Кровавое евангелие - Джеймс Роллинс

— Рассказывайте дальше. — Его глаза были сосредоточены на падре, словно он ожидал, что тот прервет женщину; но священник спокойно стоял в стороне. — То, что вы сказали, интересно, ведь верно, падре?

Эрин внимательно рассматривала покрытое пылью лицо мужчины, голова которого лежала на груде камней. Оно имело вполне нормальные человеческие черты, такие же, как и ее собственное лицо.

— Челюсти льва развивают давление в шестьсот фунтов на один квадратный дюйм. Для того чтобы обеспечить такое усилие, альвеолы зубов должны быть прочными и толстым слоем облегать клыки — так, как мы видим сейчас.

— Из сказанного вами следует, — сказал Джордан, прочищая горло, — что эти клыки появились не в результате следования какому-то странному обычаю. Следовательно, они естественные?

Эрин вздохнула.

— Я не могу предложить иного объяснения тому, что мы видим.

Даже в тусклом свете своего фонарика, глядя на лицо и в глаза Джордана, она видела, какой шок и страх вызвали у него ее слова. Эрин и сама была в таком же состоянии, но не позволяла своим чувствам овладеть ее сознанием. Чтобы как-то отвлечься от них, она обратилась к преподобному с вопросом:

— Вы ведь назвали их «стригои»?

На его лице моментально появилась непроницаемая маска из теней и секретов.

— Этих людей, над которыми тяготеет проклятие, называют по-разному: «вриколаки», «аземы», «даканавары». Они являются бедствием, известным во многих уголках света. Сегодня они называют себя вампирами.

Эрин отпрянула назад. Неужели память об этом ужасе связана с ритуальным подпиливанием зубов, со зловещим подражанием настоящему террору, забытому в настоящее время? Забытому, но еще существующему… Словно ледяной палец провел черту у нее на спине.

— И вы сражались с ними? — Скептицизм Джордана, казалось, заполнил всю усыпальницу.

— Да, — спокойно прозвучал мягкий голос священника.

— Тогда кто же вы сам, падре? — Джордан занял более удобное положение, словно ожидал, что вспыхнет драка. — Некий коммандо из Ватикана?

— Я бы не произносил такие слова. — Корца выставил перед собой руки в перчатках. — Я всего лишь пастырь, покорный слуга Господа. Но для того, чтобы служить папскому престолу, я и еще несколько моих собратьев по вере были обучены борьбе с этой чумой, вот так-то.

У Эрин было не меньше сотни вопросов, которые ей не терпелось задать, но среди них был один, требующий немедленного ответа, — тот самый вопрос, который мучил ее с того момента, когда падре, войдя в усыпальницу, произнес свои первые слова.

Церковь обладает преимущественным правом на все то, что находится внутри этой усыпальницы.

Внезапно почувствовав радость от того, что между ними стоит солдат, Эрин наблюдала за этим загадочным человеком из-за плеча Джордана.

— Ранее вы упоминали о Книге, которая, возможно, спрятана здесь. Это из-за нее мы подверглись нападению? Почему мы оказались здесь в западне?

Лицо священника стало непроницаемым. Он вытянул шею к потолку, сложенному из каменных блоков, словно пытаясь получить указание свыше.

— Гора еще не успокоилась.

— Что…

Вопрос Джордана был прерван сильнейшим скрежетом камней, сопровождаемым грохотом сокрушающих взрывов. Земля затряслась — сначала несильно, а затем сильнее и сильнее.

Эрин уткнулась в спину Джордана, прежде чем твердо встать на ноги.

— Очередной толчок?

— Или очередная подвижка, вызванная ослаблением инфраструктуры горы. — Джордан посмотрел на потолок. — В любом случае он опустится. Причем скоро.

— Мы должны сначала найти, как выбраться отсюда, — сказал Корца. — А уж потом обсудим все остальное.

Джордан подошел к засыпанному дверному проему.

— Через него нам не добраться до прохода. — Корца, не сходя с места, медленно сделал полный оборот вокруг себя. — Но ведь говорят, что те, кто пришел сюда, чтобы спрятать эту Книгу во время падения Масады, воспользовались тропой, о которой знали всего несколько человек. И эту тропу они замуровали в каменной кладке, после того как вышли отсюда.

Джордан провел медленным взглядом по стенам.

— И где же она?

В глазах падре был тот же вопрос.

— Этот секрет был утерян.

— А вы не скрываете его от нас? — спросил Джордан.

Корца провел пальцами по четкам, свисавшим у него с пояса.

— Эта тропа не входит в свод знаний, интересующих церковь. Поэтому никто о ней и не знает.

— Неправда.

Эрин быстро провела обеими руками по ближайшей к ней стене, втыкая гвоздь в швы между каменными блоками, заделанные раствором.

Все глаза смотрели в ее сторону. Она улыбнулась и сказала:

— Я знаю, где выход.

17 часов 25 минут

Джордан надеялся, что Эрин действительно знает то, о чем говорит.

— Покажите мне, где он.

Она поспешно двинулась в дальний конец усыпальницы, на ходу касаясь пальцами грубой поверхности кладки, как будто читая книгу, написанную шрифтом Брайля.[26]

Стоун последовал за нею, похлопывая одной рукой по каменной кладке стен, а вторую руку держа на своем пистолете-пулемете. Корце он не доверял. Предупреди их падре с самого начала, его люди могли бы остаться в живых. По крайней мере, пока Джордан не намеревался становиться к нему спиной.

— Чувствуете, какая ровная кладка у этой стены? — спросила Эрин. — Блоки подогнаны так тщательно, что количество раствора, необходимого для их скрепления, было минимальным. Я думаю, они цементировали стыки только в качестве дополнительной меры, дабы обезопасить свод в случае землетрясения.

— Выходит, это единственная причина, почему мы еще живы, — сказал Джордан. — Будем считать это излишествами, допущенными при постройке.

На губах Эрин заиграла смущенная улыбка. Он надеялся увидеть эту улыбку снова, но при свете солнца и где-нибудь в безопасном месте.

У задней стены она опустилась на одно колено возле заколотых трупов. Плечи ее напряглись, а глаза, отвернувшись от мертвых, сосредоточились на стене. Она встала и пошла дальше. Джордан любовался ею. Она, положив ладонь на древние камни, вела ею по стене вниз.

— Я еще раньше обратила на это внимание… — Земля снова дрогнула. — Еще до нападения. Когда мы рассматривали девочку. — Эрин взяла его руку и положила ее на каменный блок рядом со своими. — Чувствуете рубчики раствора между блоками?

Он ощутил рукой холодный твердый камень.

— Эта секция не такая, как остальные стены, — торопливо сказала она. — Квалифицированные каменщики — такие, как те, что выкладывали свод, — убрали бы выступающий наружу раствор, дабы придать стене надлежащий вид и защитить раствор от выбивания, если кто-либо коснется стены.

— Вы хотите сказать, что здесь они работали неряшливо?

— Вовсе нет. Тот, кто выкладывал эту секцию стены, работал на другой стороне. Вот поэтому-то раствор и выпучивается здесь, на нашей стороне.

— Заделанный дверной проход. — Стоун присвистнул. — Отлично, док.

Он внимательно смотрел на стену. Выложенная подобным образом, ее секция имела форму арочного прохода. Возможно, археолог права. Он ударил по стене кулаком. Стена не поддалась.

— Она кажется мне чертовски прочной.

На то, чтобы прокопать в ней проход, потребуются многие часы, возможно дни. А Джордан был почти уверен в том, что в их распоряжении только лишь минуты. Эрин проделала хорошую работу, но этого совсем недостаточно для их спасения.

Секция сводчатого потолка вблизи дверного проема с треском отделилась от основной кладки и с оглушительным грохотом рухнула вниз. Эрин инстинктивно отскочила назад, а Стоун бросился к ней с намерением предохранить ее от возможного камнепада. Как бы для них все не кончилось погребением здесь, рядом с трупами монстров и людей.

Его людей, рядом с Купером и Маккеем.

— Маккей… — задумчиво произнес Джордан.

Священнослужитель нахмурился, а Эрин пристально смотрела на скрюченное тело Маккея. В ее глазах светились надежда на будущее и понимание того, что задумал Джордан.

— А времени у вас хватит? — спросила она.

— Когда я оказался в таких обстоятельствах? Надо решаться не раздумывая.

Пройдя по груде камней, Стоун опустился на колени рядом с телом Маккея.

Прости меня, дружище.

Он осторожно перевернул его безжизненное тело на бок, стараясь не смотреть на вырванное горло, и положил руку ему на плечо. Джордан вспоминал, каким он был, его мертвый друг; вспоминал его лающий смех, его привычку отколупывать этикетки с пивных бутылок, его похотливые взгляды, бросаемые на встречных красивых женщин.

Все прошло.

Но никогда, мой друг, не будет забыто.