Ожерелье императрицы - Владимир Кузьмин

– А ваш приятель, чем он все же занимается?

– Да он вам ничем не поможет, в тюрьме он.

– И все же?

– Финансовыми операциями. Ценности же не всегда в виде денег или драгоценностей бываю. Есть еще и бумаги разные, их так и называют ценными.

– Понятно.

– Я после еще кое-что узнал, что подтверждает это, ну что Умник обычно в Ницце прячется. Вот и все, что могу сказать.

Я уточнила некоторые детали, спросила о привычках Умника.

– Привычки? А ведь есть у него привычки! Шоколад любит, чуть не постоянно его грызть готов. И только бельгийский, и никакой другой.

– Хорошо. Последний вопрос. Вам разрешается в тюрьме иметь деньги?

– Да.

– Тогда возьмите эти десять фунтов. Берите, берите. Я ведь в самом деле жульничала, а в честной схватке, как бы ни старалась, проиграла бы вам, значит, выигрыш ваш. А еще я вам обещаю, что если сумею отыскать вашего бельгийского компаньона, то не стану играть с ним честно, буду жульничать везде, где смогу, чтобы заставить его чем-нибудь себя выдать.

– И все равно будьте осторожны. Зря я вам все это рассказал, но уж больно мне расхотелось быть повешенным.

– И правильно расхотелось. Вот еще что. Ваш адвокат, хоть и молод и может порой выглядеть несолидно, но весьма неплох в своем деле. И честен. Во всяком случае, пока его не испортили. Вы уж с ним сотрудничайте. Ведь даже когда удастся доказать, что к смерти графа Никитина вы не имеете никакого отношения, вас же все равно станут судить за кражу.

– За грабеж, – вздохнул Смит.

– Тем более. И стоит заранее подумать, как получить срок поменьше.

– Эх, зря я все же позволил Лиз нанимать адвоката. Хватило бы и того защитника, которого назначают, если нет денег.

– Можно подумать, она бы вас послушала!

– Вот это верно. Она такая! Самостоятельная.

– Она приходила к вам на свидание?

– Ни в коем случае. Мы сумели обменяться записками. Но кто нам с этим помог, я вам не скажу. Уж этот человек действительно ни при чем.

– И не надо говорить, – успокоила я своего собеседника и продолжила в полный голос: – Все, мне пора идти, да и ваш крючкотвор, как вы его зовете, уже показывает на часы. До свидания.

– Спасибо вам, мисс.

– Пока рано говорить спасибо.

Тут я решила не затягивать свидание дальше, решительно встала и направилась к выходу.

– Мисс! Вы шляпку забыли.

Пришлось вернуться.

– Она вам очень идет.

Эх, вот когда этот человек улыбается, он и на преступника совсем не похож. Он вообще мало похож на преступника, хотя наказание заслужил. Но наказание только за свершенное им преступление, но никак не за чужое.

28

Мистер Арчибальд Уиллис вызвал охрану, арестованного увели, да и мы отправились на волю.

– Не ожидал, что вам его удастся разговорить. А уж какими приемами вы для этого воспользуетесь, и вообразить не мог.

– Мерси, мистер Уиллис.

– Можно вас попросить называть меня Арчи?

– Просить можно, – уклончиво ответила я.

– А то я стану обращаться к вам «ваша светлость».

– Это шантаж?

– Да!

– А до этого вы выглядели настоящим джентльменом, Арчи!

Арчи Уиллис улыбнулся довольно-довольно.

– Полагаю, что мой подзащитный взял с вас слово не передавать сказанное им ни полиции, ни крючкотвору-адвокату?

Я приняла самый серьезный вид и очень вежливо ответила изящным кивком.

– Но можно ли вас спросить: вы узнали то, что желали узнать?

Я вновь кивнула.

– Ваш кивок означает, можно спросить, или вы добились своего?

Я кивнула дважды.

– И что, вы со мной не поделитесь ничем-ничем? Даже намеком?

– Ох, Арчи, вы же очень умны и дело свое знаете…

– Польщен, но как вы пришли к такому далеко неочевидному выводу?

– Вы же младший компаньон, а не просто адвокат из конторы. Следовательно, были какие-то заслуги, за которые вы этого удостоились при вашей молодости. Правда, есть вариант, что вы имеете высокого покровителя или тут сыграли свою роль большие деньги, но я этот вариант отметаю.

– Что верно, то верно, – вздохнул адвокат. – В отношении меня любые варианты с большими деньгами и высокими покровителями даже умозрительно не стоит предполагать. Простите, мисс Дарья, я вас перебил. Так как насчет намека? Крохотного, малюсенького!

– И не просите. Тем более что вам намеки не помогут. Ничем.

– Разочарован.

– Представьте, к примеру, что мне стало известно имя соучастника. Будет ли для вас хоть какой-нибудь толк от этого имени?

– Без доказательств?

– Без доказательств!

– Никакого. Слово против слова, и ничего более. К тому же это может создать впечатление, что обвиняемый пытается спасти себя, прибегая к ложным обвинениям.

– Ну вот.

– Но ведь можно собрать доказательства!

– Для этого придется нанимать детективов. Тем более что сообщник наверняка скрылся, и кто знает, куда и как далеко. Расходы возрастут, а ни вы сами, ни ваш анонимный наниматель их не потянете.

– Так-с! – Арчи подозрительно заглянул мне в лицо. – Ладно, про расходы понятно. Сам проговорился, что это дело не сулит денег. А вот про анонимность нанимателя вам откуда известно? Стойте, не отвечайте! Подопечный мой и сам поначалу пребывал в недоумении… вот только не в слишком большом. А значит, либо он вам сказал, либо вы догадались из хода разговора, что практически одно и то же.

Я не стала объяснять, что догадалась об анонимности нанимателя несколько иным путем, так как это не имело ни малейшего значения.

К этому времени мы уже вышли на улицу и остановились, ожидая мистера Фрейзера, который сказал, что будет прогуливаться поблизости, пока мы находимся в здании полицейского дома.

Ворота, ведущие во внутренний двор, открылись, и из них выехала «Черная Мария». Догадаться, что это именно она, не составляло никакого труда: большой черный фургон с единственным оконцем в единственной двери мог быть предназначен только для перевозки преступников. И ни для чего иного.

– Вероятно, нашего Смита повезли в тюрьму, – сказал адвокат. – Кормить ланчем.

Понятно, что если в то крохотное зарешеченное окошечко кто и мог выглянуть, так полицейский, а никак не перевозимый преступник, но мне отчего-то захотелось помахать рукой на прощание в его сторону. Не скажу, что мистер Смит произвел на меня такое сильное и приятное впечатление, чтобы я прониклась к нему большим расположением, хотя некоторую симпатию он вызывал. А еще у меня зародилась надежда, что он способен бросить свое преступное ремесло, а это вызывало толику уважения.

Из-за угла появился мистер Фрейзер в сопровождении Пети. Петя никак не мог знать, что свидание с обвиняемым будет проходить именно здесь, и его присутствие в этом месте меня удивило. Но вопрос прояснился мигом.

– Здравствуйте, – сказал Петя. – Я тут едва ли не в соседнем здании по делу был. Выхожу и вижу мистера Фрейзера. Ну он мне и рассказал, что вы здесь, и не стал возражать против моей компании.

– А что вы тут делали? – спросила я.

– Да уточнял, откуда появилась вторая горничная. Она тоже из бюро по найму прислуги, но из другого, вот за тем углом расположенного. И ее действительно пригласили работать в доме графа. Кто сделал заявку, осталось неясным. Но как я понял, приглашали не просто горничную, а именно эту!

– Если это не секрет, то, может, вы нам разъясните, о чем идет разговор? – попросил Арчи.

– Обязательно разъясним, – сказала я за нас с Петей. – Тем более что вам это может пригодиться в защите, если вы сумеете с этим разобраться.

– Мисс Даша, джентльмены! Постойте! – взмолился мистер Фрейзер. – Расскажите сначала, как прошло ваше свидание с арестованным, а то я умру от любопытства.

– Так тебе и надо! – безжалостно ответил ему адвокат. – Слушайте, у нас возникло столько тем для беседы, что не стоит этими разговорами заниматься на улице да еще у подъезда полицейского участка. Тут недалеко есть прелестная кондитерская, где подают лучший в Лондоне шоколад и прочие вкусные деликатесы. Я лично ужасный сладкоежка, да и Джон в этом вопросе небезгрешен. А вы?

– Я тоже грешна! Обожаю сладкое.

– А я человек компанейский, – напуская на себя солидный вид, сказал Петя. – Но и сладкое, если честно, тоже люблю.

За шоколадом мистер Уиллис, спросив моего разрешения, очень живо изобразил все, что он видел. Особенно его восхитило мое предложение подраться со всеми сразу, то есть с ним, с его подзащитным и двумя караульными констеблями. В его изложении все прозвучало как весьма удачная и уместная шутка. Но мистер Фрейзер, просмеявшись – Арчи умел рассказывать и показывать очень смешно, – сказал:

– Арчи, это не было шуткой. Вы четверо не устояли бы против этой юной леди и минуты. Даю вам слово! Но не рекомендую проверять на деле. Слишком часто это заканчивается переломами пальцев! Я видел лично и знаю, что говорю.

– Мистер Фрейзер, – обратилась я к журналисту укоризненно, – я же не специально с этими пальцами! Не хотела я никого травмировать!