Жизнь Короля - Мария Черняковская

– Может быть, но все чувства написаны у тебя на лице, и они искренни. Ты отдаёшь всего себя людям, и они подпитываются твоей энергией, твоей любовью. Вспомни свою встречу с фэнами перед «Алохой», многим хватало просто дотронуться до тебя, коснуться твоей руки.

– Да, я тогда здорово заставил понервничать охрану, ведь, наверное, никто не ожидал, что я пойду общаться, вместо того, чтобы просто сесть в джип и поехать к месту концерта.

– Я не об этом…

– Ларри, не надо. Такие разговоры заставляют меня нервничать.

– Но это так, как бы ты не избегал этого.

– Тогда почему Памеле этого показалось мало? Ведь она имела больше, чем все мои поклонницы вместе взятые? Что случилось с нынешним поколением женщин? Всего лишь пятнадцать лет назад любая на её месте почитала бы за счастье сидеть дома и ждать мужа, заниматься домашними делами и воспитанием ребёнка, а теперь им всем хочется быть наравне с нами. Эмансипация…

– Тебе всё ещё больно…

– Эта рана никогда не заживёт. Не знаю, любовь это или уязвлённое самолюбие, а может и то, и другое.

– Так прости её, и попытайтесь всё наладить. У вас всё-таки ребёнок.

– Это невозможно. Я не смогу простить её. Она звонила мне, что-то не заладилось у неё с Майком.

– Ну и?

– Я никогда не приму её обратно. Сейчас меня интересует только дочь. Возможно, после такого предательства я вообще не женюсь. Они все ангелы, пока не получат желаемое.

– А вдруг тебе повезёт?

– Да нет, рисковать я больше не буду. Это слишком болезненно.

Вдруг Алекс затормозил у старой лачуги, у крыльца которой сидела огромная рыжая собака. Он долго смотрел на неё и вдруг с горечью сказал:

– Вот пёс, отсутствовал где-то всю ночь, а человек, выйдя утром и увидев его здесь, не знает, что его питомец делал всю ночь, и это собака никому не обязана отчётом. Вот что и есть жизнь. Я хочу быть неизвестным и свободным. Повернуть бы время вспять, я бы, зная, что меня ожидает, просто бы посмотрел на окна студии «Сан» и проехал мимо, тогда бы и семья была бы, и искренние друзья, которым, кроме дружбы, от меня ничего не было бы нужно. Ещё Сэм мне говорил, что за славу, они заберут мою душу, выпотрошат её и выкинут, как ненужную вещь, ведь всегда можно купить новую.

– Ты не прав, Алекс, такого, как ты, больше не будет, и все это понимают.

– Тогда почему я всегда должен делать только то, что мне говорят? Алекс, ты должен сделать эту запись, Алекс, ты должен сняться в этом фильме. Даже мою свадьбу и то устроил Полковник. Неужели я настолько слабовольный человек, а, Ларри?

– Нет, Алекс, нет, просто законы шоу-бизнеса таковы, что никого не интересует внутренний мир артиста, это ведь не приносит денег, а в нашей стране все поклоняются золотому тельцу, тебе ли этого не знать.

– Знаешь, Ларри, иногда мне кажется, что у меня раздвоение личности, я настолько сливаюсь со своим сценическим образом, что иногда не понимаю, кто я на самом деле.

– Ты сильный, Алекс, – Ларри положил ему руку на плечо, – ты помнишь, когда мы познакомились, ты тоже был в поиске, и в какой депрессии находился, но ты выстоял, вновь доказав миру, что ты лучший. «Алоха» – это что-то грандиозное, таких шоу не давал никто до тебя, да и после вряд ли кто-то сможет повторить твой успех. 1,5 миллиарда человек, Боже правый! Ты хоть представляешь, сколько это людей?

– С трудом, – рассмеялся Алекс – ну что, Ларри, возвращаемся домой?

– Да, пожалуй, уже утро. Надо отдохнуть.

Проезжая по бульвару, названного его именем Алекс увидел на противоположной обочине грязного старика в драном пальто.

– Надо подъехать к тому нищему, видишь, на той стороне?

Развернуться не получалось.

– И куда всем надо в такую рань? – ворчал Алекс.

Пришлось объехать целый квартал, но старика на месте уже не оказалось, медленно проезжая мимо магазинов и заглядывая в них, в надежде найти бездомного, но нищий как в воду канул, тогда Алекс, отчаявшись, поехал в сторону Роузленда, ему стало невыносимо больно, в груди растёкся огонь, и он заплакал.

– Он так нуждался в помощи, – заикаясь говорил певец, – а я не смог ему помочь.

В угнетённом состоянии они приехали домой.

Алекс поднялся к себе, пытаясь читать, чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей, но книга не помогала, он спустился вниз, сел за пианино и запел, песня помогала ему обрести душевный покой. Вдруг Алекс почувствовал, что в дверях кто-то стоит. Он обернулся и увидел Джерри. Тот, как завороженный, смотрел на него.

– О, я всё испортил, – огорчённо произнёс он. – Это было прекрасно.

Алекс подмигнул ему и продолжил петь дальше. Когда стихли последние аккорды, он подошёл к другу.

– Привет! Я так рад тебя видеть! Когда ты приехал?

– Сегодня ночью, но тебя не оказалось дома, и я сразу же пошёл спать.

– Я, наверное, разбудил тебя. Прости.

– Всё в порядке. Я уже не спал. – солгал Джерри, чтобы не огорчать друга. – Пойдём, поговорим, мы ведь не виделись с той памятной поездки в Вашингтон.

– Тебе что-то тревожит? – спросил он, когда они удобно расположились в столовой, стол для завтрака уже был накрыт.

– С чего ты взял?

– А ты всегда играешь на пианино, когда находишься в смятении.

– Да вот сегодня утром встретили с Ларри бездомного старика, но ничем помочь ему не смог. Горько как-то на душе.

– Всем не поможешь.

– Да, не поможешь, и всё равно чувствую себя виноватым.

Они помолчали, прихлёбывая вкусный крепкий кофе, Алекс даже закурил тонкую сигару, хотя делал это крайне редко.

– Как ты здесь поживаешь?

– Да потихоньку, развод в самом разгаре, адвокаты Прис уже высосали все соки. Отец в ужасе, она запросила 725 тысяч компенсации, это не считая выплат на гардероб, алиментов и прочего.

– Подожди, Алекс, компенсации за что?

– Не знаю, наверное, за жизнь со мной.

– Ты шутишь? Ты что алкоголик, который бил жену и дочь?

Алекс горько усмехнулся.

– Держал взаперти, не давал самореализоваться, изменял, в общем, причин много. Иногда я думаю, что во многом был не прав. Я просто хотел уберечь её от внешнего мира, а она хотела стать актрисой, стать чем-то большим, чем просто женой Алекса Престона.

– Да брось, она хотела получить твою фамилию и часть твоего состояния, которое не с неба на тебя свалилось. Она, что, не знала, как тебе доставались эти деньги?

– Не знаю, Джерри, я уже перестал что-либо понимать. Я считал, что даю ей достаточно, но этого оказалось мало. Нашла мужчину, с которым ей лучше, чем со мной, так пусть он попытается сделать её счастливой, если мне это оказалось не под силу. Только бы развод пережить…

– Тебе очень плохо. – утвердительно произнёс Джерри.

– Ничего, прорвёмся, мне не впервой вставать с колен. Памела мечтала о том, чтобы я всё время находился рядом, посещал благотворительные обеды, светские рауты, в общем, жил, как звезда, почившая на лаврах. Может быть, когда-нибудь так и было бы, но не сейчас.