактников костяшкам пальцев. У секретарши раньше был такой приятель-спортсмен, который гордился тем, что может рукой гвозди забивать. Впрочем, это были только воспоминания и девушка, вильнув на прощание попкой, пошла заниматься сервировкой. Ивченко же, взглянув на Нину, вдруг заразительно рассмеялся и сказал, что во всем, дескать, виновата дурная начальственная привычка, больше он никаких указаний давать не будет, а как порядочный гость лишь ненадолго злоупотребит временем Нины Анатольевны, хотя думает, что это время для обоих будет потеряно к общему удовлетворению.

Когда чай и какие-то закуски, видимо добытые при помощи ивченковского «секретаря», были принесены, Семен Львович, «дабы не заставлять любезную хозяйку терять драгоценное время», сразу же перешел к делу, для начала выразив искрение соболезнования по поводу безвременной кончины бывшего генерального директора «Транскросса».

— Но, как говорится, время работает для живых, — Ивченко горестно вздохнул, — поэтому я должен обсудить с вами проблему, которую мы пытались решить вместе с Анатолием Семеновичем. Мы договорились провести на паях одно очень выгодное мероприятие. Ваш отчим собирался войти в него деньгами, а я — разработкой концепции и моими московскими связями. Деньги я тоже вложить должен, — тут же поправился Ивченко, перехватив недоуменный взгляд Нины, — но не все. В частности операции я вас, конечно, посвящу, но мне нужно принципиальное согласие получить сейчас, так как время не ждет, а дивиденды обещают быть достаточно высокими.

— О каких деньгах вы говорите? — Недоуменно перебила Нина собеседника. — Ведь, как вам видимо известно, сейчас положение в фирме достаточно напряженное и свободной наличности кот наплакал. Я до сих пор не могу разобраться во всей бухгалтерии, навороченной «сподвижниками» отчима. И если чему радуюсь, то только их нынешнему (и, надеюсь, будущему тоже) отсутствию в фирме.

Ивченко, слушая Нину, достал из принесенной с собой папки дощечку-картонку с прикрепленным на ней кусочком полимерной пленки. Такие дощечки некогда продавались во многих канцелярских магазинах, и детишки рисовали на них, надавливая чем-нибудь твердым. Надавил — получился рисунок, приподнял пленку — все чисто. Гость не стал рисовать, но написал на дощечке несколько слов и протянул Нине, дав прочитать. Убедившись, что женщина сделала это, он живо уничтожил написанное, протянув ей прибор для ответа. Нина растерялась, замешкалась, не зная, как себя вести дальше. Ей все еще виделась пропавшая надпись: «Речь идет о положенных А.С. по моей просьбе в зарубежные банки деньгах, из-за которых у вас некоторое время назад были большие неприятности. Но мы договаривались с Толей, что эти деньги должны работать и, если с ним что случится, на вас»…

Нюра с радостью засобиралась на кухню приготовить гостям что-нибудь поесть, а Нертов с Арчи и Александрычем расположились в одной из комнат, подальше от спящего Мити, чтобы обсудить план дальнейших действий.

Первым начал говорить Алексей, рассказав обо всех фактах, ставших ему известными за последние дни.

— Со входом разобрались, я успел договориться, — Нертов кивнул в сторону прихожей, которую теперь защищеали мощные сейфовые двери с фирменным перископным глазком, — своих ребят-охранников, с которыми раньше работал, к Нине приставил, вневедомственная охрана завтра установит сигнализацию, у парадной тоже через день-два человек будет… Но, помня наши французские приключения, я не склонен недооценивать ситуацию. И звонки, и взлом не случайны. Я, конечно, с радостью бы забрал Нину с сыном и, загнав кому угодно ее треклятые акции, рванул куда подальше, но тут, сам понимаете, не моя воля. Поэтому я хочу, чтобы вы, зная все «но», все-таки согласились помочь. Честно говоря, не исключаю, что на Нину пытается «наехать» кто-нибудь из «бывших». Даже просто так, чтобы потрепать нервы. Она ведь успела и разогнать из «Транскросса» кое-кого, и, не исключено, озлобить некоторых оставшихся. А вы ситуацией владеете, наработки остались… Ну, как, Арчи, согласен?..