Неофит - Гай Смит

Ответа не последовало.

Он зашел, инстинктивно оставил дверь открытой, на случай, если придется бежать. От чего? Он не мог представить ничего пугающего в этом аккуратном домике, где только что был сделан ремонт.

Маленькая прихожая, скорее гардеробная, с крючками для одежды и резной дубовой стойкой для зонтов; еще одна дверь вела в гостиную и в кухню. Она была приоткрыта, петли тихо скрипнули, когда он толкнул ее. Дверь легко отворилась.

И тогда он увидел Харриэт. Она сидела на высоком стуле у погасшего камина в напряженной и неестественной позе. Спина вдавлена в спинку стула, как будто Харриэт отпрянула в ужасе от какого-то страшного видения; ее толстые ноги были расставлены неприлично широко. Но ее лицо заставило Джоби издать нечленораздельный вопль ужаса. На лице Харриэт застыло выражение безумного страха; глаза широко раскрыты, выпучены, ноздри расширены, рот открыт, как будто она собиралась крикнуть, но не успела, потому что сердце ее остановилось раньше. Побелевшая, она и после смерти продолжала видеть то, что привело ее к гибели. Тело Харриэт уже начало коченеть.

Отпрянув, Джоби успел ощутить все тот же холодный, затхлый запах зла, все ту же жуткую вонь, которая исходила из его чулана под лестницей, когда была открыта дверь; этот холод вцепился в Джоби ледяными пальцами, он повернулся и бросился бежать, прежде чем силы зла успели овладеть и им.

Спотыкаясь, пошатываясь, чуть не падая, он шел прочь от дома. Он чувствовал, что что-то преследует его, пытается схватить, шипя от ненависти, когда он возился с садовой калиткой. Наконец ему удалось открыть ее, и он, неуверенно шагая, вышел на дорогу. Джоби зарыдал, увидев приближающийся мини-фургон с темно-красной надписью на борту — ПОЛИЦИЯ. Он узнал пухлое лицо констебля Уизерса, когда автомобиль замедлил ход.

— Пожалуйста… помогите. — Джоби рухнул на капот, пытаясь что-то сказать, забормотал неразборчиво: — Харриэт… мертва… это они… из чулана… Они… поймали ее… притащили… сюда… убили ее… они… все еще там…

Полицейский неуклюже вылез из фургона, поддержал Джоби, помог ему сесть в машину.

— Ты посиди тут, парень, а я пойду взгляну.

Констебль Эван Уизерс, которому много раз приходилось чувствовать и видеть смерть, инстинктивно задержал дыхание, когда его ноздри почуяли тухлый запах. Он увидел Харриэт Блейк, прикованную к стулу у камина. Констебль сморщился; выражение на лице убитой могло бы до потери сознания напугать любого, кто никогда в жизни не видел трупа с признаками внезапного удара. Неприятно, но дело обычное; попозже он постарается допросить парня. Сначала, однако, ему надо вызвать доктора Овингтона и похоронщиков.

Глава 8

Джоби сидел, уставившись на тлеющие угли в плите. Еще полчаса, и огонь потухнет, но ему было все равно; он не заметил, как село солнце, как наступили сумерки, он весь оцепенел.

Похороны Харриэт. Он никогда их не забудет, это были первые похороны в его жизни, и шрам этот останется у него в душе навсегда. Казалось, небо должно бы было быть серым, облачным, мрачным, а вместо этого сияло солнце, создавая атмосферу фарса, как будто весь Хоуп радовался кончине той, которая запятнала их, их моральные устои. Похороните ее и избавьтесь от нее, никто не станет ее оплакивать.

Церковь была пуста, присутствовали лишь викарий и органист, да на задних скамьях сидели похоронщики с мрачными лицами, потому что им за это платили. Больше же никого не было. Шторы на окнах домов сегодня не были задвинуты, впервые на памяти Джоби. Раздвиньте свои шторы, а то еще не дай Бог подумают, будто это дань уважения к покойной. Избегайте эту шлюху и после ее смерти, как вы избегали ее при жизни. Хоронить ее в освященной земле — святотатство; разве нельзя было кремировать ее и развеять прах на пустыре, чтобы грязь смешалась с грязью?

Колокол звонил минут пять, каждый его удар пронзал Джоби, когда он со склоненной головой сидел в церкви, одетый в темно-синие вельветовые брюки и темную ветровку. На секунду глаза преподобного Бактона задержались на нем, священник неискренне улыбнулся ему — подобная улыбка на все случаи жизни была доведена им до совершенства. Ты никогда не был в моей церкви, парень, но я бы хотел, чтобы ты был одет подобающим образом. К счастью, нет никакой необходимости в обращении, потому что мои слова для тебя ничего не значат. Я постараюсь поскорее закончить службу.

Священник быстро произнес свои слова, выбрал двадцать третий псалм: «Давайте споем первый и последний стих „Пребудь со мной“.

Джоби не стал петь, в горле у него стоял комок, буквы, напечатанные на листке поминальной службы, расплывались перед глазами. Бактон взглянул на профессиональных плакальщиков, сидящих сзади, предоставив им петь гимн — это было их молчаливой договоренностью на случай, когда на похоронах присутствовало мало людей. Нанятые прихожане.

Затем они направились в дальний угол неухоженного церковного кладбища, где возвышался холмик свежевырытой земли рядом с продолговатой могилой. Они даже не удосужились прикрыть землю пластом искусственного дерна, потому что на самом деле всем было абсолютно все равно, они бы вообще ничего не стали устраивать, если бы не Джоби Тэррэт. Этот колдун — ходячее богохульство, его бы не следовало и близко подпускать к церкви, даже если там похоронены его родители. Господь не посмотрит благосклонно ни на одного из Тэррэтов, потому что зло их все еще живет; достаточно спросить жителей деревни, они-то скажут.

Грязь и камни застучали по простому, дешевому гробу, который почти швырнули со злостью в могилу. С ужасающей поспешностью могилу засыпали, могильщики яростно работали лопатами, точно так же, как когда хоронили Артура и Хильду Тэррэт. Похороните ее поскорее, избавьтесь от нее. Она была всего лишь шлюхой.

Джоби медленно побрел с кладбища, охваченный беспорядочными воспоминаниями. Четыре дня назад Харриэт Блейк была жива, ее тело открывало для него новые наслаждения. Теперь она мертва, похоронена; ее вырвали у него из рук, как будто они сделали это потому, что не одобрили. Доктор Овингтон не стал тратить время на вскрытие, как будто он уже заранее пришел к заключению. Обширное кровоизлияние в мозг, вызванное преждевременным уплотнением сосудов. Доктор Майкл Овингтон помнил Харриэт молоденькой девушкой; он с грустью погладил свою седеющую бородку клинышком. Он сделал для нее все, что мог. Он лечил ее от венерической болезни, когда ей было шестнадцать, боролся со своей совестью, когда не сообщал ее богобоязненным родителям о ее неразборчивом поведении. Ей было на роду написано рано забеременеть, и как близкий друг семьи, он устроил ей аборт. Но косвенно это и убило Джека и Эйлин Блейк. Печальный случай, как и с Тэррэтами. А теперь эти глупые, темные жители Хоупа начали новую кампанию сплетен против Джоби.