Ребут - Эми Тинтера

— Я не привыкла тренировать такой низкий номер. Не думала, что он будет таким эмоциональным. — Ложь с легкостью соскользнула с моих уст. Подумала бы я немного лучше, я бы осознала, что Каллум не справится с убийством. — Это моя вина.

— Это не…

— Держи рот на замке, пока тебя не спросят, — огрызнулся офицер Майер на Каллума.

Он снова повернулся ко мне.

— Я должен устранить тебя вместо него?

Я сглотнула, хотя это замечание не было совершенно неожиданным, учитывая, что я только что сказала ему, что облажалась.

— Думаю, если мы будет продолжать тренировки, то он научиться лучше следовать приказам.

— Так ты не думаешь, что я должен устранить тебя.

На лице офицера Майера появилась едва заметная улыбка, и меня поразило внезапное желание стереть ее. Он наслаждался, наблюдая за тем, как я испытываю неловкость.

— Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали, сэр.

Он долго и преувеличенно вздохнул, откинувшись в кресле и скрестив руки на груди. Он перевел взгляд с меня на Каллума на несколько мучительных секунд. Единственным шумом в комнате было жужжание его компьютера.

Наконец, он махнул рукой.

— Ладно. Двадцать два, иди в свою комнату. Сто семьдесят восемь, останься на минутку.

Я вздохнула с облегчением, когда Каллум вышел из комнаты. Офицер Майер встал, беря какие-то бумаги и свой компьютер в руки.

— Я посылаю вас двоих убить цель, как только мы найдем другого взрослого ребута, — сказал он. — Мы обнаружим его местонахождение за несколько дней, поэтому много времени это не займет. Если Двадцать два снова откажется выполнять приказ, ты устранишь его.

Вспышка ярости настолько сильно пронзила меня, что я чуть не задохнулась. Она так сильно загорелась в моей груди, что я сжала кулаки и уставилась на колени, чтобы сдержать себя от желания прыгнуть и сломать ему шею.

« Я устраню его? »

— Тебе нужно будет сделать это там. В этом здании…неспокойно после того, как сумасшедшая девчонка убила себя.

« С умасшедшая девчонка. Моя лучшая подруга. »

Я буквально слышала, как что-то щелкнуло у меня в голове. Щ е лк.

Он жестом приказал мне встать, и я подчинилась, поднимаясь на дрожащие ноги. Он открыл дверь кабинета.

— Мы скажем, что это сделал человек. Последнее, что нам нужно, это еще одно устранение. У нас и так их было много в последнее время.

Щ е лк.

Щ е лк.

Щелк.

Офицер Майер махнул рукой, чтобы я следовала за ним, когда он вышел в коридор.

— Ты тратишь все свои силы на это, — сказал он, поворачиваясь, чтобы уйти. — Но он так же тянет тебя вниз. Мы должны прекратить эту бессмыслицу.

Я смотрела на его удаляющуюся спину. Я могла бы сделать это очень быстро. Он был бы мертв прежде, чем ударился об землю.

А потом я была бы мертва через несколько минут. Возможно, всего через несколько секунд, в зависимости от того, насколько далеко были охранники.

Я заставила себя уйти в противоположную сторону. Я, конечно же, не смогла бы помочь Каллуму, если была бы мертва.

Я открыла дверь на лестничную клетку и остановилась рядом с Каллумом, который в одиночестве стоял в темноте.

Удар.

Удар.

Удар.

Я повернулась в сторону шума, исходящего с этажа снизу. Этажа, где спали ребуты.

— Что это? — спросил Каллум.

Я спустилась по лестнице и жестом приказала ему подойти ко мне. Я толкнула дверь и шагнула на восьмой этаж.

Удар.

Удар.

Удар.

Он исходил справа от меня, из крыла девочек.

— Почему они делают это? — прошептал Каллум.

— Эвер делала так, — ответила я. — Когда она…

« Когда она сошла с ума ».

Они сделали уколы всем? Какими послушными стали бы ребуты, если бы они все полностью обезумели?

— Иди в свою комнату, — рявкнул охранник.

Я вошла в крыло девочек и остановилась. Почти в каждой комнате обе девочки находились вне постели, методично стуча по стене.

Их глаза следили за мной, когда я направлялась к себе в комнату.

Они не были под действием лекарств.

Они бунтовали.

Глава 18.

 На следующее утро я сидела на краю дорожки и смотрела, как бежит Каллум. Даже после того, как стук прекратился, я почти не спала. Взгляд постоянно возвращался на пустую кровать Эвер. Я не могла бегать сегодня.

Я подумала, если человек помог бы ей сбежать, она бы выжила? Стало бы ей лучше после того, как она сбежала бы из КРРЧ? Или, может, ей стало бы хуже?

Побег никогда не привлекал меня, даже когда я услышала о мятежниках и о предполагаемой резервации ребутов. Мир вокруг был наполнен людьми, которые ненавидят нас, и правительством, планировавшим подчинить нас или убить. Там, когда я была человеком, я голодала, подхватив несколько болезней, и, в конечном итоге, была застрелена. Здесь я была сыта, одета и у меня было место для сна.

Но теперь, побег было всем, о чем я могла думать.

Роза была окружена наэлектризованной оградой. Даже если ребуты смогли бы найти и избавиться от своих отслеживающих устройств, то им еще пришлось бы искать способ перелезть через ограду.

Перелезать ее будет немного больно.

Было бы, если бы мы действительно могли это сделать. Вооруженные охранники патрулировали границы города с каждой стороны, и снайперы стояли в башнях, стратегически расположившись через каждые полмили или около того.

Мой план пока состоял из бешеной беготни, надеясь не получить выстрел в голову, и карабканью по наэлектризованной ограде.

Это был не самый лучший план.

Я смотрела, как Каллум нарезает круги по дорожке передо мной, его дыхание было ровным. Он улучшался почти в каждой области. Парень стал быстрее, сильнее, уверенней. Его тело стало крепче, движения были резкими и контролируемыми.

Но я должна была знать, что он никогда не сможет жить по стандартам КРРЧ. Даже если преодолеет свое величайшее препятствие — его жалкие двадцать две минуты — он не был создан для того, чтобы выполнять приказы. У него было слишком много вопросов. Слишком много своих убеждений.

Я не имела понятия, как спасти его без избавления от наших следящих устройств. И не было никакого способа найти их без приборов обнаружения КРРЧ. Я даже никогда не видела ни одного из них. Я бы удивилась, если они хранили их в здании с ребутами.

Мне нужен был кто-то, кто знал, где они находились. Мне нужен был Лэб.

Мой желудок сжался при мысли, что нужно будет положиться на человека. Не было причин, по которым он захотел бы помочь мне, и ни одной причины, почему я должна была доверять ему.

Я прижала свою руку ко лбу и заставила себя отвести взгляд от Каллума. Я не могла рассуждать здраво, когда смотрела на него. Я была ничем, кроме жалкой кучки эмоций, и не могла придумать, что нужно Лэбу, что он хотел, что человек не мог…

Его дочь.

Ему нужна была его дочь.

“ О ни обещали помочь моей дочери”, — сказал он. — “ Они солгали”.

Я медленно поднялась на ноги, волнение скрутило мой желудок и начало подниматься к груди. Я должна была найти его.

Сейчас.

— Хватит! — крикнула я Каллуму.

Его грудь вздымалась, когда он остановился на дорожке и с любопытством посмотрел на меня.

— Пошли, — сказала я, махнув рукой.

Я кинулась к двери и побежала по коридору, сзади меня раздавались шаги Каллума. Лэб дежурил сегодня в спортзале, и я должна была добраться до него как можно быстрее. Офицер Майер в ближайшее время будет искать нас для убийства цели. У нас было не много времени.

Я завернула за угол и толкнула дверь в спортзал, обшаривая взглядом комнату в поисках Лэба. Он стоял, прислонившись к стене, и притворился, что не заметил меня.

— Отжимайся, — сказала я Каллуму, указав на пол.

Он без вопросов упал на пол, но его взгляд последовал за мной, когда я сделала несколько шагов в сторону к Лэбу. Офицер слегка качнул головой. Он не хотел, чтобы я с ним разговаривала.

« Очень жаль».

Я обвела быстрым взглядом спортзал. Хьюго и Росс стояли на другой стороне, погруженные в муштрование своих новичков. Остальные ребуты тренировались или разговаривали. Я немного придвинулась к Лэбу.

— Да, он улучшается, — сказала я громко.

Я надеялась, что тот, кто наблюдал через камеры, не заметил, что Лэб на самом деле не задавал мне вопроса.

Он посмотрел на меня с каменным лицом. Он не подыграл.

Я повернулась к Каллуму.

— Он теперь стал гораздо быстрее, — продолжала я говорить Лэбу. Я быстро опустила голову и сосредоточила свой взгляд на земле. — Ваша дочь, — прошептала я.

Тишина тянулась слишком долго. В спортзале находилось около десяти ребутов, и в течение нескольких секунд не было слышно ничего, кроме звуков кулаков, врезающихся в тела.