Тенебрариум (СИ) - Raptor

На следующий день, пока Тинка охотилась, я навестил Флинта. Тот был дома, и плёл какую-то сеть. Правда, я так и не понял, для чего. -Ну, Писатель, ты даёшь! -громогласно восклицал он. -Ты меня удивил. И ведь не побоялся пойти на мясника. Это, безусловно, поступок. Отважный поступок! Идиотский, бессмысленный, самоубийственный, но отважный. -Да я уж понял, каких делов наворочал. Как теперь их разгребать? -Вопрос конечно интересный. Лично я начну готовиться к обороне. Чёрт его знает, что там за хрень из леса поползёт. Нужно быть готовым ко всему. -Значит, Райли тоже придётся возводить оборонный рубеж? -Для неё самым лучшим вариантом будет вообще оттуда свалить, пока живая. На её участке скоро начнётся такой зоопарк, что мама не горюй. -А ты откуда знаешь? -Я жил здесь ещё до прихода 4-20, которого потом сменила Райли. И поверь мне, здесь творился бардак, почище, чем во владениях 5-11. Если при двадцатом и при Райли я уже мог хотя бы немного воды набрать, то до них я к роднику и вовсе не совался. Потому что загрызут к чёртовой бабушке, ещё на половине пути. Пользовался запасами с пожарной станции. Грешным делом, хотел даже отсюда убраться. Туда, где поспокойнее. Потому что каждую ночь вокруг моего жилища лазила какая-то нечисть. Я же раньше не на “Соковыжималке” жил, а в квартале отсюда. В сберкассе. Там сохранились отличные бронированные двери и решётки на окнах. Только они и спасали. -А куда делись все эти твари? -Пришёл 4-20. А с ним и мясник. -Они вместе, что ли, пришли? -Ну да. Уж не знаю, как он его привёл? Скорее всего, мясник погнался за двадцатым, и тот, от безысходности, прибежал сюда. Ну а потом мясник увидел, сколько тут живности, и интерес к двадцатому тут же потерял. Присмотрел себе место в развалинах электроподстанции, и стал там спокойно жить-поживать. За неделю разогнал всех хищников в округе. Только брызги летели. И сразу стало тихо. 4-20 был не дурак, и смикитил, что “под охраной” мясника можно неплохо устроиться. Облюбовал себе домик, в котором вы сейчас живёте. Ну и вот. С той поры там было всё спокойно. За исключением того дня, когда Райли припёрлась, и устроила с двадцатым кровавую поножовщину. После её победы, опять всё устаканилось. А что будет дальше — одному Создателю известно. Наверное я зря ходил к Флинту. Разговор с ним лишь добавил мне уныния, и усилил внутреннее самобичевание. Неутешительные прогнозы изгнанников звучали, пока что, как страшные сказки. Но было понятно, что они не разыгрывают меня. Они ждут перемен. Перемен не в лучшую сторону.

Поначалу, мне было скучно жить у Тинки. Она часами пропадала на охоте, а я сидел дома один. У Райли, хотя бы, жил Котя. А здесь меня окружали только стены. Первое время, я сходил с ума, и несколько раз порывался вернуться к Райли, но страх и угрызения совести меня всякий раз останавливали. Может быть, Тинка почувствовала, что я не нахожу себе места. А может, сама маялась от скуки. Но когда я посетовал на то, что попусту трачу своё время, вместо того, чтобы продолжать тренировки для грядущего похода в Апологетику, она вдруг вызвалась “немного меня подучить”. Для меня это было полной неожиданностью. И конечно же, я с радостью ухватился за это предложение. Как оказалось, не зря. Пока я жил у Тины, она научила меня вещам, которые Райли не затрагивала. Тина не обучала меня драться, контролировать энергию и обходить аномалии. Зато, от неё я узнал, как нужно прятаться, маскироваться, уходить от погони. Это были очень интересные уроки, и если все их детально описывать, то получится здоровенный том, а я бы не хотел загружать вас излишними описаниями. Поэтому, остановлюсь на самых интересных этапах. Тинка оказалась отличной учительницей. Ничуть не хуже Райли. А может быть, даже и лучше, потому что Райли иногда лишалась терпения, а Тинка в любой ситуации сохраняла железную выдержку. Её голосок всегда был ровным и спокойным, как у невозмутимого робота. Наверное, по этой причине мне гораздо легче давались её уроки. Первое занятие выглядело как обычная прогулка. Впрочем, не такая уж и обычная. Мы с Тиной отправились в лес. Да-да, в тот самый, аномальный лес, возле фабрики, где куда не плюнь — попадёшь в смертельную ловушку. Меня колотило как проклятого. А она шла впереди, совершенно спокойно, перешагивала через поваленные деревья, отодвигала руками ветки и паутину, ощупывала какие-то травинки, мох. Как вдруг замерла, со словами: “Впереди мушенбруки. Трое. Пересекают тропу. Дистанция — тринадцать метров”. -А? -обомлел я. -Бэ, – она с улыбкой обернулась ко мне. -Расслабься, “охотник на мясников”. Это всё понарошку. Я задала примерную ситуацию. Ты в лесу. Один. Никого рядом нет. Впереди идут хищники. Ты с ними не справишься. Что будешь делать? -Не знаю. На дерево залезу. Хотя, вряд ли получится… Я не умею по ним лазать. -Вот-вот. Даже если и умел бы, никто не знает, что поджидает тебя на этом дереве. -Ну и как быть? -Самое первое и самое главное — замри. Дыхание на минимум. Выравнивай сердцебиение. Глуши страх. Чем тебе страшнее — тем больше энергии ты выделяешь. Превратись в часть этого леса. Запомни, лес тебе не враг. Уважай его, и он спасёт тебя. Перестань быть человеком. Перестань быть одушевлённым существом. Стань веточкой, кустиком, высохшим стволом дерева. Думай, что ты превратился в камень, в растение… Не выдавай своих мыслей ничем. Даже самими мыслями. Работают только глаза, уши, нос и темя. Постоянно следи за передвижением врага. Помни, ты его видишь, а он тебя нет. Не теряй это преимущество. Слушай его шаги, его дыхание, его голос. Вдыхай его запах. Лови его энергетические импульсы. Обращай внимание на малейшие движения воздуха. Ветер в лицо — хорошо. Ветер в затылок — плохо, меняй позицию. Оцени местность вокруг себя. Зафиксируй, как минимум, три направления отхода. Ветки, листва, кора на земле — всё это должно быть заранее обнаружено, и отложено в памяти. Ничто не должно хрустнуть, или скрипнуть под твоей ногой, если будешь отходить. Успокойся. Ведь ты просто веточка в лесу. Тебе нечего бояться. Прильни к дереву, и ты уже часть его. Опустись в траву — и ты уже слился с ней. Никаких резких движений. Попробуй. Я застыл на месте, прислонившись к ближайшему дереву. Перед носом торчали какие-то мутировавшие трутовики, жутко вонючие. Я с трудом сдерживался, чтобы не отстраниться от них, но терпел. Ждал, когда Тинка даст команду “отбой”. Но она пристально смотрела на меня, и молча чего-то дожидалась. Ощутить себя частью дерева оказалось непростым делом. Меня постоянно что-то отвлекало и раздражало. Спина чесалась, глаза сушило, в носу свербело от неприятного запаха гнилых грибов. К тому же, начали сильно гудеть неудобно согнутые ноги. В итоге, я не выдержал, и отстранился от дерева. -Нет, не могу. Не получается. -Стать частью леса не так уж просто, да? -Тина усмехнулась. -Запомни несколько советов. Раз – увидел врага, тут же замри в том положении, в котором его увидел. Два — оцени обстановку. Расстояние, направление, количество, степень угрозы. Три — если уровень опасности высокий, оставайся в том же положении. Если средний, или низкий — медленно отходи на участок, который максимально тебе подходит для выжидательной позиции. Заранее продумай, где ты будешь сидеть и в какой позе. Поза должна быть удобной, не осложняющей кровообращение конечностей. Никаких корточек, никаких упоров на руки. Спина прямая. -Думаю, что лучше всего будет лечь на землю. -Да, но не советую сразу прибегать к этому способу. -Почему? -Видишь ли, периферийное зрение хищников прекрасно ловит любые движения, даже незначительные. Пока ты стоишь – ты для них одно из деревьев. Но стоит этому “дереву” неестественно опуститься вниз, как оно тут же привлечёт их внимание. Поэтому, ложиться нужно медленно. Очень медленно. А лучше, вместо этого, осторожно отступать назад. Не в сторону, а именно назад. Понимаешь? -Ну, вроде да. -Попробуй ещё раз… На следующий день, мы уже тренировались в условиях, приближённых к боевым. На бывшей территории 5-11. Наблюдали за стадом гиппотрагусов. Пришлось часа три пролежать в кустах без движения. Но старания окупились. Пугливые животные подошли к нам на максимально близкое расстояние. -Помни, что я тебе говорила, -едва слышно шептала Тинка, лежавшая рядом со мной. -Никакого волнения. Никаких движений. Работают только глаза, уши, нос и темя. Я вижу не очень хорошо, но компенсирую это иной сенсорикой. У тебя же со зрением всё в порядке. Так что, смотри в оба. Ничего не упускай из виду. Всё. Они слишком близко. Умолкаю. Гиппотрагусы спокойно паслись в паре десятков метров от нас. Самки и молодняк в центре, взрослые самцы — по краям. Выискивая самые сочные пучки травы, стадо медленно, но верно смещалось в нашу сторону. Возможно, они чувствовали нас, но не понимали, где мы находимся. “Наблюдатели” постоянно поднимали головы и фыркали. Иногда, смотрели прямо на меня. Долго и пристально. При этом, сердце моё замирало — неужели заметили? Но, потаращившись немного в мою сторону, они вновь опускали голову к траве. Сначала, мне было очень трудно слиться с окружающей местностью. Хоть эти гиппотрагусы и были безобидны, но я всё-таки их немного побаивался. Однако, чем дольше я за ними наблюдал — тем спокойнее мне становилось. Они меня не замечали. Я был для них невидимкой. Тем самым кустиком, или камнем. Я действительно научился чувствовать себя бездушным предметом, сохраняя полнейшее спокойствие. Мышцы расслабились, нервная чесотка прекратилась, мысли потекли спокойно и ровно. Гиппотрагусы подошли уже совсем близко, но я их ничуть не боялся. Я начал думать, что это просто карликовые пони. Конечно, на пони они и не похожи, но ведут себя точно так же. Мне начало казаться, что животные прекрасно знают обо мне, и видят меня, но не обращают внимания, потому что не боятся. Это, разумеется, было не так. Зато, подобные мысли дополнительно укрепили мою уверенность, и привели к полному спокойствию. Самый ближний гиппотрагус топтался в паре метров от меня. Я видел, как его зубы срезают пучки травы, словно газонокосилка, а челюсти беспрестанно жуют. В груди у меня отдавались гулкие толчки его шагов, словно он весил непомерно много. Я ощущал его запах. От него пахло потом, как от лошади. В глубине души начал расти охотничий азарт. Ведь можно было просто рвануться вперёд, и наброситься на него, пока он не успел среагировать и убежать. Но я погасил этот кровожадный огонёк. Хватит. Наохотился уже. Сейчас Тинка учит меня выдержке и вниманию. Значит, нужно отринуть все свои дурацкие амбиции, как бы не близка была добыча. Вместе с усмирением чувств, сердце моё стало биться ровнее. Дыхание тоже стабилизировалось. Гиппотрагус, почувствовавший было неладное, опасливо покрутил головой, но опять ничего не заметил, и продолжил пастись, продвигаясь вдоль нашего укрытия. Я переключился на других животных. И вдруг поймал себя на мысли, что начинаю постепенно понимать их поведение. Мне стало ясно, куда направляется стадо, и какая роль отводится в этом стаде каждой особи. Я даже определил, как и куда они побегут, если я вздумаю на них напасть. Это было проще, чем кажется. Вычислялось элементарно, по поведению существ. Те стороны, в которые они временами таращились, замерев на месте, явно обозначались у них секторами потенциальной угрозы. Безопасный же сектор, уготованный для возможного отступления, выдавал глупый молодняк, который робко кидался в ту сторону, от любого подозрительного шороха. К тому же, все наиболее уязвимые представители стада старались держаться именно в той, самой безопасной стороне. Туда-то они и рванут, это как пить дать. Вдохновлённый своими наблюдениями, я уже перестал отвлекаться на то, что в живот мне впиваются жёсткие коренья, что по мне ползают какие-то крупные насекомые с острыми лапками, неприятно щекочущие шею, и стремящиеся залезть за шиворот. Мне было на это плевать. Я упивался своим превосходством над невнимательными гиппотрагусами. И лишь один раз не выдержал, облизнув губы. Ближайший зверь тут же напрягся, как струна, и, развернув голову назад, шумно принюхался. Его карий глаз вращался туда-сюда, высматривая что-то. Вот же, зараза! Ну кто меня просил облизываться?! Я максимально, как только мог, постарался сдержать свои эмоции, чтобы ограничить распространение излишней энергии, даже дыхание задержал и глаза чуть прикрыл. Но было поздно. Гиппотрагус вытянул шею, и издал тревожный крик. -Да что же это такое? Садовая моя голова! -я раздосадованно стукнул кулаком по траве. -Тихо, -Тинка перебросила руку мне через шею, и закрыла ладошкой рот. Затем, она прислонила пальчик к своим губам, а потом, указала вперёд, на поле. Так и есть. Гиппотрагусов спугнул не я. Стадо в едином порыве сорвалось с места, и помчалось куда-то в сторону. А за ним, неровной цепью, издавая резкие гортанные крики, мчались огромные птицы-молоты. Одна из птиц пронеслась прямо мимо нас, и мне показалось, что земные толчки подбрасывают меня вверх. Когда хищники миновали наше укрытие, Тина убрала руку от моего рта. -Всё. Можно уходить. Отползаем назад. Медленно, без рывков. Я понимающе кивнул. Не поднимая шума, отталкиваясь локтями, мы осторожно попятились к лесным зарослям. Очередной урок был проведён дома, в тот же день, поздним вечером. Тинка показала мне банку с москитами, которых она наловила в подвале под зданием. -Эта тренировка научит тебя ориентироваться в пространстве без помощи глаз, -она приоткрыла банку, и выпустила одного москита. Тот начал кружить над нашими головами, поднимаясь к потолку. -Готов? -Всегда готов. Тина дунула на свечу, и комната погрузилась во мрак. -Что делать-то нужно? -Следи за москитом. -Как? -я вылупил глаза, словно это как-то могло мне помочь. -Я вообще ничего не вижу. -Слушай. Улавливай. Глаза здесь бессильны. Полагайся на другое чутьё. Следи за звуком, как он изменяется, как перемещается, как отражается от стен. Прикидывай расстояние и направление. Ты должен убить этого москита, не дав ему тебя укусить. -Боюсь, что у меня не получится. Я что-то переутомился сегодня… -Он только того и ждёт. Когда ты уснёшь. Когда не сможешь его отогнать. -И как быть в такой ситуации? -Самое простое — дождаться, когда он на тебя сядет. Ты должен понять, куда именно он сел. А потом, нужно действовать грамотно. Сразу не бить, и не шевелиться. Пока москит не настроился на укус, он готов улететь в любой момент. Когда же он укусит тебя, то будет уже поздно. Кровь он отсосать, может, и не успеет, зато, однозначно впрыснет в тебя дозу “обезболивающего”, чтобы ты ничего не почувствовал. Выбирай короткий промежуток между этими двумя действиями. Определившись с точкой укуса, москит “выплюнет” маленькую капельку анестетика на то самое место, которое будет прокусывать. Анестетик лишит кожу чувствительности, но действовать он начнёт не раньше пары секунд. Как раз то время, когда москита нужно бить. Ведь он уже настроился на укус, и не способен среагировать моментально. Попробуй, Писатель. А я уйду из комнаты, чтобы тебя не отвлекать. Позовёшь, когда разделаешься с москитом. Тинка вышла в коридор, забрав банку с гудящими насекомыми. Я остался один на один с комаром-переростком, летающим где-то под потолком. Он звенел гораздо громче обычного комара, поэтому, мне не приходилось напрягать слух. Но вот определять его местоположение я научился не сразу. Поначалу, я мог лишь фиксировать его приближение и удаление. Это было несложно, и вычислялось по громкости звона. Однако, в какую сторону летит москит, я уже не понимал. Звук размазывался в моей голове, превращаясь в одну сплошную кляксу, словно гудели стены. Я вновь терял ориентир. Вскоре, я понял, что чем сильнее напрягаюсь и злюсь — тем хуже различаю положение москита в пространстве. В какой-то момент, дело дошло до того, что мне начало казаться, будто бы он летает не один. Нужно было срочно менять тактику, пока голова не разболелась. Перво-наперво я успокоился. Унял раздражение, вызванное нудным гудением. Сначала, постарался представить себе комнату, будто бы в ней было светло. Затем, представил москита в этой комнате. Ориентируясь на один только звук, это было затруднительно. Мне всё время чудилось, что комар находится то в одной части комнаты, то, внезапно, совершенно в другой. По опыту, я сталкивался с подобными акустическими ошибками, “воюя” дома с обычными комарами. Пока лежишь, закрыв глаза, кажется, что комар постоянно находится в одном углу комнаты, но стоит лишь встать с кровати, вооружившись газетой, или баллончиком “дихлофоса”, как выясняется, что эта сволочь летает в совершенно противоположной части. Здесь наверняка присутствовал аналогичный парадокс. Так как вычислить москита визуально не было ни малейшей возможности, я решил вообще закрыть глаза. Идея оказалась верной. Разум больше не силился что-то разглядеть во тьме, а вместо этого, усилил мои слуховые восприятия. И вот тут-то я начал всё понимать. Воображение мигом нарисовало мне контуры комнаты. Москит выглядел в ней как некий абстрактный сигнал. Пока что, я не мог с точностью установить, где конкретно он летает, но уже ясно прикидывал высоту полёта. Слух становился всё острее. Благодаря ему, я смог представить себе самого москита. Траекторию его движения, воздушные кульбиты, приближения к стенам и потолку. Когда он затихал, мне уже было понятно, на какую стену он уселся. Когда его крылышки бились об потолок, я слышал это шелестение. Москит осваивался в новом пространстве, изучал его. Долгое время он и не думал спускаться ниже, в основном, шарахаясь по углам, и обследуя стены. Но вот, наконец, моё присутствие начало его привлекать. Он стал кружить над моей головой, пропадая и появляясь всё ближе и ближе. Значит, ощупывал поверхности, в поиске пищи. “Давай, сволочь, лети сюда”, -подумал я, устроившись на диване поудобнее, и поджав ноги по-турецки. -“Фумигатора на тебя нет”... Пару раз москит пролетел от меня совсем рядом, и я даже, кажется, почувствовал лёгкий ветерок от его крылышек. С трудом заставил себя сохранить спокойствие, и не отмахнуться от него. Не-ет, я должен выдержать это испытание! Летучая гнусь выписывала в темноте невообразимые зигзаги: то подлетала, то удалялась. Скорее всего, он уже обнаружил меня, и теперь выбирал наиболее удобное место для посадки. Я, на всякий случай, подвинулся спиной к спинке дивана. Если он сядет между лопатками, то там ловко долбануть его уже не получится. Москит словно понимал это, и не решался садиться на меня спереди. Как будто бы догадывался, что я его жду. В конце концов, он решился. Покрутившись перед лицом, сместился к плечу, и, опустившись ниже, затих где-то в районе руки. Ситуация осложнялась тем, что тело в этом месте было покрыто рукавом рубашки, и я не ощутил, куда проклятущая тварь уселась. Я усиленно держал в памяти точку пространства, где затих мерзкий, зудящий звук. Как же мне хотелось немедленно отряхнуться! Ну уж нет. Выдержка, выдержка, и ещё раз выдержка. Зафиксировав место посадки кровопийцы, я попытался представить его дальнейшие действия. Как он сел, как он ощупывает хоботком поверхность ткани, как крутится на месте, выбирая наиболее тонкий участок между волокнами. И вот, укол! “Обезболивающее” осталось на рубашке, и на кожу не попало. Почувствовав, как эта мерзкая живая игла пронзает эпидермис, я тут же нанёс удар. В точку! Москит влажно размазался под моей ладонью. -Готов! -радостно воскликнул я. Услышав мой победный клич, Тинка вернулась в комнату и зажгла свечу. -Ну и гнусная же дрянь, -я брезгливо стряхнул ошмётки москита на пол. Он всё-таки успел немного впрыснуть мне под кожу своей гадости, и место укуса потом зудело около недели. Но это уже были мелочи. Тинка похвалила меня за старание, и… Выпустила ещё одного москита, которого я должен был поймать уже налету. С этой задачей я справился далеко не сразу. Напрасно махал руками, и хватал воздух. Москит всякий раз уходил от атаки, и отлетал куда-то в сторону, откуда возвращаться не торопился. Один раз, я даже зацепил его пальцем, но схватить не сумел. Потом, сбил его. Он упал на пол, но после, опять взлетел. Всё это меня дико раздражало. Гораздо проще было прихлопнуть гада, когда он уже на меня сядет, а ловить его в воздухе — сущая волокита. Даже при свете поймать летящего москита не так-то просто. А в темноте и подавно. Казалось, что это и вовсе невозможно. Но если Тинка дала мне это задание, значит существовали способы его решения. Эх! Как бы мне сейчас не помешал ускоритель реакции! Способ действительно был. Причём, весьма эффективный. Оказывается, вовсе не требовалось ловить москита во время его движения. Достаточно было выждать момент, когда гад зависнет на одном месте, выбирая место для посадки. При этом, широкое, расплывчатое пятно звука, нарисованное сознанием, сужалось в явную, конкретную точку. Оставалось лишь выбросить руку, и хватать её. Первый раз, я не смог ухватить москита. Он пролетел между пальцами, но я успел немного его помять, и даже, кажется, оторвал ему пару лап. Отлетев в сторону, москит как-то странно, надрывно загудел, опять зависнув на месте. Тут уж я не промахнулся, заграбастав его всей пятернёй, и моментально сжав. Когда его писк оборвался в моей ладони, я восторжествовал. Это была настоящая победа! После этого, Тинка заставила меня ловить сразу двух москитов. И так до полного изнеможения… Когда испытания с москитами я прошёл, маленькая учительница сообщила, что теперь меня можно “выпускать в темноту”. Что она хотела этим сказать, я понял следующим вечером. Вручив мне плотно свёрнутую газету, Тина вывела меня в тёмный коридор, и сказала следующее: -Сейчас мы с тобой будем играть в прятки. Ты будешь прятаться, а я — тебя искать. Если найду, а я скорее всего найду, тебе придётся отбиваться. -Мы с тобой драться будем? -насторожился я. -Понарошку. Вместо оружия у тебя будет газета. А у меня не будет вообще ничего. Ударишь меня газетой — значит победил. Ударить Тину газетой. Что может быть проще? Но только не в полной темноте! Тинка дала мне фору, чтобы я успел спрятаться в помещениях административного здания. Словно слепой котёнок, я долго тыкался по углам, постоянно налетая на стены, и обо что-то спотыкаясь. Вокруг тьма тьмущая. Хоть глаз выколи. Иду, помахиваю газетой на всякий случай. Наугад. Тут вдруг на моей спине кто-то повисает. Тонкая ручонка перехватывает горло, секунда, и я повержен. Всё произошло так быстро и так неожиданно, что я даже опомниться не успел. Когда Тинка успела подкрасться ко мне, я даже не слышал. -Попался, который кусался? -она отпустила меня, спрыгнув на пол. -Чёрт. Как ты смогла ко мне подкрасться?! -Это было очень просто. Ты постоянно щупал стену, вдоль которой шёл. Ты два раза споткнулся об стулья. Шаркал ногами. Махал газетой. Издавал очень много звуков. Поэтому, я тебя слышала, а ты меня — нет. Ведь ты тоже слышал только себя. -Но я не могу спокойно передвигаться в полной темноте. Я не летучая мышь. -Ты опять полагаешься на глаза. А нужно полагаться на уши. Лучше идти медленно, с постоянными остановками, но сохраняя повышенное внимание и чуткость. Далеко уходить не обязательно. Постарайся найти подходящее место для укрытия. Устрой на меня засаду. Превратись из жертвы — в охотника. -У меня никогда это не получится… -Давай ещё раз попробуем. Я не верил в реальность своего успеха. Ведь в темноте Тинке не было равных. Не зря её называли “туннельной крысой”. Где бы я не спрятался — она везде меня находила. Откуда бы я её не ждал — она всегда нападала с противоположной стороны. И, что характерно, я вообще не слышал её приближения, как будто она летала по воздуху. Шесть попыток я благополучно провалил, успев к тому моменту набить пару шишек, посадить три сильных синяка, оцарапаться, и свалиться с лестницы. В какой-то момент, потерял своё “оружие”, и, пока шарил по полу, в поисках его, был благополучно, в очередной раз, захвачен Тиной. Сплошное разочарование. Лишь на седьмой раз удача начала поворачиваться ко мне лицом. Я уже сильно устал, вымотался и растерял остатки уверенности в собственных силах. У меня болели ушибы и ссадины. Страшно хотелось спать. В любую минуту был готов признать очередное поражение. Но время шло, а Тинка не появлялась. После регулярных провалов, я наконец-то понял, что нельзя шаркать ногами, ощупывать стены и пытаться что-либо разглядеть в кромешной тьме. Двигаться я стал походкой павлина, осторожно и плавно выбрасывая вперёд ногу при каждом шаге. Регулярно останавливался и прислушивался. Как бы тихо Тинка не двигалась, она всё равно должна была хоть чем-то себя выдать. К тому же, наконец-то, появилась догадка, что опираться мне нужно на память. Ведь я знал план и обстановку здания, и мог в уме примерно представлять, где расположена стена, где дверь, а где на полу валяется какой-то предмет. Стало гораздо проще. Но главным козырем оказался едва различимый лунный свет, просачивающийся через окна лестничной клетки. Когда мои глаза, привыкшие к темноте, научились его различать, у меня появился прекрасный ориентир. В голове, словно в компьютере, начали чередоваться зрительные образы окрестных комнат. Я вспомнил, где что находится, куда проще проникнуть, и в каком помещении будет легче всего спрятаться. Торопиться не стал. Если честно, мне было уже всё равно, поймает меня Тинка, или нет. Скорее всего, она уже меня видит. Поэтому, какой смысл рыпаться? Вместо бессмысленных брожений по тёмным кабинетам, я свернул в ближайшее помещение. Промахнулся мимо двери, но быстро её нашёл. Петли подло скрипнули, и я не решился открывать створку шире, протиснувшись между ней и косяком. Тут меня осенила идея. Пожертвовав маскировкой, мне пришлось снова скрипнуть петлями, закрывая за собой дверь. Пусть она засекла меня, и знает, в какой комнате я спрятался. Чтобы зайти сюда, ей тоже придётся скрипнуть дверью. Другого хода в это помещение нет. Как бы тихо она не двигалась, обойти несмазанные петли ей вряд ли удастся. Прокравшись между канцелярских столов, я спрятался за несгораемым шкафом. Рассеянный лунный свет практически ничего не освещал, и я мог различить лишь слабые контуры находившихся здесь предметов. Это всё равно, что отделять чёрное от очень чёрного. Но, по крайней мере, темнота не абсолютна, и можно понять, где что расположено. Время шло, но Тинка не появлялась. Неужели, всё ещё ищет? Если до сих пор не напала, значит проскользнуть в комнату раньше меня она не успела. Теперь у неё есть только один вариант — идти через скрипучую дверь, и тем самым выдать себя. Сначала, я хотел подстеречь её прямо за дверью, но что-то мне подсказало, что это слишком банальный приём, к которому Тинка будет готова. Нет уж. Я дождусь её здесь. Не знаю, сколько времени я просидел за этим шкафом, в полнейшей тишине. Знаю только, что долго. Уже начало казаться, что Тина разыграла меня, и отправилась спать, а я наивно продолжаю сидеть здесь, как полный идиот. Я и сам уже валился с ног от усталости, с трудом проглатывая накатывающую зевоту. Но всё ещё держался. И вот, наконец, дождался. Дверь скрипнула! Внутри меня всё затрепетало. Глаза впились в темноту. Ну где же ты, Тинка? Теперь у тебя уже не получится напасть со спины. Изволь встретиться со мной лицом к лицу. За столами что-то прошмыгнуло. Я приготовился. Ещё немного и она меня обнаружит. Нужно определить, с какой стороны она нападёт. Моментально забыв про усталость, я упорно вслушивался. Но Тинка была истинным профессионалом. Засечь её я смог лишь когда она подошла ко мне на расстояние вытянутой руки. Я её не видел, но готов поклясться, что в тот момент явно что-то почувствовал. И хоть контуров Тинкиного силуэта я не различал, словно какое-то невидимое излучение озарило моё лицо, подсказав, что она уже совсем рядом. А потом, я ощутил на себе тепло её дыхания… -Ай! -вскрикнула Тинка, схлопотав газетой по голове. -Прости! -я протянул руку и тут же нащупал её плечико. -Сильно я тебя? -Жить буду. Ты молодец, Писатель. Отличная работа. Тинкины похвалы — слаще мёда. Особенно после долгих часов мучений. Впрочем, то, что я уже перечислил, “мучениями” назвать язык не поворачивается, после очередного испытания, которое я даже вспоминать не хочу. Но не поведать о той кошмарной тренировке было бы неправильно по отношению к моим дорогим читателям. Что ж, придётся ещё раз пережить её в своей памяти. Итак, как говорится, в тот день ничто не предвещало… Я поинтересовался у Тинки, какому испытанию она меня подвергнет на этот раз, но она ответила что-то невразумительное. Мол, сегодня она поможет мне избавиться от некоторых фобий. Конечно же, я не понял, что она имела в виду. Да мало ли? Что плохого можно ожидать от Тинки? Она привела меня в медпункт, и заставила лечь на кушетку. Я до последнего был уверен, что меня ждёт очередное нудное испытание на выдержку и концентрацию, по типу упражнений с москитами. Лёг поудобнее, и стал ожидать, что же будет дальше. Вот честно, если бы знал… Да хотя бы просто догадывался о том, что со мной произойдёт через пару минут, ни за что бы не согласился в этом участвовать. Бр-р-р! До сих пор мурашки бегут по коже… Подозрения у меня начались, когда Тина стала привязывать мои руки к краям кушетки. -Это обязательно? -спросил я. -Угу, -кивнула она, приматывая вторую руку. -Не давит? -Да, вроде бы, нет, -подёргал путы — привязано на совесть. -Так, -она бегло осмотрела мои руки. -Пойдёт. -Чего это ты удумала? Я заинтригован. -Сейчас узнаешь, -с этими словами, Тинка вдруг уселась на меня верхом, и начала расстёгивать пуговицы на моей рубашке. -Не понял. Это что, тренировка такая? -Да, такая тренировка, -разделавшись с последней пуговицей, она задрала мне футболку, находившуюся под рубашкой, до самой шеи. -Стоп! Погоди, погоди. Так. Давай-ка я сначала кое-что проясню… -Уф-ф! -Тинка сдула волосы со лба. -Ну и что ты хочешь прояснять? -Понимаешь. У меня есть принципы… Ну-у, которых я придерживаюсь. Как бы это помягче сказать? Просто… То, что ты собираешься делать… В моём мире это не приветствуется. Я конечно понимаю, что мы сейчас в твоём мире, а не в моём. Но для меня закон везде одинаков. Пусть ты только внешне так выглядишь, но это всё равно будет неправильно… Нет, если бы ты выглядела постарше, я бы конечно отнёсся к этому по-другому, но… Тина устало вздохнула, и легла мне на грудь. Наши лица практически соприкоснулись, заставив меня умолкнуть на полуслове. Я уже был готов к тому, что она меня поцелует, но, как оказалось, она всего лишь доставала что-то из-под кушетки. И это “что-то” ввергло меня в кататонический ужас. Разогнувшись, Тинка продемонстрировала мне банку. Ту, самую, в которой некогда держала москитов. Только теперь, вместо них там сидел здоровенный, волосатый паук. От увиденного, меня моментально вжало в кушетку, словно глубоководным давлением. Хотел тут же вскочить, но руки были привязаны, а ноги придавливала Тина. -Не-ет, нет, нет, убери. У-бе-ри. Только не это. Зачем? Зачем ты его достала? Нет-нет-нет. -Как я понимаю, это не совсем то, о чём ты думал? -улыбнулась Тинка. -Да уж лучше бы это было тем, о чём я думал! Ой-и, мерзость, убери, прошу тебя! -Не понимаю, почему такой милый паучок тебе не нравится? -маленькая садистка, поднесла банку прямо к моему лицу, заставив отвернуться и зажмуриться. -Гляди, он хочет с тобой познакомиться. -Убери-и-и!!! -взвыл я. От одного лишь вида мерзкого, складчатого подбрюшья этой твари, у меня просто начинались судороги, -ты издеваешься, что ли? Это не смешно! Совсем не смешно! Убери немедленно! Тинка! Я не шучу! -И я не шучу. Открой глаза, посмотри на него. -Не-ет, не буду! И не проси! Фу, мерзость, -я всё-таки приоткрыл один глаз, увидел паука перед своим носом, и вновь зажмурился, отвернувшись в другую сторону, -уа-а-ай-и! Да убери ты его! Зачем ты это делаешь?! Даже несмотря на то, что от паука меня отделяло стекло банки, мне всё равно было дурно от его близости. -Я хочу немного рассказать тебе о пауках. -Ладно, о`кей, мне будет интересно послушать твою лекцию, но только сначала убери подальше эту хрень! -Пауки, размером меньше неокониса, то есть, подавляющее большинство видов, охотятся исключительно на существ меньших, или равных им по величине. Для этого паука ты, как жертва, абсолютно неинтересен. Скорее всего, он тебя и за живое существо-то не воспринимает. Ведь ты слишком большой. -Он тоже немаленький. -Это волнистый паук. Я специально поймала его, потому что он напоминает пауков из твоего мира. -Да у нас таких здоровенных отродясь не водилось. Разве что, где-нибудь в Южной Америке. Какой-нибудь птицеед. Бр-р-р! -Не важно. Суть в том, что убивать тебя он не хочет. И ты должен это запомнить. -Ну, не хочет, и не хочет! А я его видеть не хочу! Он ядовитый? -Ядовитый. -Замечательно. И ты мне его суёшь под нос… -Он же в банке. -Ну и что?! Всё равно противно. -Привыкай. Пауки — неотъемлемая часть нашего мира. Только понимая их природу, ты сможешь выживать среди них. Как я уже сказала, паук небольших размеров никогда не нападёт на тебя просто так. Но он непременно набросится, защищая свою жизнь. Если ты наступишь на него, неудачно прижмёшь, или стряхнёшь. Тогда да — укус неминуем. Паника, резкие движения при встрече с пауком — лишь ухудшают ситуацию. Ты должен понять, что пауку неприятности не нужны, так же, как и тебе. Если вы встретились, то должны спокойно разойтись, не причиняя друг другу беспокойств. -Да я пауков терпеть не могу! Я их ненавижу! У меня не может быть с ними никакого взаимопонимания! -Это плохо. Значит, надо избавлять тебя от этого отношения. -Что ты хочешь этим сказать? Что ты делаешь? Не-ет, ты ведь не сделаешь этого? Ты ведь это несерьёзно? Нет, Тинка, нет! Не надо! Не переворачивай банку! Давай поговорим об этом! Давай… А-а-а-а!!! -Прости, Писатель, но так надо, -с этими словами, Тинка сдвинулась назад, к моим коленям, окончательно прижав ноги, а потом, медленно перевернула банку прямо на мой голый живот. Паук мягко плюхнулся мне на пупок, и заметался, скользя лапками по стенкам банки. Это было щекотно и невероятно… Невероятно отвратительно!!! Я заорал благим матом, и задёргался как сумасшедший. Но Тинка твёрдо прижимала банку к моему животу. Когда истерика немного поутихла, а паук в банке застыл на одном месте, не раздражая меня, девочка, как ни в чём не бывало, спросила: -Ну что, живой? -Ма-ама, -выл я, сотрясаясь в нервозных корчах. -Мамочка, Господи, ы-ы-ы-ы! Ка-ак же отвратительно… Фу!!! Что ты творишь? Он же меня укусит! -Не укусит. Но это только пока. А вот сейчас мы перейдём ко второй фазе испытания. -Чёрт, да мне и первой хватило! Давай, заканчивай уже! -Сейчас, Писатель, ты должен полностью собраться и расслабиться. -Расслабиться? Издеваешься?! -Когда я его выпущу — не дёргайся. Не провоцируй его. Лежи спокойно. Сейчас, попав в ограниченное пространство, паук испытывает стресс. Он обеспокоен и готов сражаться за свою жизнь. Любое неверное движение может быть воспринято им как угроза. Не шевелись. Дай ему почувствовать себя на свободе. -Что? Не-ет! Не выпускай его!!! Тинка слезла с моих ног, и приподняла банку. Оказавшись на свободе, паук резко сдвинулся немного в сторону, и замер, словно не веря, что выбрался из западни. Всё, что мне оставалось, это материть Тинку, обливаясь литрами пота. Труднее всего было не задрыгать освободившимися ногами. Остатками здравого смысла я понимал, что с ядовитым пауком шутки плохи. -Не думай о пауке, -дождавшись, когда я нарычусь, прошептала Тина мне на ухо. -Ведь ты же дерево… Камень. Не забыл? Какая разница, что по тебе ползает? Нет никакого паука. Представь, что это какой-то безобидный зверёк, который совсем не выглядит как паук. Какой там! В моей голове царил полный хаос. От ужаса и шока я с трудом себя контролировал. Хорошо, что паучище не стал сразу ползать по мне, иначе я бы, наверное, спятил. Но он какое-то время просто сидел на одном месте, и даже не шевелился, словно давая мне успокоиться и прийти в себя. Постепенно, на смену панике начал приходить здравый анализ ситуации. Паук не причинял мне вреда, и, по ощущениям, вообще напоминал моток шёлковых ниток, или варежку. Если на него не смотреть, то мириться с ним можно вполне терпимо. Именно в эти мучительные минуты мне и стало понятно, что неприятен не сам паук, а просто его вид, и осознание, что он сидит на мне. Если постараться отвлечься от этого осознания, то и отвращение постепенно отпадает. А вместе с ним и страх. Было очень трудно использовать рекомендованный самообман, заставляя себя думать, что вместо паука на мне сидит, ну, к примеру, хомячок. Зато, у меня сразу получилось представить паука искусственным. Его неподвижность этому способствовала. Когда я начал убеждать себя, что это всего лишь игрушка, нервные судороги прекратились. Тем не менее, всякий раз, когда ко мне возвращалось понимание, что он настоящий, меня опять нач