Ребут - Эми Тинтера

Я открыла было рот, чтобы спросить, поможет ли она мне, когда раздался другой выстрел. Она выдернула свою руку из моей и помчалась в противоположном направлении.

На стене не было за что зацепиться, поэтому я прислонилась к ней, волоча себя по коридору.

Ребуты пролетали мимо меня, и все остальные бежали прочь от выстрелов. Еще больше выстрелов прозвучало, когда я распахнула дверь на лестничную клетку. Я могла идти быстрее, крепко ухватившись за перила, потому заковыляла вниз по лестнице так быстро, как могла.

— Эй, — сказала я, хватая Хьюго за руку, когда он побежал вверх. — Где она?

— Она направилась в столовую, — сказал он, его брови сдвинулись, когда он внимательно обвел меня взглядом. — Что с тобой?

Я почувствовала, как мои коленные чашечки встал на место, и когда они полностью зажили, я бросилась вниз по лестнице, волоча за собой другую ногу.

— Куда ты идешь? — крикнул Хьюго мне вслед. — Она убивает охранников; тебя застрелят!

Его предупреждение затихло, когда я помчалась к двери на седьмой этаж. Выстрелы взрывались в моих ушах, и я отчаянно огляделась налево и направо.

Двое охранников лежали мертвыми на полу. Эвер стояла в дверях столовой с шлемом охранника на голове. Несколько пуль попало в него, и ее белая рубашка была залита кровью.

Охранник проскочил в угол, и Эвер развернулась к нему лицом, нацелив пистолет. Она выстрелила пулей прямо ему в грудь, прежде чем он успел среагировать. Ее лицо было твердым, губы поджаты, глаза сканировали местность в поисках другой угрозы.

Но она по-прежнему была собой.

Она потянулась вверх и сняла шлем, позволяя ему упасть на землю, надавив рукой на дверь столовой.

Что она делала? Они убьют ее в ту минуту, как она войдет туда.

Обе мои ноги были исцелены, и я бросилась бежать, когда она открыла дверь, пытаясь выкрикнуть ее имя. Мой голос не функционировал.

— Рэн!

Я почувствовала рывок на своей руке и повернулась, чтобы увидеть обеспокоенное лицо Каллума. Я выдернула руку и кинулась за Эвер, заходящую в столовую.

— Рэн, стой!

Шаги Каллума раздавались за моей спиной.

Я ворвалась через дверь, чтобы увидеть Эвер, взобравшуюся на стол. Она отбросила в сторону пистолет и сделала жест офицерам, сидящим в маленькой комнате над столовой, мол “Чего вы ждете?”

Я побежала к ней, протягивая руку.

— Эвер…

Мой голос затерялся в шквале выстрелов.

Я почувствовала, как ее кровь брызнула мне на лицо.

Ее голова откинулась назад.

А потом я оказалась на земле, чьи-то руки обняли меня, его тело заслонило мое. Думаю, он говорил что-то, но его слова звучали искаженно в моем ухе. Его запах был знакомым.

Каллум.

— Очистить столовую.

Звук по внутренней связи заставил меня подскочить, приглушенный человеческий голос, пронизывающий туман.

Его руки опустились, но я не могла двигаться.

Очистить кафетерий. Мне нужно было идти.

Я не могла. Не могла сдвинуться с места.

Каллум схватил меня за руки и потянул, помогая встать на ноги. Я почувствовала, ткань на своем лице и открыла глаза, чтобы увидеть, как он использовал свою рубашку, чтобы вытереть кровь Эвер с моего лица.

— Пошли, — сказал он.

Я моргнула и попыталась поставить одну ногу перед другой. И споткнулась.

Каллум завернул руку вокруг моей талии и прижал меня к себе, увлекая через двери и выходя в коридор.

Он втащил меня в туалет для мальчиков и прислонил к раковине, медленно убирая руку с моей талии. Я облокотилась о прохладную стену и закрыла глаза, вцепившись в край раковины для поддержки.

Я почувствовала что-то теплое и мокрое на лице и шее и, открыв глаза, увидела, что он вытирает меня тряпкой.

— На тебе надета майка?

Я не могла понять этого странного вопроса. Я прикоснулась к своей рубашке, и моя рука стала мокрой и красной. Я резко выдохнула.

Он поднял мою рубашку на спине, чтобы проверить, когда я не ответила. Я всегда ее надевала. Всегда.

Он снял черную рубашку и отбросил в сторону, вытирая мои окровавленные пальцы, пока они не стали чистыми.

Он бросил тряпку в мусорную корзину.

Парень потянулся ко мне, и я оттолкнула его. Думала, что закричу, если он обнимет меня, удерживая вблизи, как Эвер несколько минут назад.

Не кричать. Это было моим правилом.

Он положил свои руки мне на щеки, заставляя посмотреть в его черные глаза.

— Я сожалею, — прошептал он, едва сдерживая слезы.

Я должна была плакать. Эвер бы плакала. Человек бы ревел.

Плакать было нормально. Она заслуживала слез.

Я отбросила его руки, прижав ладони к губам, чтобы остановить крик, рвущийся из моей груди. Я не могла сломаться перед ним.

Я выбежала из ванной комнаты, удерживая свою руку на губах, когда помчалась по лестнице и направилась к себе в комнату. Я свернулась калачиком на матрасе, натянув одеяло на свое лицо так, чтобы не видеть ее пустую постель.

Но слезы все равно не шли.

Глава 16.

Каллуму и мне поручили задание сегодня ночью.

Я не хотела идти. Я хотела заползти обратно в кровать и ждать, пока они сжалятся надо мной и назначат другого ребута для своей идиотской миссии.

Но я никогда не видела какого-либо проявления жалости от КРРЧ, и казалось неправильным бросать Каллума. Поэтому я натянула одежду, установила шлем на голове и потащилась через центр.

КРРЧ обнаружили взрослого ребута, живущего в Розе, и им нужно было привезти его немедленно. Они не сказали нам о деталях, но я подозревала, что они могли бы использовать его для тестирования, а затем убить. Больницы убеждали, что взрослые не могли стать ребутами, но если кто-то умирал в городе и становился им, то мы должны были пойти и схватить его, прежде чем он начал убивать людей.

Лисси и Девяносто три встретили нас на крыше. Четыре подростка-ребута на одного взрослого. Это было необходимо.

— Как он? — спросила Лисси, указывая на Каллума.

Я уставилась на нее. Не могла говорить. Все вокруг меня ощущалось подделкой, каким-то далеким, будто если я протяну руку, она пройдет прямо насквозь.

Лисси посмотрела на меня, словно я была полоумной, когда появился шаттл. Я почувствовала руку Каллума на своей руке и, обернувшись, увидела взволнованный взгляд на его лице. Он посылал мне этот взгляд весь день во время тренировки, когда я равнодушно била и уворачивалась от ударов. Он мог ударить меня несколько раз, если бы захотел. Я не могла сосредоточиться в данный момент.

Дверь шаттла открылась и мы подались внутрь, садясь, когда Лэб жестом приказал нам сделать это. Я пристегнула ремень и откинулась на спинку сиденья, позволяя своим глазам закрыться.

« Мне очень жаль ».

Я резко вдохнула, и мои глаза распахнулись при звуке голоса Эвер. Я почти ожидала увидеть ее в шаттле рядом со мной, ее голос был таким ясным, но один только Лэб смотрел на меня.

Он стоял прямо передо мной, и я хмуро заметила его близость. Почему он был не на своем месте?

— С тобой все в порядке, Сто семьдесят восемь? — спросил он тихо.

Каллум навис рядом со мной. Места Лисси и Девяносто три были пусты. Мы приземлились.

Лэб встал на колени и расстегнул ремень за меня. Я медленно поднялась на ноги, сбитая с толку, когда успело пройти сколько времени? Ничто не имело смысла.

Я, пошатываясь, вышла из шаттла, обратив свой взор к земле, когда увидела раздражение на лицах Лисси и Девяносто три.

Каллум вытащил карту и указал на запад. Лисси и Девяносто три повернулись ко мне за подтверждением.

Я понятия не имела.

Лисси сердито посмотрела на меня и заглянула за плечо Каллуму. Затем кивнула и зашагала на запах с Девяносто три. Они оставили нас на Главной улице, и Лисси свернула с асфальтированной дороги и исчезла за небольшим домом.

Каллум сплел свои теплые пальцы с моими, и я начала смотреть вниз на них, когда мы последовали за остальными. Я вовремя вскинула голову вверх, прежде чем моя камера смогла зафиксировать это. Офицер Майер не одобрил бы.

— Есть что-то, что мне следует знать? — спросил он, сжимая мою руку. — О сегодняшней ночи?

Я не знала, что он имел в виду.

— О борьбе со взрослым ребутом, — повторил он. Он опустил взгляд на документ нашего задания. — Грегор, взрослый ребут.

Я ощутила давление на грудь, и на этот раз точно знала, что это было. Чувство вины. Я должна была подготовить его. А не просто стоять, слушая голос Эвер в моей голове.

— Он не будет убегать, как человек. Будет стоять и сражаться, если мы приблизимся к нему, — сказала я, мой голос впервые за весь день заработал. — Как взрослый, ребут подвержен безумию и крайней агрессии. Нам приказали схватить его, если мы сможем, убить, если придется. Его сила зависит от того, какова была его человеческая сила, поскольку он мог не пробыть долго мертвым. Но он будет быстрым. Рефлексы ребута проявятся сразу же. Не пробуй с ним заговорить. Ты не уговоришь взрослого ребута. Кем бы он ни был раньше, его уже нет.