Программист - Игорь Денисенко

Пьяной её увезли из ресторана на эту дачу. Тут занимались сексом, а потом ему захотелось секса в извращенной форме. Она стала кричать, что не проститутка и на такое не пойдет, тогда её взял силой, а потом из боязни, что заявит в полицию убил… Чуть протрезвев испугался последствий и поджог дом… Одного не учёл. Труп в погребе не сгорит…

Господи! Сколько грязи в этом мире, сколько мрази… И как бог ещё терпит это всё?

Надо сказать, я совсем не удивился, когда в четыре часа дня в офисе возник мой старый знакомый — следователь Мишин Владимир Сергеевич. Мне не хотелось разговаривать, поэтому предвосхищая его вопросы, я сказал то, что его интересовало:

— Преступника ищите среди друзей хозяина сгоревшей дачи. Фамилию, имя и как выглядит без понятия, но он часто там бывал вместе с хозяином.

Копаться дальше в этом преступлении мне было противно. Ощущение грязи прилипшей к коже было почти физическим. Аж чесалось всё, и было жуткое желание помыться. Вот так, наверное, некоторые экстрасенсы и черствеют душой, потому что сталкиваются с такой грязью постоянно.

Точно. Нет у меня страха больше, сам себе удивился, когда возвращался вчера поздно домой (заказ был большой на заправку картриджей, и мы с Артемом в четыре руки до восьми провозились). Темнеет сейчас рано. Того гляди снег пойдет. Иду, а тут возбужденная от алкоголя, враждебна настроенная толпа у подъезда. И сакраментальный вопрос из толпы:

— Закурить не будет?

— Будет, — совершенно спокойно ответил я и полез во внутренний карман куртки за сигаретами. Два темных силуэта отделились от толпы, и подошли ко мне.

— О! Знакомые лица? Программист ты, что ли? — сказало мне лицо с уголовным прошлым, тот самый, что ноутбук ворованный приносил.

— Я.

— Дай несколько… Нас видишь много…

— А я один и сигарет у меня не много, до завтра не хватит.

— Ладно, ладно, — примирительно сказал тип, беря протянутую мной сигарету, и жестом остановил второго пытавшего то ли что-то сказать, то ли сделать, — всё нормально…

И я пошёл дальше, с удивлением отмечая собственное спокойствие и отсутствие малейшего страха. Даже сердце ни разу ни ёкнуло.

Перед сном опять снял крестик с шеи и решил проверить, что будет ночью… Но то, что мне приснилось, я совершенно не ожидал…

«Экскурсия по замку началась. Двигаясь вслед за гидом, вереница туристов опустилась в склеп. Замыкающим вереницы стоял я. Народ в помещении весь не умещался. Мне не удалось даже спуститься со ступенек. Склеп представлял собой небольшой погребок, тускло освещённый светильниками в виде факелов. Полуразрушенная фреска на стене и два каменных гроба. Монотонный и бесполый голос гида.

— Это захоронение относиться к тысяча… … бла-бла-бла (не слышно каком году). Здесь покоятся останки основателя рода… … бла-бла-бла (опять не расслышал)….и первого хозяина замка. Замок подвергся нападению неприятеля, о чём свидетельствует фреска на стене. К сожалению, часть фрески утрачено и нет никаких сведений….(ни фига не слышно)…. останки находятся во втором саркофаге. Поскольку летописей той поры не сохранилось. И на саркофаге отсутствуют надписи… … … … Согласно исследованием ученых — останки принадлежат мужчине средних лет. По устным преданиям это… (аж обидно, но неслышно)… По воле графа он был похоронен в их фамильном склепе. Далее прошу всех проследовать в выставочные залы, где расположены предметы быта и утвари того периода….

Вереница развернулась и змейкой стала вытекать из склепа. Я посторонился, пропуская выходящих, а сам подошёл к фреске. Примитивно, плоско нарисованный рыцарь с непропорционально большой головой мечом указующий на стену замка, куча трупов под стеной. Из кучи торчат стрелы, копья, мечи, другой неопознанный холодняк а так же неопознанные конечности.

Верхней части фрески на стене не сохранилось и не понятно трупы это нападавших или защитников. По противоположенной стене, на фреске такой же большеголовый рыцарь с опущенным забралом, мечом тычет в нечто затёртое и обсыпавшееся вместе со штукатуркой.

Действительно обидно, так ткнул, что фреску попортил. Но что-то тянет меня к этой фреске, манит прикоснуться пальцами. Воровато оглянувшись, нет, все вышли, подошёл к стене и провёл рукой по рисунку, ощущая покалывание в подушечках пальцев.

… … … … … … … … … (тут провал в памяти)… … … … … … … … …

Раннее утро. Из-за стен замка выглядывают вершины подступивших к ним деревьев. Клочками серой выты на вершинах висит туман. Над головой серое грязное марево. Странно, но тумана над крепостью нет. Ни на стенах, ни на сторожевых башнях стоящих по краям от барбакана, ни над самой цитаделью. Царит тишина, не полная, но какая то настораживающая. В кузне негромко постукивает малый молот, откуда то доносятся голоса, скрип двери. Что не то? Пытаюсь я определить, оглядываясь по сторонам. Птиц! Птиц нет! Ни воробей, ни чирикнет, ни ворона не каркнет.

В такую-то погоду, вороны просто обожают каркать, их хлебом не корми, дай только каркнуть в сырую ненастную погоду, как будто без их карканья удручающая картина будет неполной. Иду на стук молота. Вот и кузня, каменные стены и дырявая из горбыля крыша. Здороваюсь с кузнецом, невысоким но квадратным полтора на полтора метра. Он клепает что-то мелкое, типа наконечники стрел.

— Будь здоров и ты друг, — кучерявой головой кивает он, не отрываясь от работы.

Лишний меч нам не помешает.

— А с чего ты решил, что я друг — настороженно вопрошаю я, — и что мой меч ваш?

— Все наши враги по ту сторону стен, — усмехнулся кузнец, — и когда увидишь, как они полезут, твой меч сам из ножен выпрыгнет.

Хмуро. Зябко. Непонятно. Придвинулся ближе к горну, взглянул в прореху на крыше. Небо всё тоже, тусклое блёклое, как побитая молью солдатская шинель, Протянул руки к огню.

— Ничего, солнышко выглянет, будет веселей.

Кузнец аж отшатнулся, бросив косой взгляд на меня.

— Да ты парень с дуба рухнул! Солнце здесь появиться только когда сгинет проклятие.

Когда сдохнет последняя тварь! Не раньше. Говорили его светлости не трогать капище, как же, послушает он… Прокляты теперь все мы! Ты что думаешь туман за стенами? Иди, выйди и сгинешь в том тумане. Хуже только ночью, когда лезут… крыши вон разбираем, чтоб костры жечь.

— И что много их? — спросил я, перебивая кузнеца и поглядывая на увесистый меч сиротливо стоящий в углу.

— Беда не в том, что много. Беда что их нельзя убить… Рубят их ночью, рубят… Кажись не останется никого, ров под стенами полный. А на утро глядь — а они опять целехонькие… Я же говорю проклятие… А людей всё меньше и меньше…

Невесёлая перспектива меня не смутила, попривык как-то к нечисти, а что нельзя убить… То это надо проверить, чем их можно убить? Подойдя к мечу, взял в руки, меч оказался лёгкий как пёрышко. Провёл ладонью по лезвию, вытирая угольную пыль.

… … … … Опять провал памяти… … … … … …

Лязг железа. Шумное дыхание и крики. Кто свой, кто чужой вопросов не возникает. Да, в ярости у многих перекашивает лица, и становятся безумными глаза, но с них фонтанами бьёт кровь, они изрыгают стоны и проклятия.

Те…, ДРУГИЕ смотрят, мёртвыми глазами и лезут, лезут, и лезут, карабкаются на стены, норовят зацепить гнилыми ядовитыми когтями, поцарапать, чтобы на следующую ночь ты стал таким же мёртвым с безумной жаждой человеческой крови. И тогда того, кто прикрывал твою спину, с кем делили ты кров и хлеб — приходится убивать….

Железная скорлупа на мне покрыта кровью и слизью. Когда меч рубит мертвеца, ни кровинки не выступает, лишь брызжет зловонная гадость. Наверное, от меня воняет как от покойника, наверное, потому как не чую запахов вообще. Вот ещё один выскочил из-за стены как чёртик из табакерки. Рубанул сходу, влёт, развалив почти до пояса. И он ухнул вниз. Нагнулся, посмотрел за стену. Вот он свеженький поверх остальных лежит, корежит его, будто сдыхать собрался. Но он будет стонать тут до утра… потом отползёт в лес… И ночью вернется.

Надо что-то придумать. Долго нам не продержаться.

… … Тут снова провал в памяти, который я попытался восстановить исходя из последующих событий… … ….

Смола и нефть не горели за стенами, а в крепости запросто, а за стенами ни-ни… Пробовали, уже не раз пробовали обливать нечисть смолой, нефтью и маслом, но как только факел или стрела попадали в туман, тухли сразу, будто влажной ладонью гасили свечу. План был прост — пустить нечисть в замок и спалить к их чёртовой матери!

Откинут мост. Открыт барбакан. По обе сторона от входа сюрприз — противотанковые ежи для зомби, пучки связанных острых кольев, чтоб ворвавшаяся толпа не смела нас массой и не разбежалась по замку. И два спешно вырытых неглубоких рва под нефть и смолу.