Настольная книга сердцеедки - Арина Холина

Они проехали невзрачные окраины и оказались в центре города. Даша некоторое время петляла по длинным переулкам с односторонним движением, пока не сбросила скорость на типичной питерской улице — довольно узкой, прямой, как штык, голой — совсем без деревьев — и с кучей подворотен. Улица, разумеется, была названа в честь одного из когда-то живших в городе поэтов.

Даша заехала в подворотню, закрытую шлагбаумом, и они очутились во дворе, заставленном «пятисотыми» «Мерседесами», «Ауди»-«восьмерками», «Ягуарами» и «Роверами». Самым скромным был «Лендровер Дискавери» старого образца — прямоугольный, но идеально чистый даже в такую погоду. Однако сам двор при всем при том был какой-то убогий: крошечный газончик под огромным сугробом, высокая стена с выбоинами отделяет колодец двора непонятно от чего — раньше такие стены называли брандспойтными, противопожарными — предполагалось, что с их помощью огонь из одного двора, если там возникнет пожар, не перекинется на постройки другого. И дом тоже был обшарпанный, со старыми деревянными рамами, замызганными окошками и дверьми, которые стояли нараспашку, словно и не существовало грабителей, бездомных, наркоманов и прочих маргинальных типов, которых обычно жильцы, а уж тем более владельцы «Ягуаров», обычно не желают видеть в своем подъезде.

Даша втиснула машину на свободное место — странно, что оно здесь вообще было, — вышла из салона и открыла багажник. Они с Авророй подхватили сумки и зашли в угловой подъезд. Здесь было два лифта: один — роскошный, с кованой решеткой, второй — современный, с панелями «под дерево». Старый лифт не работал, видимо, уже давно, а новый приехал и вдруг захлопал дверями — зайти в него оказалось невозможно, так что на пятый этаж пришлось тащиться пешком. Стены в подъезде не так давно покрасили — бежевая краска, их покрывавшая, была чистой, в отличие от того, как выглядели ступени и потолок. Наконец, взмокшие и запыхавшиеся, девушки остановились перед современной дверью — кажется, железной, но отделанной дорогим деревом. Даша открыла замки, и они вошли в квартиру. Здесь явно ничто не изменилось со времен постройки дома — киношники были бы в восторге от достоверных декораций конца девятнадцатого века. Даже ванна была чугунной, старой, краны — латунными, а над унитазом навис бачок с цепочкой и деревянной ручкой, болтавшейся на ней.

Даша оставила чемоданы в коридоре, зашла в гостиную и упала на диван.

— Как я устала! — закричала она на всю квартиру. — Аврора! Умоляю! Поставь чайник!

Аврора не без труда нашла кухню, которая обнаружилась на отшибе. Из нее вел черный ход на лестницу, и было еще несколько дверей в просторные кладовки и в «людскую», где, судя по всему, кто-то жил — здесь стояла кровать, тумбочка, кресло и маленький шкаф.

— А кто это у вас там живет? — поинтересовалась она, вернувшись в гостиную.

Пока ее не было, Даша успела снять сапоги, джинсы и лежала, задрав вверх затекшие ноги.

— Василиса, — ответила она. — Прислуга. Она в магазин пошла за едой — будет нам ужин готовить.

— Она что, всегда здесь живет? — уточнила Аврора.

— Конечно! Кирилл с Милой довольно часто бывают в городе, — ответила Даша, резко вскочила, включила настольную лампу и воскликнула: — Давай набрасаем план наших действий.

— Давай, — кивнула Аврора.

— Я так думаю — мы завтра же нанесем визит дяде… — начала Даша, но Аврора ее прервала:

— Ты знаешь, где он живет?

— Естественно. — Даша самодовольно ухмыльнулась. — Нина об этой мымре все выяснила. Она живет в Озерках, в коттедже — не то чтобы сильно богатом, но вполне приличном. Там же в Озерках у нее спортивный клуб, но, говорят, что это скорее дом свиданий…

— Бордель? — театрально ахнула Аврора.

— Нет, не бордель, — серьезно ответила Даша. — К ней обращаются девушки, а она их сводит с мужчинами: подсказывает, в котором часу занимаются, на какой типаж обращают внимание… Не то чтобы что-то криминальное, но тем и странно — по идее, больших денег такой бизнес приносить не должен. А чтобы эта стерва делала нечто ради благой цели…

— Откуда ты знаешь? Может, у нее хобби такое? — возразила Аврора.

— Поверь мне, у подобных женщин не бывает никаких хобби, — нехорошо улыбнулась Даша. — Единственное их хобби — коллекционирование кредитных карт, так что не надо строить иллюзий.

— Ну, ты резка… — восхитилась Аврора. — Палец тебе в рот не клади!

— Не надо меня подкалывать, я сейчас не в себе, — предупредила Даша. — Действуем так: с утра идем за покупками, потом в салон красоты — и в Озерки.

— А что ты собралась покупать? Автомат? Или кинжал?

— Почти угадала. — Даша встала и пошла открывать: в дверь позвонили.

Пришла Василиса — большая, почти во весь дверной проем, женщина с лицом, как у щелкунчика. На Василисе были надеты камуфляжные штаны, толстый свитер с высоким горлом и тулуп. Да-да, не дубленка, а самый настоящий овечий тулуп. В зубах дымилась папироса, в красных от мороза кулачищах домработница держала пакеты, а бурый ежик ее волос прикрывал серый пуховый платок, повязанный, как бандана. Аврора, забыв о приличиях, во все глаза уставилась на Василису, и даже рот у нее приоткрылся от удивления, но женщину-монстра совершенно не интересовала реакция каких-то там пигалиц на ее достопримечательную внешность.

— Здорово, хозяйка! — поприветствовала она Дашу, кивнув все-таки и Авроре, и сообщив ей: — Вася меня звать. — Затем стянула сапоги: правой ногой левый и потом наоборот, и прямо в тулупе потопала на кухню.

— Кхе-кхе… — произнесла Аврора.

— Да, прислугу Мила выбирать умеет, — согласилась Даша. — Талант! Что там, в доме, прости господи, берберка, что Вася — пугало… Слушай! Мы же поедем веселиться?

Аврора пожала плечами:

— Не знаю…

— Как это «не знаю»? — оживилась Даша. — Не хочу слышать никаких «не знаю»! Ты либо хочешь — и это прекрасно, либо не хочешь — и тогда я еду веселиться одна, оставив тебя на растерзание Василисы!

— А что… — нахмурилась Аврора, — она обязательно будет меня терзать? Это часть ее обязанностей?

— О да! — кивнула Даша. — Так ты со мной?

— Ну, тогда выбора у меня нет… — улыбнулась Аврора.

— Правильное решение! — подхватила Даша. — Одеваемся!

Даша показала Авроре ее комнату, взяла свои чемоданы и закрылась в спальне Милы. Минут через сорок Даша появилась в пышной юбке с подкладкой из тафты, белом трикотажном топе на бретельках и серебряных сапогах на высоченной шпильке. Волосы она уложила в локоны и сделала готический макияж. Даша с головы до ног оглядела подругу, которая оделась сообразно своим привычками, вложив в голос побольше презрения, спросила: