Белая орчанка и оборотень (СИ) - "Li Litvinenko"

Так давно теперь это кажется было, как будто в другой жизни. Всегда, как только её посещали мысли об оборотне, душу начинала грызть черная тоска, хотелось обернутся волком, свернутся калачиком и тихо подвывать, уткнувшись носом в пушистый хвост. Поэтому Бёрк отгоняла, по возможности, грёзы о счастливых днях и старалась отвлечь себя любыми повседневными занятиями.

Стараясь подальше отъехать от плохого места, Варди долго не останавливался на ночлег. Только когда лошадь в темноте стала спотыкаться о кочки и вылезшие на поверхность дороги корни деревьев, он сжалился над ней, побоявшись, что она поломает себе ноги. К счастью, за время их путешествия, гоблины им больше не попадались. Съехав на обочину дороги, они устроили себе ночлег на небольшой поляне. Не став даже разводить костер и быстро поужинав сухарями и молоком, все завалились спать без задних ног от усталости.

Еще два дня они ехали вместе. Совместный быт троицы как-то сразу и незаметно наладился, став всем троим привычным и удобным. Каждый не споря, стал выполнять свою работу в их маленьком караване, и совместное существование оказалось для всех полезным и комфортным. С утра они завтракали кашей, названной Варди: «с миру по нитке». Лучана ее варила, тролль давал крупу, а Берк на ее приготовление отдавала козье молоко. Ужинали дичью, которую ловила Бёрк. Она стала охотится после того как рана на ее ноге затянулась от лекарства Варди.

На второй день путешествия, тролль рассмотрел рану на ноге волчицы, он заохал и полез копаться у себя в повозке.

— Бедная чего ж ты молчишь, мучаешься? — Причитал он из недр повозки. — Ведь это тебя серебром. Болит, небось, страшно?

— Болит. — Согласилась Бёрк. — Да я как-то привыкла. Она ведь неизлечимая.

— Излечимая! — обрадовал Варди. — Только лекарство редкое. Где-то было у меня тут… — Покряхтев еще немного, вынес на свет маленький горшочек, вместо крышки завязанный куском тонкой шкуры.

— Из чего делают, не знаю. Но помогает почти от всего: Эльфийский бальзам!

Он густо намазал рану Бёрк и обвязал сверху чистым куском белого холста. К вечеру ткань почернела, а нога у девушки совсем перестала болеть.

— Это серебро вышло, теперь быстро заживет. — Усмехнулся в усы Варди и добавил, хитро прищурив глаза. — Как на собаке.

Уже с утра Бёрк перекинулась и, взвизгивая от радости, промчала круг почета вокруг едущей повозки. Это очень не понравилось лошади. Она забыла о поклаже и понеслась в дикий галоп, чуть не растеряв перепуганных пассажиров. Тролль попросил оборотницу больше так не делать и Бёрк теперь, перед оборотом, стала уходить дальше в лес.

— Сегодня расстаемся, — сообщил тролль — то́пи начинаются. Тут и обиталище уже недалеко.

— А какое оно обиталище? — поинтересовалась Бёрк.

— Не знаю, я там не был. — Беспечно ответил Варди.

— Как же ты везешь, если не знаешь куда? — Удивилась Лу.

— Ваша обитель стоит на болотах, чуть в стороне от моей дороги. Я довезу вас только до развилки и там высажу, такой был уговор. — Пояснил тролль. — Да не переживайте, вы молодые, быстро добежите. На вашу обитель идет старая дорога, по ней сейчас никто не ездит. Она сворачивает к болотам, там раньше через реку был мост, и торговые караваны частенько по нему проезжали, но это было давно, еще до того как река стала Багровой. По старой дороге, в сторону болот, вам еще где-то час пути. Сам я по новой еду, моста там конечно нет, но вниз по течению удобный каменистый брод. — Варди тяжело вздохнул и грустно добавил. — Эх, привык я к вам девки, прямо не знаю… Скучать буду …

Через пару часов они увидели ту самую развилку, от накатанной дороги отходили две чуть заметные колеи, видимо дорогой действительно не часто пользовались. На ней, то тут, то там росли молодые деревца и торчали кротовые кучи. Остановились. Перед расставанием решили заодно и пообедать, хотя для этого было еще рановато. Лучана заново собрала свой узел, что за время пути успела распаковать, обживаясь в повозке. Поклажу перегрузили на козу, та уже отвыкла, что ее нагружаю, недовольно фыркала и махала куцым хвостиком.

— Ну, будете в городе заходите. — Пригласил тролль.

— Как же. Я — в город! Побьют. — Грустно отказалась Лучанка. — Вот только если Бёрк…

— Побьют? Так то — у людей. — Поправил её тролль. — Вот ведь звери.

Варди задумался, вспомнив, что людям запрещено переходить реку. Но оборотней в их городе не было давным-давно, значит забавной человечке ничего не грозит, да и заражать теперь уже некого.

— А ты Лучанка, лицо зеленью измажь, как Бёрк говорила и прикинься орком. Кто такие люди — у нас уже забыли давно, никто и не догадается кто ты на самом деле. За рекой — город Жар. Он к обители самый ближний, с той стороны. Я там живу. Брод перейдете и еще день пути на юг, никуда не сворачивая. Огненную площадь в городе найдете и спросите лавку тролля Варди, меня все знают.

И грустно улыбнувшись, начал прощаться с каждой, тыкая в называемую пальцем.

— Проклятая, перекидыш, коза. — Тяжелый вздох. — До встречи!

Забравшись на повозку, он тряхнул поводьями, продолжая свой путь. И уже издалека послышалось его прощальное:

— Адиос!

Девушки замахали Варди руками, хотя и знали, что он не видит, кажется, они тоже будут скучать по приветливому чудаку. Втроем они грустно смотрели ему в след, пока повозка не скрылась за лесным поворотом. Коза не выдержала молчания первой и бекнув повела голову к ближним кустам, за ней из рук Берк потянулся поводок, выводя ее из глубокой задумчивости.

— Ну что пойдем. — Вздохнув, скомандовала Лучанка.

И они не́хотя но бодро, затопали к болотам.

Пройдя совсем недалеко, они заметили, что лес заканчивается и плавно переходит в редкий подлесок, состоящий в основном из кустарника. Дорога пошла под небольшой уклон, спускаясь к заболоченной местности. День был пасмурный, на небе сквозь густые тучи еле проглядывалось солнце. Собирался пойти дождь. По тропинке навстречу им, начал стелиться туман. Словно языки белого пламени просачивался он между кустов и поднимался над травой. Сначала почти незаметный, совсем немного, потом с каждым шагом сделанным вперед, туман становился все гуще и выше. Он поднимался с болот и размывал контуры всего, что окружало девушек, делая местность нереальной. Звуки отдалявшегося леса стали доноситься как сквозь накинутое на голову одеяло. Продолжая идти по дороге, они будто, спускались в корыто с молоком. Белое марево расстилалось далеко вперед и теперь дальше вытянутой руки, ничего не было видно. Девушек охватило, непонятно откуда взявшееся, беспокойство, обе ощущали беспокойство и страх. Не сговариваясь, они взялись за руки, даже коза засеменила ближе и прижалась к ноге Берк. Они продолжали идти вперед в полной тишине.

До их слуха, заглушенные туманом, стали доноситься ритмичные удары: тук- тук- тук. По мере того как девушки шли вперед, неизвестный звук приближался и становился все громче и отчетливее. Из тумана, словно из воды, выплыл старый, деревянный забор. Доски, из которых он был сделан, никогда не знали краски, за долгие годы службы дерево сильно потемнело и приобрело зеленоватый оттенок. Вместо ворот в заборе была сделана калитка, она находилась ровно напротив дороги. Перекосившаяся и висевшая на одной ржавой петле хлипкая дверка, была открыта настежь. Она как беззубая пасть черной ведьмы, готова была проглотить их, навсегда отрезая дорогу назад. С опаской оглядываясь по сторонам, Бёрк, Лучана и коза, как завороженные продолжали идти дальше и от страха, кажется даже дышать стали через раз. Из тумана, как-то вдруг, вынырнула тонкая девичья фигурка. Девушка стояла к ним спиной и поэтому пока не замечала непрошеных гостей. Она вскидывала и резко опускала топор, рубя дрова. Этот звук и разлетался по округе. Здесь, в густом мареве тумана даже простой стук топора казался зловещим. Гостьи стояли, не шевелясь, и не знали, как начать разговор. Тут девушка остановилась, наверно устала и решила передохнуть. Вытерев рукавом со лба пот, она резко повернулась.