Морган: человек с тысячей лиц - Екатерина Хаккет

– И…

Джун не дала мне договорить и, сдвинув несколько других карт, указала на них:

– Второй путь. Постоянные скитания, страх и боль, несчастья. Сколько бы ты не убегала, зло настигнет тебя и в итоге учинит жестокую расправу. Ничего не останется. Не убежать. В итоге – смерть. У него совершенно иная судьба.

– У кого «у него»?

Женщина, не обратив на меня внимания, повторила финт с картами и продолжила говорить, переходя на торопливый шепот, ничего вокруг не замечая:

– Третий путь. Никакого доверия, блуждание из стороны в сторону, балансируя, словно на острие ножа. Один неверный шаг, и все – крышка, темнота, никакого покоя. Война кругом, и тебе не выбраться из этого водоворота событий.

Джун, задумавшись, закусила губу, приобретая еще более безумный вид. Ее глаза потеряли живой блеск, лицо застыло – шевелились только губы.

– Непонятно, судьба это или же невероятное совпадение? – произнесла она. – Ключевая фигура в событиях, которых никогда не будет. Все закончится, даже не успев начаться. Потанцевать на костях или же воспевать славных? Взывать молитвой к древним богам? Очень странный союз нескольких сил, способных совершить все, что угодно. Взмывая вверх, не забывай уворачиваться от стали. Не испепели крылья, подаренные Якши. И только ветер знает, что будет на самом деле. Не важно, где ты и что ты, главное – кто с тобой.

– Что?! – только и смогла выпалить я, испытав сильный укол страха, от которого скрутило живот.

Я еще раз мельком взглянула на карты в надежде хоть что-то прояснить, но тщетно. Я даже не понимала, что было на них изображено. Мое сердце заколотило как ненормальное; руки, сложенные замком под столом, задрожали. Что касалось гадалки, то она смотрела на меня своим непроницаемо-изучающем взором. Можно даже сказать – внушающим страх. Джун вела свои речи так серьезно, словно пребывая в трансе, что поверить ей смог бы любой скептик. Она будто смотрела куда-то сквозь пространство и время.

– Я к тому, деточка, смотри, кто рядом с тобой, тщательней выбирай друзей и не верь предрассудкам. Слушай себя и свое сердце и тогда ты найдешь правильный путь.

Джун бережно сложила карты в колоду и вновь затянулась сладостным дымом. Зрачки в ее глазах ожили и задергались на свету как раньше, смуглое лицо разгладилось, а уголки губ медленно, но верно поползли вверх.

– Так что мне теперь делать?! – прошептала я, все еще пытаясь унять мелкую дрожь.

Я нутром чуяла, что виной всему тот милосердный Охотник с одержимостью чувством долга. Ведь получается, не зря я встретила именно его с самого начала. Не зря именно он вышел на лагерь Сопротивления и попался именно Коннору, который по счастливой случайности не смог его добить. Или же это все – ее замечательная актерская игра, и то, что гадалка мне тут наплела, – чушь собачья?

– Думай сама. Я тебя предупредила – теперь дело за тобой. Тут помощи ждать неоткуда, – холодно заметила женщина, отчего мне стало еще хуже.

– А, может, нагадаете мне принца на белом коне? – на грани отчаянья попыталась отшутиться я, но неудачно. – Предсказанные вами перспективы совсем не воодушевляют.

– Принцев тут не будет, деточка, это не сказка. Вскоре все решится, и пути назад не будет.

– Так помогите мне в этом разобраться! – в моей душе пожаром вспыхнула паника. В сердцах я уже была готова рассказать этой женщине все, что угодно, только бы не сбылись ее страшные предсказания, которые, в сущности, заканчивались погибелью.

– Не могу, я и так уже многое сказала. Мне нужно подумать.

Джун неожиданно для меня встала с места и вышла под палящее солнце, подставляя золотистым лучам смуглую кожу:

– И не смей сомневаться в моих способностях, – проговорила она, не оборачиваясь. – Сама скоро все поймешь.

Гадалка распустила волосы и быстрым шагом двинулась в сторону своего шатра, скрывшись за чужими спинами. Ей хватило дерзости оставить меня один на один с переживаниями и сомнениями после того, что она сотворила.

– Блеск… – единственное, что я смогла ошарашенно выдавить из себя после такого представления. Но я и опомниться не успела, как перед моим лицом пролетел огромный кусок окровавленного мяса и с противным звуком плюхнулся на стол между железных мисок, напугав меня чуть ли не до обморочного состояния.

В двух шагах, рядом со столом возник дядя Арон весь в кровавых пятнах и с огромным тесаком. Улыбнувшись небритым лицом, он деловито произнес:

– Не воспринимай всерьез эту старую женщину, она уже давно из ума выжила и живет в мире фантазий. Ты не поможешь мне с обедом?

Ну как тут отказать?

До самого вечера я проработала на кухне поваренком. Это было всяко лучше, чем ходить по лесу в поисках неизвестного цветка. Затянув волосы небольшим куском ткани, я с отвращением разделывала мясо, помогала готовить похлебку и искала соль в запасах повара, если он просил. Трудновато, конечно, было метаться по лагерю туда-сюда под палящим солнцем, но это было необходимо. И все же в этой работе были плюсы: свежие новости начинали расходиться именно отсюда. Разведывательные отряды, вернувшиеся из недалеких походов, сначала заходили к Эрике с отчетом, а потом обязательно шли чем-нибудь подкрепиться, обсуждая произошедшее за минувший день.

По слухам, неподалеку от нашего лагеря были замечены Охотники и несколько Талов, что было тоже неудивительно. Теперь желтоглазые твари ходили парами, сопровождаемые одним Талом, который шествовал в нескольких десятках метрах от них, прячась и наблюдая. Эта новость шокировала практически всех. Теперь, если попасться вражескому отряду на глаза даже в составе пяти человек, исход битвы будет предрешен. Талы бессмертны, очень сильны и бескровны. Да, именно бескровны. Какой-то смельчак, незаметно подобравшись к громадине, проткнул его мечом, всадив лезвие в жилистое тело по самую рукоять, но из монстра и капли не пролилось – только выяснилось, что у них внутри мясо прогнившего темно-зеленого цвета. Тот человек так и не выжил: Тал в ту же секунду, как только заметил чужака, переломил ему позвоночник. Это увидел товарищ безрассудного бедняги, который прятался в кустах. Ему чудом удалось убежать и рассказать Сопротивлению о том, что случилось.

Конец ознакомительного фрагмента.