Нил Сорский и традиции русского монашества - Елена Романенко

Ту же мысль в «Словах» о защите иконописания проводит и Иоанн Дамаскин. «Ветхозаветный запрет делать «всякое подобие», на который прежде всего и ссылались иконоборцы, имел в понимании Дамаскина временное значение и силу, был воспитательной мерой для пресечения склонности иудеев к идолопоклонству. Но… в царстве благодати не весь Закон сохраняет силу»[330].

Тексты житий святых Феодора Студита и Иоанна Дамаскина в контексте русских споров конца XV в. звучали как ответ еретикам. Соборное обвинение 1490 г. говорит, что еретики в своем отрицании икон, так же как и древние иконоборцы, ссылались на Ветхий Завет, «хуляще и ругающеся: та суть дела рук человеческих, уста имут и не глаголют и прочее, подобие им да будут творящии и вси надеющиеся на ня»[331].

Таким образом, переписывая житийные рассказы о борьбе с древними ересями, Нил Сорский обличал и современную ему ересь. Содержание житий и отбор сборников, составленных Нилом Сорским, поправки и уточнения, которые он внес в житийные тексты, дают дополнительный материал о взглядах Нила Сорского на различные вопросы русской церковной жизни конца XV — начала XVI вв., в частности, о его оценках ереси «жидовскаа мудрствующих».

Исследователи часто говорят о том, что нет прямых свидетельств об отношении Нила Сорского к еретикам. Однако они существуют. В древнейшем списке «Просветителя» рукой старца Нила написано: «Аще бо кто обесчестить образъ Царевъ, главною казнию мучится. Колми паче Небеснаго Царя, или святыхъ его подобие, или церквы кто обесчестить, которые муки достоин есть? Но по божественных правшгѣхъ здѣ главною казнию казнится и проклятию въчному предасться, по смерти же, съ диаволомъ и съ распеншими Христа иудеи, рекшими: кровь его на нас и на наших, въ огнь вечный осудятся» (РНБ. Сол. № 326/346. Л. 216 об.) (см. рис. 6).

Как справедливо заметил Я. С. Лурье, самые острые разделы «Просветителя», «в которых доказывалось отступничество («жидовство») еретиков, дававшее… каноническое основание для их сожжения, даже если они покаются», были переписаны Нилом Сорским[332]. Сам же преподобный свидетельствовал, что переписывал он только то, что «находил согласным со своим разумом».

Теперь зададим вопрос, где был сделан этот самый ранний список «Просветителя». Большая его часть переписана Нилом Сорским, некоторые главы — Нилом (Полевым) и другими писцами (как определил Б. М. Клосс, в создании сборника Сол. № 326/346 участвовало, кроме Нила (Полева) и Нила Сорского, еще восемь писцов. Почерки этих писцов не прослеживаются по волоколамским рукописям, значит, сборник не был создан в Волоколамском монастыре. Исходя из этого, исследователь делает вывод, что сборник был написан в Кирилло–Белозерском монастыре)[333].

Обращает на себя внимание то, что большая часть сборника, объединившего в своем составе «Устав» Иосифа Волоцкого и «Просветитель», создана как единое произведение. Один художник украшал инициалами и заставками листы, написанные и Нилом Сорским, и Нилом (Полевым): достаточно сравнить заставки на листах 6 (лист относится к «Уставу» (см. рис. 7) и 47 (лист относится к «Просветителю» (см. рис. 5); на л. 67 только намечена, но не доделана до конца такая же заставка), инициал буквы «П» на л. 30 (см. рис 8) и 31 об., 288 об., написанных Нилом (Полевым), и на л. 47, 248, принадлежавших Нилу Сорскому, и т. д. (попутно заметим, что такими же «хвостатыми» инициалами украшен сборник — автограф Нила Сорского: ГЛМ. РОФ. № 8354, вложенный Нилом (Полевым) в Волоколамский монастырь). Очевидно, что шла совместная, согласованная работа над текстом. Но вряд ли старец Нил мог надолго оставить свой скит и жить продолжительное время в Кирилло–Белозерском монастыре для выполнения этой работы. Логичнее предположить, что он работал у себя в скиту. При этом с ним вместе работал и Нил (Полев). По тексту рукописи видно, что все инициалы выписывались сразу, по ходу работы, а не дописывались потом (достаточно посмотреть, как написан инициал буквы «Б» на л. 67).

Вероятнее всего, что именно составление «Просветителя» было главной целью приезда Нила (Полева) из Волоколамского монастыря в Нило–Сорский скит. Некоторые источники («Письмо о нелюбках», «Надгробное слово Иосифу» Досифея Топоркова) сообщают, что Нил (Полев) и Дионисий Звенигородский ушли в Сорский скит без благословения Иосифа Волоцкого[334]. Но это представляется весьма сомнительным. Иначе как объяснить, что в Нило–Сорском скиту шла совместная работа Нила Сорского и Нила (Полева) над текстом «Просветителя». Посылая своего монаха к старцу Нилу, Иосиф Волоцкий, скорее всего, просил дополнить и исправить текст. Возможно, что некоторые «Слова» перед отъездом Нила (Полева) вообще еще не были написаны. Несомненно, что текст «Просветителя» нуждается в дополнительных тщательных исследованиях. Однако мы имеем все основания предположить, что его древнейший список был создан в Ниловой пустыни.

Совершенно однозначно выразив свое отношение к еретикам в «Просветителе», Нил Сорский определил и основной способ борьбы с ересью. Им он считал духовное просвещение. Знание Божественных писаний, догматов и церковной истории утверждало в вере и противодействовало распространению еретических учений. В обстановке еретических «шатаний и сомнений» конца XV — начала XVI в. не только «Просветитель», но и агиографические сборники Нила Сорского сыграли значительную роль в духовном просвещении русского монашества. Жития редакции Нила Сорского переписывали в Кирилло–Белозерском, Троице–Сергиевом, Иосифо–Волоколамском монастырях[335].

Уникальное подтверждение того, что агиографические труды преподобного Нила Сорского не прошли бесследно, мы находим в обиходниках Кирилло–Белозерского монастыря (РНБ. Кир. — Бел. № 730/987; 60/1137, XVI в.). Здесь в оглавлении перечислены житийные чтения, полагавшиеся на определенные праздники. Почти все эти чтения брались из «Гурьевых соборников», т. е. сборников, переписанных Гурием (Тушиным).

Сопоставление оглавления и состава известных «Гурьевых соборников» показывает, что на службах Кирилло–Белозерского монастыря читались жития из агиографических сборников Нила Сорского, переписанные старцем Гурием — т. е. сборники: РНБ. Кир. — Бел. № 23/1262; 141/1218. Для убедительности приведем пречень этих житий и чтений из обиходника № 730/ 987: «Сентября в 1 день, Симеону — в Гурьеве соборнике, 13 листов» (Л. 3), «Харитону — в Гурьеве соборнике, 14 и поллиста», «Кириаку — в том же соборнике, 11 и поллиста» (Л. 4), «Мучение святого Иуара — в Гурьеве соборнике, 18 листов» (Л. 4 об.), «Житие Илариона Великаго — в Гурьеве соборнике, 52 листа» (Л. 5), «Феодору Студиту — в Гурьеве соборнике, 72 листа»; «Иоаникию — в Гурьеве соборнике, 40 и пол 3 листа (т. е. 42 с половиной листа. — Е. Р.) (Л. 5 об.), «Иоанну Безмолвнику — в Гурьеве соборнике, 9 листов», «житие Иоанна Дамаскина — в Гурьеве соборнике, 26 листов», «Саве Освященому — в том же соборнике, 82 листа» (Л. 7) — эта последовательность полностью совпадает со сборником № 23/1262. То, что речь идет именно об этом сборнике, доказывается не только перечнем житий, но и количеством листов. Например, «Житие Кириака Отшельника» сейчас занимает в сборнике л. 34 — 44 об., т. е. И листов, как указано в обиходнике; «Житие Илариона Великого» — л. 107 — 158 об., т. е. 52 листа и т. д. (в приложении к монографии даны оглавления тушинских сборников с указанием листов, что позволяет сравнить их с обиходником).

Интересно, что дальше перечисляются жития святого Спиридона и святого Евстратия — «в том же соборнике» (Л. 7), но ныне их нет в Гурьевском сборнике, видимо, они по каким–то причинам оказались утрачены. Значит, эти жития находились и в агиографическом сборнике Нила Сорского, с которого Гурий (Тушин) копировал свои жития. Таким образом, мы имеем возможность уточнить состав сборников преподобного Нила. После этой лакуны состав сборника восстанавливается: «Феодосию — в Гурьеве соборнике, 60 листов» (Л. 8 об.).

Но видно, что состав двух Тушинских сборников на протяжении времени претерпевал изменения: так, «Повесть Амониа о убиении святых отец в Синаи и в Райфу», которая ныне открывает другой Тушинский сборник — № 141/1218, в XVI в. находилась в конце сборника № 23/1262. Далее в обычном порядке следуют жития святых: Павла Фивейского, Антония Великого, Евфимия Великого и Николая Студита (Л. 8 об. — 9).

Перечисляемые ниже жития и мучения из оглавления обиходника полностью совпадают с составом и последовательностью сборника № 141/1218: «Мартиниану — в Гурьеве соборнике, 20 листов и в минее» (Л. 9 об.), «Феодору Сикеоту — в Гурьеве соборнике, 39 листов» (Л. 10), «Пахомию — в Гурьеве соборнике, 80 листов» (Л. 10 об.), «Симеону (Дивногорцу. — Е. Р.) — в Гурьеве соборнике, 99 листов, Исакию — в Гурьеве соборнике, 11 листов» (Л. 11), «Ануфрию, 18 листов и поллиста и Петру — в Гурьеве соборнике, 25 листов» (Л. 11), «Февронии — в Гурьеве соборнике, 30 и пол 4 листа (т. е. 33 с половиной. — Е. Р.)» (Л. 11 об.), «Афанасию — в Гурьеве соборнике, 89 листов» (Л. 11 об.), «10 июля — мучеником в Гурьеве соборнике, 20 листов» (далее перечень следует по обиходнику: Кир. — Бел., № 60/1137. Л. 19), «Макрине — в Гурьеве соборнике, 20 и поллиста» (Л. 19), «Седми отроком — в Гурьеве соборнике, 20 и пол 2 листа (т. е. 21 с половиной. — Е. Р.)» (Л. 20), «Паисеи — в Гурьеве соборнике, 50 и пол 4 листа (т. е. 53 с половиной листа. — Е. Р.)» (Л. 20 об.).