Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Русская современная проза » Алый чиж (сборник) - Андрей Анисимов

Алый чиж (сборник) - Андрей Анисимов

Читать онлайн Алый чиж (сборник) - Андрей Анисимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 47
Перейти на страницу:

В самолете немецкой авиакомпании летело всего десять человек. Кроме орнитолога – три немца, старый канадец украинского происхождения и группа знакомых бизнесменов. Канадец дремал, немцы углубились в биржевые сводки, а наши пили водку и вспоминали перипетии своей поездки. Матюгались насчет германских порядков и европейской тупости. Причем компания из пяти человек умудрилась заполнить огромный «боинг». Несколько кресел занимали их одежда и пакеты. Сами ребята сидели широко и чувствовали себя вольготно. Когда стали подлетать к Москве, Воропаев вспомнил, что нормальных наших денег у него нет. Он поинтересовался у бизнесменов, во сколько сейчас встанет такси от Шереметьева до его дома. Братки долго совещались и спорили, затем без особой уверенности сообщили, что теперь все зависит от вида клиента. С него, Воропаева, запросят тысячи полторы-две. С них тысяч восемь-десять… Ученый вспомнил про свой жетон, показал его бизнесменам и осведомился, сможет ли он воспользоваться им в Шереметьево. Парни долго рассматривали жетон. Отношение к ученому тут же изменилось. Из легкой фамильярности оно перешло в полную почтительность. В зале аэропорта его подвели к аппарату, помогли получить валюту, а после правильно обменять ее на рубли. В довершение всего предупредили, что с такими деньгами в такси садиться не стоит. Ученый хотел уже поблагодарить своих попутчиков и распрощаться с ними, но те усадили его в микроавтобус, встречавший компанию, и доставили до самого подъезда.

Оставшись в одиночестве возле родного мусорного бака, Воропаев задрал голову. Он искал свет в третьем от лестницы окне седьмого этажа. Но именно это окно из всех окон седьмого темнело мертвенной чернотой…

На лицо орнитолога садились крупные белые снежинки. Такого снега ждут на Новый год. В нем есть что-то от Герды и Снежной Королевы…

Воропаев долго рылся в сумке, отыскивая ключи. Лифт работал. Скрипя и подрагивая, он поднял ученого на седьмой этаж и выжидательно распахнул двери.

В своей квартире путешественник не обнаружил никаких изменений. На полу – простыни и полотенца. У постели – журнал с его статьей. На книжной полке – скучный бокал с залипшим шампанским. Воропаев, не снимая пальто, вывалил из карманов на пол кучу тысячерублевок. Извлек паспорт и новые банковские бумаги. Повертел их в руках и тоже кинул на пол. Походил в пальто по квартире… После виллы на Лазурном берегу квартирка казалась маленьким чуланчиком. За унитазом, в стенном шкафу, он отыскал доперестроечную бутылку спирта. Пошел на кухню, взял чашку, разбавил спирт водой. Выпил теплым. Борясь с тошнотой, уселся в кресло у телефона.

Воропаев не знал домашнего телефона Лены. Не знал и адреса. Знакомы ему были только координаты редакции. Он набрал служебный телефон Гвоздиной. Услышав долгие пустые гудки, взглянул на часы. Половина двенадцатого. Воропаев полистал журнал.

На последней странице нашел список служебных телефонов. Набрал номер шефа. Воропаев уже хотел дать отбой, когда трубку сняли.

– Воропаев! Черт! А я думал, жена… Что так рано приехал? Я тут припозднился с версткой, – звучал знакомый баритон. – Мы решили, Лена собралась к тебе, туда… Вчера вечером звонила ее подруга. Просила за Гвоздину, два-три месяца за свой счет. Мы удивились, что за срочность? Почему сама не сообщила? Домой я, конечно, звонил… Там два дня уже никто не отвечает. Ты же знаешь, Лена живет одна…

Воропаев положил трубку и уставился в стену. Долго сидел, не меняя позы. Ученый не спал. Он слышал шум редких ранних машин. Видел, как в окно пополз скучный серый московский рассвет. Но он не пошевелился. Затем Воропаев встал, сморщившись, допил содержимое чашки и вышел на балкон. Свесившись через перила, оглядел внизу чистый ночной снег, покрывший мусорный бак, потом оттолкнулся и полетел вниз…

Вокруг него, как в вальсе, разрезая пурпурными крыльями сверкающие снежинки, кружил Алый Чиж… Птица, вымершая на нашей планете в семидесятых годах двадцатого столетия…

Эстония. Кохила.Сентябрь 1992 – март 1993.

Казино «Dog Ground»

Вл. Платовскому, коллеге и другу

* * *

За слово «дурак» меня в детстве лишали сладкого.

Я вырос в интеллигентной семье. Моя мама пианистка, в молодости давала концерты. Мама имела поклонников. Теперь я догадываюсь, что поклонников волновала высокая грудь мамы, ее пикантно косящие глаза и загадочная улыбка. Эту улыбку папа называл идиотской. После маминых концертов наша квартира в Доме полярников на Никитском бульваре превращалась в цветочную лавку. Цветы стояли везде: в гостиной, холле и даже на кухне. Из-за цветов мы не всегда могли пользоваться ванной. В ванне тоже мокли цветы. Цветы в детстве я ненавидел. Мама забывала менять в вазах воду. Цветы кисли и воняли. Еще с нами жил девяностолетний мамин дедушка, который нередко мочился под себя. Папа имел острое обоняние и неприятные запахи заставляли его страдать.

Мамин дедушка участвовал в экспедиции Челюскина. Летчик Водопьянов снимал его со льдины. По юбилейным датам к дедушке приходили с поздравлениями. К таким дням дедушку утром мыли, облачали в костюм с орденами и нашивками и усаживали в кресло. Днем появлялись представители общественности. Делегация состояла из трех пионеров, управдома и двух-трех ветеранов челюскинской компании.

Пионеры пели песню «Орлята учатся летать», получали конфеты и убегали. Управдома и престарелых челюскинцев усаживали в гостиной. Им подавали чай с тортом. Во время приема дедушка засыпал. Мне поручалось следить, чтобы он не уронил чашку и не ошпарил себе промежность. Старики вспоминали прошлую жизнь и ругали теперешнюю. Дедушка боготворил Сталина и ненавидел Хрущева. Деятельностью последующих вождей дедушка не интересовался.

На почве Сталина папа и дедушка не ладили. Папа не любил Сталина и защищал Хрущева. Единственно, что их сближало, была любовь к старому Арбату. Когда при Хрущеве сломали заметную часть старого Арбата, чтобы построить Калининский проспект, дедушка был пожилым человеком, папа заканчивал десятилетку, а я еще не родился. В редких беседах папы и маминого дедушки встречалось название «Собачья площадка». «Он сломал Собачью площадку», – говорил мамин дедушка, имея в виду Хрущева. «Собачью площадку жаль, – соглашался папа и добавлял с пафосом: – Но он выпустил миллионы людей из сталинских застенков».

В моем ребячьем сознании сталинские застенки навсегда соединились с Собачьей площадкой. Так старомосковское местечко превратилось для меня в зловещий символ. Папа хорошо помнил Собачью площадку – небольшую асфальтированную полянку, огороженную чугунной оградкой и украшенную шпилем памятничка. По словам папы, своим названием площадка обязана этому памятничку. Арбатский богатей похоронил тут свою любимую собаку и поставил ей каменный обелиск.

Отец всегда разговаривал со мной как со взрослым человеком. С мальчишеских лет папа был моим самым большим другом. Маму в детстве я видел реже.

Она вечерами или работала или одна ходила в гости.

Мама любила сама звать гостей, но не хотела огорчать папу. Папа служил изобретателем в секретном институте и очень опасался посторонних людей. При выходе из папиного института над проходной висел плакат: «Вышел на улицу – прекрати разговоры на служебную тему!»

У меня рано обнаружился слух, и мама стала учить меня музыке. Она и подготовила меня к экзаменам в музыкальную школу. Школа при Московской консерватории кроме специальных занятий привила мне комплекс неполноценности. Вокруг учились дети лауреатов. Музыкальная элита держалась кастой.

Я как бы и считался своим, но скромное положение мамы в ранге музыкальных знаменитостей и не бог весть какое материальное положение семьи ставило меня в этот круг бедным родственником. Нет, в моем детстве родители не нуждались. Папа получал приличную зарплату, мамин дедушка особую пенсию, мама имела постоянный заработок в Росконцерте. Но рядом с семьями музыкантов, допущенных к зарубежным гастролям, наша семья выглядела бледно.

Однокашников родители подвозили к школе в сверкающих «Волгах», одевали в магазинах «Березка» на чеки. Чеки тогда были вроде долларов, и имели их только избранные. Я делал вид, что это меня совершенно не трогает, но в глубине души ужасно страдал.

В консерватории я попал в класс мастера-пьяницы. Это был выдающийся музыкант, объездивший с концертами полсвета. Что его сломало, я не знаю.

Мы, студенты, застали его таким. Явившись на занятия совершенно трезвым, педагог усаживал кого-то из нас за инструмент. Делая вид, что ему надо отлучиться, открывал одну дверь (двери в музыкальных классах двойные, для изоляции звука) и, прячась между дверями, принимал дозу спиртного. Иногда он делал это открыто. В карманах пиджака мастера, словно патронташ, торчали в ряд железные баночки от валидола. Время от времени он извлекал одну из таких баночек и под видом сердечного лекарства отправлял в рот очередную порцию коньяка. В конце урока мастер мог поймать кайф, а мог впасть в ярость.

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 47
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Алый чиж (сборник) - Андрей Анисимов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит