Смерть консулу! Люцифер - Жорж Оне

Он запер дверь, улёгся опять в постель и потушил свечку. В шесть часов утра, расплатившись по счёту, он уже уехал из гостиницы «Единорог». Но, выехав из гостиницы утром в качестве приезжего, он в тот же вечер вернулся в неё обратно в качестве слуги. Как раз кстати хозяин поссорился с одним из слуг, который и был уволен, а на его место взят другой — неуклюжий нормандец с тяжёлой походкой и медленной речью, которому было поручено убирать комнаты.

С этого дня Сан-Режан и новый слуга, которого звали Ипполитом, постоянно сталкивались. Не доверяя никому столько же по принципу, сколько в силу необходимости, молодой человек украдкой наблюдал за новым слугой, который тщательно, но неторопливо мел пол в коридоре. То был грузный малый с копной белокурых волос на голове, с загнившими от сидра зубами. В ушах у него росли волосы.

Сан-Режан пробовал заговаривать с ним, но он давал на чистейшем нормандском диалекте весьма уклончивые ответы. Он казался довольно дурашливым и во всяком случае был так непохож на Немулэна, что невозможно было и предположить, что это одно и то же лицо. Новый слуга был вершка на четыре выше Немулэна, и голос у него был совсем другой.

Впрочем, Сан-Режан решил заниматься только торговыми делами и, чувствуя себя безопаснее, чем когда-либо, принялся в качестве Виктора Леклера бегать по фабрикам и магазинам и набирать образчиков, которыми скоро завалил всю свою комнату.

Он написал Лербуру письмо, которое сам передал Ипполиту с просьбой отнести его на почту. Несмотря на сургучную печать, письмо было, конечно, вскрыто этим верным слугой и оказалось совершенно невинного содержания. Леклер хвалился некоторыми выгодными закупками, которые ему удалось сделать, сообщал о том, что шёлковая промышленность мало-помалу начинает опять оживать, и писал, что на следующей неделе он вернётся в Париж. Если б только Ипполит мог освободиться от данного ему поручения, не вызывая подозрений Сан-Режана, он давно бы был уже в Париже. Он чувствовал себя бесполезным в Лионе, где за Сан-Режаном могли наблюдать и местные агенты. Но чувство долга взяло в нём верх, и он продолжал скучать под личиной Ипполита с его рыжеватым париком и в башмаках с каблуками в четверть аршина.

Он обыкновенно проводил своё время в мечтах о том, как он схватит Сан-Режана на месте преступления. Но для того, чтобы выследить его, приходилось дождаться, пока он вернётся в Париж. Он был непоколебимо убеждён, что бретонец исподтишка ведёт политическую интригу, и его охватывала холодная ярость при мысли о том, что, несмотря на все средства, которыми он располагает, несмотря на то, что противник и его сообщники ему отлично известны, этот противник всё-таки остаётся неразгаданным. От этого страдало его профессиональное самолюбие. Ведь с самой первой их встречи в гостинице «Чёрный Конь», едва ступив на землю Франции, Сан-Режан словно шутя не переставал дразнить страшного ищейку, который шёл по его следу.

Невольно Браконно задавал сам себе вопрос, какие сведения он может сообщить Фуше, когда, приехав в Париж, явится к своему начальнику. Он знал, что тот отличается грубостью, что он эгоист, от которого нечего ждать снисходительности, что он способен без всякого сожаления пожертвовать агентом, которому не удалось исполнить его поручения. А пожертвовать агентом в данном случае значило на всю жизнь бросить его на самое дно жизни или же подставить его под выстрел во время какого-нибудь обыска. С сыщиками не церемонились, о них не беспокоились и их не искали. Это был социальный сор, исчезновение которого решительно никого не беспокоило.

Работа его подходила уже к концу, так как Леклер писал о скором возвращении, и Браконно возымел надежду, что какой-нибудь счастливый случай разом вознаградит его за все неудачи.

На имя Сан-Режана пришло письмо. Вскрыв его при помощи полицейских приёмов, Ипполит увидел, что оно было от Лербура. Торговец рассыпался в советах и указаниях, давал ему новые поручения и уверял в своей дружбе. Всё это не имело никакого значения, но внизу письма стояло несколько строк, написанных мелким красивым почерком. Очевидно, письмо было передано Эмилии для того, чтобы его запечатать. В этих-то строках оказалась ценная находка.

С неподдельной радостью сыщик прочёл следующее: «Я не перестаю думать о вас со времени вашего ответа. К этому меня принуждает мой муж, который только и говорит, что о вашей поездке и о тех результатах, которых он от неё ожидает. Меня же больше всего интересует ваше возвращение. Не откладывайте его слишком долго, если хоть что-нибудь чувствуете к вашей Эмилии».

— Ага! — воскликнул мнимый Ипполит. — Вот слабое место нашего молодца. Он любит и любим. Аксиома гласит: влюблённый заговорщик равен погибшему человеку. Теперь я буду держать его в руках при помощи прекрасной мадам Лербур. Если только я ещё не стал глупцом, мой патрон будет получать новости, как только состоится это столь желаемое возвращение.

И, подогрев сургуч, он снова запечатал письмо и, положив его на стол в комнате Сан-Режана, отправился по своим делам.

Два дня спустя гражданин Леклер заказал себе место в дилижансе, отходившем в Сан-Этьен, уложил свои вещи и приказал Ипполиту отвезти их на тележке к конторе омнибусов, за что наградил его монетой в двадцать су. Расплатившись засим с хозяином, Сан-Режан весело покинул гостиницу «Единорог» и прекрасный город Лион.

Ипполит, после его отъезда снова превратившийся в Браконно, решился на отчаянное средство. Быстрым шагом направился он к дому маркиза де Поммадер и попросил принять его. Его пригласили в зал, отделанный старинным дубом, где хозяин имел обыкновение принимать тех, кто желал его видеть. Браконно принялся осматривать фамильные портреты.

Из этого созерцания его вывел маркиз, изумлённый этим визитом. Обернувшись на его покашливания, посетитель отвесил ему низкий поклон с видом глубокого уважения.

— Позвольте вам представиться, г-н маркиз. Меня послал к вам Виктор Леклер...

Де-Поммадер поднял глаза к потолку, как бы стараясь что-то припомнить.

— Виктор Леклер? — удивлённо спросил он. — Не знаю такого. Кто это такой?

— Может быть, г-н маркиз скорее вспомнит, если я скажу, что Виктор Леклер это Сан-Режан?

— Сан-Режан? Позвольте. Это Сан-Режан из Бретани? Старинный дворянский род. Но и Виктора Леклера, и Сан-Режана я совершенно не знаю. Где он?

— Он был на этих днях в Лионе и поручил мне передать вам, г-н маркиз, что он очень сожалеет о том, что должен был уехать из города, не повидавшись ещё раз