Звездный колокол - Иар Эльтеррус

— Еще одна головная боль, — пожаловался он.

— Почему? — полюбопытствовала Роберта.

— Да потому, что они тоже «что-то чувствуют», и все уши мне уже прожужжали. Ты же знаешь, насколько они сильные…

Берта кивнула.

Мотыльки — Тринадцатый и Брид — были действительно более чем сильными эмпатами. Для них весь окружающий мир был как океан вибраций, тонких потоков, каких-то течений, постоянных изменений градаций тех величин, которые невозможно даже ничем измерить. Мало того, они филигранно умели «слушать» Сеть. Они могли «снять» выход Барда, например, за сутки до самого выхода — никто, кроме Мотыльков, не умел подобного. Снять и место, в котором Бард окажется, и его физическое состояние, и еще кучу других параметров… Мотыльков, всех, которых удалось в свое время спасти, ценили на секторальных и кластерных станциях на вес золота — потому что работали они на уровне Связующих, и при этом не были привязаны к определенному Барду.

С Сэфес Мотыльки, впрочем, тоже работали очень охотно. Когда им это удавалось, конечно. Контроль Мадженты, как известно, еще малочисленнее, чем Контроль Индиго.

— А что-то конкретное они говорили? — Берта подперла щеку ладонью, прищурилась — прямо в глаза ей светило закатное солнце.

— Они просили посмотреть Москву.

— В смысле?.. А откуда они…

— Ольшанская, у тебя вопросы порой ну просто замечательные. Откуда? Вон, спроси у Брида, откуда. Оттуда. И никто, кроме них, не «ловит», что в Москве есть что-то. А они поймали. Были бы нормального размера, сами бы уже смотались, наверное. Разведчики. «Откуда», — передразнил он невесело. — Сейчас, подожди… Брид, пойди сюда! — позвал он. — Расскажи Берте все то, что рассказывал мне утром.

— А сам ты не мог? — Брид взобрался на бревно и сел рядом с ними. — Начальник, блин. Ладно. Бертик, смотри, что получается. Представь себе, что ты идешь по улице и находишься в самом ее начале. А в конце улицы упало что-то очень тяжелое. Ну очень. Железяка какая-то огромного размера.

— В смысле? — не поняла Берта.

— Ты не перебивай, ты дослушай. — Брид осуждающе покачал головой. — Она упала на землю, и… ты, не видя, что именно упало и как упало, можешь сказать, что там, в конце улицы, произошло?

— Нет, не смогу, — ответила Ольшанская. Встала с бревна, потом присела на корточки рядом с Бридом, чтобы лучше его видеть. — Скорее всего, я почувствую вибрацию и услышу звук.

— Верно, — кивнул Брид. — Но при этом ты не сможешь точно сказать, где упало это что-то, что именно упало, и…

— Я поняла, — согласилась Роберта.

— Так вот. Мы с Тринадцатым слышим эти звуки и чувствуем эти вибрации постоянно, — принялся объяснять Брид. — Но у нас нет возможности пройти всю улицу и посмотреть, что там на самом деле.

— А раньше… подожди, Брид, вы же раньше бывали у нас, и…

— А раньше этого в помине не было, — хмыкнул Брид. Развел руками. — Ну то есть что-то, может, и было, но не так. Как-то иначе. Машина была, но она не работала. А теперь работает. И мы ее слышим.

— Вот даже как. — Роберта задумалась. — У тебя нет мыслей, почему это произошло?

— Есть, — тут же отозвался Брид. — Машина заработала, потому что включатель собрали почти полностью.

— Чего? — опешила она.

— Того. Раньше у включателя не хватало деталей. Теперь почти все детали на месте, и он начал включать эту машину. — Брид соскочил с бревна. — И она стала работать. Но не в полную силу. Пока.

— Ничего не поняла, — покачала головой Ольшанская.

— А я тоже ничего не понимаю, — отозвался Брид. — По крайней мере, на данный момент — не понимаю. Но что-то железное падает постоянно, машина разогревается, и мы ничего не знаем до сих пор… Тринадцатый, куда?! Куда тебе в лес, Джесс нам запретила!..

Он бегом сорвался с места и рванул куда-то в сторону опушки.

— И что это было? — недоуменно вопросила Ольшанская.

— Игра в угадайку, — неприязненно отозвался Ри. — Вот эту чушь они мне рассказывают трое суток. По очереди. И настаивают на поездке в Москву.

— Ну давайте завтра съездим, — предложила Роберта. — Впятером. Ты, Джесс, ребята, я… А, ну и этих возьмем. Всемером, в таком случае. А Джея оставим с Криди, зачем собаку мучить?

— Твоя правда. Берта, аппаратура есть?

— Кое-что есть, но если бы твоя…

— Мою тоже возьмем. «Беты» возьмем. И вторую лодку, на одной не поместимся, они громоздкие.

Роберта задумалась, что-то прикидывая.

— Ит, вы завтра в Москву сможете? — спросила она в пространство. Знала — услышит. Для них это в большей степени игра: с какого расстояния они вообще могут брать речь на слух, она точно не знала, но сейчас и вот так, метров с двадцати — за милую душу.

— Сможем. — Ит подошел к ним. — Я только вечерком к Семену тогда загляну, отменю вылет на завтра, хорошо? А то неудобно получится. Вы что-то решили?

— Ничего мы пока что не решили. — Ри нахмурился. — Проверим точку, которая в черте города, вечером обратно.

— Не успеем, — покачал головой Ит. — В городе переночуем. Ты сам посмотришь, или у Берты, или у нас… места достаточно.

Ри покивал.

— А нас сегодня кормить будут или нет? — поинтересовался он словно бы невзначай. — Или вы все мясо отдали собаке?

— У тебя не собака, а большой белый проглот, — рассердился Ит. — Ты говорил, что ты его воспитывал. Это называется воспитание? И вообще, ты его в принципе кормишь? Он съел черт-те сколько мяса. Он съел хлеб. Он трескает сушки. Он, черт возьми, яблоко слопал, целиком, с кожурой и семечками! Кир решил поприкалываться, потому что даже он, рауф, знает, что собаки не едят яблоки, а твоя собака почему-то ест, и еще добавки просит!..

— Так, все, — Ри решительно поднялся. — Я немедленно прекращаю этот балаган. Хватит совать ему всякую дрянь! Где они? Куда вы дели мою жену и мою собаку, изверги?! Джесс!.. Джессика!..

Он решительным шагом направился куда-то в сторону костра, и вскоре оттуда донесся взрыв смеха и веселый голос Скрипача, объясняющего что-то про то, чем положено кормить женщин и собак.

— Ит, тебе уже рассказали про большую машину и падающую железку? — поинтересовалась Роберта.

— Рассказали, — покивал тот. — Только к этим откровениям не хватает переводчика. Я лично ничего не понял, — признался он. — Или… нет, не понимаю. Пытался у Тринадцатого добиться, что он имеет в виду под включателем, и едва не схлопотал шампуром в глаз. Потому что, как мне кажется, они сами не понимают.

— Думаешь?

— Они умеют говорить вполне конкретно, я их все-таки давно знаю. А сейчас не говорят. Или вот так, загадками, или вообще отмалчиваются. Не знаю… Ладно. Пошли мясо есть, а то Гревис с Джеем оставят нам только пустые шампуры.

Утром отправились в город. Маршрут на этот раз был другой. Предполагалось дойти до Московского моря, там проскочить до Обручевской набережной, а уже оттуда отправиться или пешком, или на чем-то рейсовом до Балаклавки.

— Там от Калужской близко совсем, можно или через лес проскочить, или по улице пройти, — объясняла Берта. — Ну а потом, как вариант, можно будет на лодке до дома добраться, но по каналам. Дольше получится.

— Дольше — это не то слово. — Скрипач с досадой покачал головой. — Это сначала переть до Очаковки по трем каналам, потом всю Очаковку, потом до Лужников, и только потом домой. Я эту речку ненавижу! От нее всегда несет помойкой.

— К сожалению, да, — покивала Берта. — Но других вариантов нет.

— Плохо то, что сейчас придется через Захарово пилить, — поморщился Ит. — Тоже то еще веселье…

В результате на дорогу убили почти четыре часа. Ит обратил внимание, что от местных скоростей они все-таки отвыкли, ох и отвыкли. Неспешность эта раздражала порой ужасно, особенно в первый месяц пребывания на Терре-ноль. Для того чтобы преодолеть пустяковое, в общем-то, расстояние, требовалось убить в десять раз больше времени, чем обычно.

«Но… но что-то в этом тоже было», — думал он, сидя на руле и меланхолично разглядывая берега. Дорога — хорошая штука. Дает время подумать, поразмыслить над какими-то важными вопросами, привести мысли в порядок. Вот сейчас, к примеру.

«Мне не хочется туда, — понял он. — Мне совершенно туда не хочется, и в то же время — хочется. Откуда этот парадокс, и что именно такое я чувствую? С этим местом что-то связано. Что-то неприятное. Очень неприятное. И в то же время — оно привлекательно для меня. Чем?»

— Рыжий, — тихонько позвал он. — Слушай, ты не открывал старые считки?

— Не-а, — отозвался тот. — Тебе тоже не по себе, что ли?

Ит кивнул.

— Надо, наверное, открыть и посмотреть, что было на этом месте, — предположил он. — Потому что по ощущению там что-то действительно важное.

— Не хочу, — поморщился Скрипач. — Во-первых, мы будем очень долго искать точку в архиве. Во-вторых, я не помню ни одной считки, которая шла бы меньше десяти часов. В-третьих, я сто процентов захочу запить то, что увижу, а мы с тобой решили не пить, если помнишь. И, в-четвертых, и у тебя, и у меня после этих «открытий» срывается крыша, а нам сейчас это совсем ни к чему.