Ромовый дневник - Хантер Томпсон

Я с сомнением кивнул. Это ломало мой план обзавестись машиной. Я собирался занять у Лоттермана денег, а потом отдавать по десять-пятнадцать долларов в неделю из моего жалованья. Стоя у темной комнаты, я лихорадочно искал какие-то альтернативы, когда Лоттерман вдруг выскочил из кабинета и позвал меня к себе.

– Хочу тебя лицезреть, – рявкнул он. – И тебя, Сала, тоже – нечего там прятаться.

Нарочито его проигнорировав, Сала зашел в темную комнату. Несколько секунд спустя он появился с пачкой сигарет.

– Прятаться, черт возьми! – прохрипел он достаточно громко, чтобы его слышал Лоттерман и все прочие. – В тот день, когда мне придется от такого мудака прятаться, я выброшу полотенце.

Лоттерман сделал вид, что не расслышал. Никогда я не видел его в таком состоянии. Он пытался поддерживать гневный тон, но казался еще более смущенным, чем все остальные, и после нескольких секунд его речуги мне показалось, что он находится на грани чего-то вроде апоплексического удара.

Начал он с восклицаний на предмет того, каким свинством со стороны «чертова психа Йемона» было вовлекать нас в беду.

– И еще Моберг, – простонал он. – Этот псих, этот никчемный алканавт – ведь он у меня ворует. – Лоттерман треснул кулаком по столу. – Это пьяное ничтожество, таракан, а не человек – идет и так запросто кидает меня на двадцать три сотни долларов! – Он уставился на нас. – Можете вы, парни, понять, на что из-за этого сходит мой банковский баланс? Знаете, на что? Есть у вас представление, сколько стоит, чтобы эта газета выходила? – Он снова осел в кресле. – Боже милостивый, ведь я вложил в дело свои сбережения по той простой причине, что верю в журналистику. И вот этот позорный, гнойный таракан идет и пытается одним ударом меня свалить. – Тут Лоттерман приложил руку ко лбу.

– И Йемон! – вдруг завопил он. – Я все про него понял в ту самую минуту, как его увидел! Я сказал себе: Эд, избавься от этого парня – он ходячая неприятность! – Он погрозил нам пальцем. – Я хочу, чтобы вы держались от него подальше, понимаете? Какого черта он тут вообще делает? Почему не вернется туда, откуда прибыл? На что он живет?

Мы с Салой пожали плечами.

– Кажется, у него есть доверительная собственность, – сказал я. – Он как-то говорил о том, чтобы инвестировать немного денег в кегельбаны.

– Боже всемогущий! – воскликнул Лоттерман. – На хрен, на хрен таких инвесторов. – Он покачал головой. – И у этого типа хватило духу врать мне, что он на мели… занял сотню долларов и выбросил ее на мотоциклет! Можете вы это понять?

Я, разумеется, этого понять не смог, и Сала тоже.

– А теперь он преследует меня в судебном порядке и хочет еще денег, – продолжил Лоттерман. – Видит Бог, мы еще посмотрим, что он на самом деле получит. – Он откинулся на спинку кресла. – Такая жуть, что просто не верится, – пробормотал он. – Я только что заплатил тысячу долларов, чтобы вызволить его из тюрьмы. Этого опасного психа, который обещал открутить мне голову. Ведь он обещал мне голову открутить. И Моберг, – вспомнил он. – Откуда он вообще взялся? – Лоттерман покачал головой и махнул нам на выход. – Идите, – сказал он. – И передайте Мобергу, что я непременно его посажу.

Только мы пошли к двери, как Лоттерман еще кое-что припомнил.

– Погодите минутку, – позвал он нас. – Не хочу, парни, чтобы вы думали, будто я не вызволил бы вас из тюрьмы. Конечно, я бы вас вызволил. Ведь вы сами это знаете, правда?

Мы заверили его, что знаем, а потом оставили бубнить себе под нос за столом. Я прошел в библиотеку и сел подумать. Машину я все равно собирался раздобыть – независимо от тех усилий, которые бы на это ушли. Я уже приметил «фольксваген» с открывающимся верхом за пять сотен, и он казался в чертовски хорошем состоянии. Принимая во внимание фантастические цены на машины в Сан-Хуане, сделку можно было бы считать очень успешной, купи я его за четыре сотни. Я позвонил Сандерсону.

– Послушай, – непринужденным тоном начал я, – сколько я самое меньшее получу от этой заморочки с Зимбургером?

– А что? – поинтересовался он.

– Я хотел бы вперед. Мне нужна машина.

Сандерсон рассмеялся.

– Тебе не нужна машина – ты хочешь машину. Сколько тебе нужно?

– Около тысячи, – сказал я. – Я не жадный.

– Да ты спятил, – ответил он. – Максимум, что я могу при любых обстоятельствах сделать, это двести пятьдесят.

– Идет, – быстро согласился я. – Конечно, капля в море, но тоже на пользу. Когда я смогу их получить?

– Завтра утром, – сказал он. – Как раз придет Зимбургер – мы сможем собраться и всё уладить. Но дома я этим заниматься не хочу. – Он помолчал. – Около десяти сможешь зайти?

– Конечно, – сказал я. – Тогда и увидимся.

Положив трубку, я понял, что готовлюсь к решительному шагу. В конце недели мне предстояло переехать в собственную квартиру, а теперь я и машину почти что купил. Сан-Хуан брал меня в оборот. Пять лет мне не требовалась машина – со времен того старенького «ситроена», который я купил в Париже за двадцать пять долларов и годом позже продал за десять, исколесив на нем всю Европу. Теперь я готов был выкинуть четыре сотни за «фольксваген». Во всяком случае, это давало мне ощущение, будто я куда-то продвигаюсь – не важно, на благо или во зло.

На следующий день по пути к Сандерсону я заглянул на стоянку, где видел «фольксваген». Контора была пуста, а на стене над одним из столов висел любопытный лозунг: «Продавай – ничего не случится, пока кто-то что-нибудь не продаст».

Торговца я нашел снаружи.

– Подготовьте вон тот, – сказал я, указывая на «фольксваген». – В полдень я дам вам за него четыре сотни.

Торговец покачал головой.

– Пять сотен, – возразил он, поправляя табличку на ветровом стекле, словно я и так ее не видел.

– Бросьте, – сказал я. – Вы же знаете правило – ничего не случится, пока кто-то что-нибудь не продаст.

Торговец порядком удивился, однако лозунгу внял.

– Дело сделано, – подвел я итог и повернулся, чтобы уйти. – В полдень я вернусь и заберу его.

Он глазел мне вслед, пока я торопливо выходил на улицу.

Когда я добрался до конторы Сандерсона, Зимбургер уже был там. Одет он был в ярко-синий костюм и красную рубашку без галстука. На первый взгляд он казался восковым манекеном в витрине какого-нибудь допотопного военного магазина. После двадцати лет службы в морской пехоте Зимбургер неловко чувствовал себя в штатском.

– Чертовски мешковато, – объяснил он. – Дешевая работа, и материя ненадежная. – Тут он с энтузиазмом кивнул. – Теперь уже никто ни за чем не приглядывает. Закон джунглей, не иначе.

Сандерсон вышел из бокового кабинета. Одет он был как обычно – под губернатора Паго-Паго. На сей раз на нем был черный шелковый костюм с бабочкой.

Зимбургер же выглядел как оказавшийся вне дежурства тюремный охранник – потеющий толстопузый ветеран, который невесть как и невесть откуда наскреб пачку-другую денег.

– Отлично, – сказал он. – А теперь к делу. Этот парень – писатель? – Он указал на меня.

– Это Пол Кемп, – уточнил Сандерсон. – Вы уже видели его у меня дома.

Зимбургер кивнул.

– Да-да, знаю.

– Мистер Кемп пишет для «Нью-Йорк Таймс», – добавил Сандерсон. – Нам повезло, что мы смогли его к этому делу привлечь.

Зимбургер посмотрел на меня с каким-то новым интересом.

– Что, настоящий писатель? По-моему, от писателей одни заморочки. – Он рассмеялся. – Знавал я в морской пехоте писателей – от них одни заморочки были. Черт, да я и сам там малость пописывал. Мне шесть месяцев давали наставления по боевой подготовке писать. Ну и работенка – в жизни скучнее не бывало.

Сандерсон поудобнее развалился в кресле и закинул ноги на стол.

– Кемп поедет с вами на Вьекес, когда вам будет удобно, – сказал он. – Ему нужно осмотреть место.

– Да, черт возьми! – воскликнул Зимбургер. – Это место порядком его ошарашит – на всех Карибах нет побережья знатнее. – Он повернулся ко мне. – Оттуда можно извлечь настоящий материал. Никто и никогда не писал рассказа о Вьекесе – особенно в «Нью-Йорк Таймс».

– Звучит неплохо, – отозвался я. – Когда вы хотите отправиться?

– Что если завтра? – быстро предложил он.

– Слишком рано, – осадил его Сандерсон. – Кемп прямо сейчас занят кое-какой работенкой для «Ньюс». Почему бы не в этот уикенд?

– Годится, – ответил Зимбургер. – Значит, к четвергу я готовлю самолет. – Он взглянул на часы и встал. – Всё, отбываю, – сказал он. – Проклятье, уже почти полдень, а я еще никаких денег не сделал – даром полдня потратил. – Взглянув на меня, он отдал энергичный салют, а затем с ухмылкой поспешил к двери.

Добравшись в переполненном лифте до улицы, я поймал такси. На автостоянке меня ждал торговец. Я радушно его поприветствовал, заплатил наличными и забрал машину. Она была желтая с черным верхом, хорошими шинами и радиоприемником широкого диапазона.