Морган: человек с тысячей лиц - Екатерина Хаккет

Клауд решил перевести тему, не встревая в конфликт:

– Альма сделала большой крюк по лесу, – заметил он. – Возвращалась она совершенно другим путем, пару раз сворачивая не туда.

Мужчина замолчал, и достал из кармана маленькую вещицу:

– А еще я нашел вот это.

Это был один из ее кинжалов, вымазанный в грязи.

– Что там случилось? – у Коннора сердце защемило, когда он взял в руки не заточенный ножичек, который сам подарил девушке, как только беженцы разделились на два лагеря.

– На нее напали те самые Охотники, которые сегодня изничтожили наш разведывательный отряд. Непонятно, каким чудом она осталась жива. Я бы особо не доверял ей и постарался разузнать все как можно скорее. И я не хочу повторяться, но она как-то во всем этом замешана.

– Ерунда какая-то… – грубо отреагировал Коннор. – На что ты намекаешь?

– Я к тому, что следи за теми, кого к себе подпускаешь, – мужчина тыльной стороной ладони вытер мокрое лицо. – С самого начала эта девчонка не вызвала у меня доверия. Мы должны были бросить ее еще тогда.

– Если ты так думаешь, то почему принес ее обратно? – мгновенно подловил собеседника младший брат, надеясь поставить человека в тупик, но тот сразу же нашел ответ:

– Я хочу послушать как она будет выкручиваться.

– И это все? – Коннор пребывал в недоумении от подобного заявления. Он подумал, что его брат навсегда стал бессердечным истуканом.

– Нет.

– Что еще?

– Мне просто надоело выслушивать твою бесконечную истерику, свидетелем которой стал весь лагерь. Я удивляюсь, как нас еще не обнаружили. Тебя за милю, наверное, было слышно.

– Ты не представляешь, как мне сейчас стыдно! – юноша рухнул обратно на звериную шерсть, ударив себя рукой по лбу. – На меня же теперь по-другому смотреть будут! Как на ненормального!

Юноша на секунду задумался:

– Хотя, признай, я отчасти прав. Мы с Мелани-то ладно, ушли вдвоем, с оружием, и в случае чего – ноги у нас от ушей растут. Но Альма совершенно не подготовленный человек. И она ушла совершенно одна! Это безумие, – он кинул благодарный взгляд на старшего брата. – Спасибо, что вернул ее.

– Я же дал клятву, что выведу ее на чистую воду, – угрюмо произнес Клауд. – Она не та, за кого себя выдает.

– Ты опять за свое…

– Придумала какой-то Вольтерн… Мы же оба знаем, что им здесь и не пахнет, верно?

– Да, – нехотя признал паренек.

– Я пока молчу, но, если появится хоть какое-то доказательство ее лжи, я тут же избавлю всех нас от этой проблемы, даже если ты попытаешься мне помешать.

Коннор тут же встрепенулся и снова сел на месте:

– Она же обычный человек! Как ты можешь так говорить?! Ей просто не везет!

– О, да! Обычный человек, общающийся с Охотниками, и из-за которого нас преследуют одни проблемы, – Калуд скорчил надменную мину, будто пытаясь этим подтвердить свою правоту.

– У тебя нет доказательств! – вновь воскликнул юноша, принимая тот факт, что брат все-таки был прав, но очень по-своему.

– С ее появлением здесь на наши отряды начали нападать гораздо чаще, разве это не кажется тебе странным?

– Простое совпадение, – отмахнувшись, кинул Коннор.

– Я так не думаю, – скептически произнес мужчина. – Это наверняка очередная задумка Аластора.

– Клауд, что с тобой стало? – серьезно спросил юноша, стараясь в повисшем в палатке полумраке разглядеть ледяные глаза брата, хоть при тусклом свете лампады это было почти невозможно. – Ты стал таким жестоким, подозрительным и бессердечным, а временами ведешь себя просто невыносимо. Где мой прежний старший брат, которого я знаю с самого детства? Ты же подозреваешь невинную девушку, которая никогда не брала в руки оружие, в предательстве! Это бред! Хорошо, что мать тебя не слышит!

Клауд в момент насупился:

– Это мне интересно, что с тобой стало, – седовласый воин снова надел маску высокомерия и злобно сверкнул глазами, будто Коннор ему и не брат вовсе. – Ты слепо веришь каждому встречному, как ребенок, словно тебя никогда не обманывали. Я думал, смерть Мири должна была научить тебя кое-чему, но ошибся. Если тебе всадят нож в спину – ты вспомнишь об этих словах.

Больше не задерживаясь, мужчина вылез на улицу, и, надевая сапоги, уже оттуда произнес:

– А Альма твоя в скором времени обязательно ошибется, и тогда я ее настигну.

Звук удаляющихся шагов по гравию и шуршащей траве заглушил дождь, тихо барабанящий по палатке. Все кончилось.

После разговора на душе у юноши остался очень неприятный осадок, как будто только что нечто противное и склизкое потрогало его у самого сердца.

Сколько еще неприятностей принесет этот человек?

Коннор погасил лампаду, надеясь поскорее заснуть и забыть сегодняшний день, но, накрывшись шкурой с головой, он вдруг стал обдумывать разговор с братом, от чего в его голове поселилась еще одна навязчивая мысль, прогоняющая сон прочь: тот Охотник жив и он захочет отомстить.

Духота. Жар, как от раскаленной печи, витал в воздухе. Дождь кончился. Вся в поту я проснулась в шатре Джун и стала различать яркие солнечные лучи, бьющие в его стены.

Ведь только недавно я с трудом передвигала ноги по скользкой грязи, изо всех сил пытаясь удержать равновесие. Все плыло перед глазами, будто в тумане, да и я сама как во сне брела меж деревьев, хватаясь за каждую ветку или ствол дерева, чтобы не упасть. Но, видимо, что-то пошло не так, раз я вообще не помнила, как дошла до лагеря.

При пробуждении я почему-то подумала, будто пасмурного «вчера» и вовсе не было: у меня ничего не болело, а в теле ощущалась приятная легкость. Я тут же села на мягкой постели и осторожно потрогала лицо – царапин на подбородке не обнаружилось.

«Так, может, и правда мне это все приснилось?»

Снаружи доносились отдаленные разговоры, уже такой привычный звон стали, шаги и прочие звуки. Лагерь жил своей обычной жизнью, даже не смотря на отвратительную жару.

– Как бедняги в латах терпят этот зной? – спросила я у тишины.

Внутри кроме меня никого не было, даже Джун, и это меня удивило, ведь она практически никогда его не покидала, опасаясь за свое имущество. Вокруг царил дикий беспорядок: все хаотично валялось по углам, а котел с каким-то пахнущим варевом стоял на покосившемся столе, вызывая своим видом лишь отвращение.

И тут я увидела белобрысую макушку Мелани, сложившуюся в три погибели за горой старых рукописных книг. Она мирно сопела в своем уголке, досматривая сон.

– Мел? – шепотом подозвала я ее, но девушка и ухом не повела в буквальном смысле этого слова.

Я решила позвать погромче:

– Мелани!

От звука моего голоса эльфийка подняла голову, и очень заспанным голосом произнесла:

– Хасса?

– Что случилось? Почему я здесь? Почему ты здесь? – быстро выпалила я, но так и не дождалась ответа.

Остроухая девушка, покачиваясь, поднялась со своего места, еще окончательно не проснувшись, и приземлилась рядом, встревожено разглядывая меня.

– С тобой все в порядке?

– Да. Я чувствую себя лучше, чем вчера. Расскажешь, что случилось? Я совсем ничего не помню.

– Ты чуть не умерла, – серьезно ответила Мелани, округлив глаза-бусины. – Две серьезные травмы. Мы с Адайей приводили тебя в чувство ее новым снадобьем. После у тебя была горячка целых два дня.

Прости, сколько я проспала? – мне не хотелось верить её словам.

– Два дня, – сухо повторила Мелани. – Восстановление требует времени, и, как ты видишь, не зря.

– Я рада тебя видеть, – на эмоциях вырвалось у меня, и на усталом лице эльфа заиграла дружелюбная улыбка.

– И я тебя.

– А что со мной было?

– Лучше тебе не знать. Если бы тебя Кила’р не принес вовремя, все закончилось бы иначе.

– Погоди, меня Клауд нашел? – чем больше Мелани рассказывала, тем меньше я ей верила – она любила придумывать сказки. – С чего бы это? Он же так ко мне «хорошо» относится, что мог спокойно оставить меня помирать.

– Не знаю причин, но потом он решил прогуляться по твоим следам, пока их дождем окончательно не размыло. Вернувшись, он сказал, что ты поцапалась с Охотниками. Это правда? – эльфийка пытливо выпучила на меня зеленые глаза, ожидая ответа, но я, смущаясь, промолчала, отведя взгляд в сторону.

Что мне ей сказать?

Абсурдный монолог всплыл в мыслях ядовитым облаком:

«Да, на меня напала пара Охотников и вырубила! Когда я очнулась, их почему-то не было, но был третий. Тот, который умер, но не умер! Ну, которого безуспешно пытался прикончить Коннор. Он нес какую-то чушь, что-то про долг, который возвращает, гордо заявил, что я могу идти. Нет, конечно, я не поверила! Но он и правда меня отпустил…»

– Да, это… Давай вечером об этом поговорим? Я не хочу сейчас все вспоминать, – быстро проговорила я, фальшиво потирая глаза руками.

Мне неприятно было врать подруге, ну а что поделать? Я все прекрасно помнила, этот Охотник не выходил у меня из головы. Не говорить же такую правду, в которую она не поверит? Надо сначала все переварить и обдумать. Возможно, продумать легенду, которая будет больше похожа на правду, чем то, что случилось на самом деле. Ну, кто поверит в милосердного Охотника? Чушь! Все здесь уверенны, что они дикие твари без собственной воли.