Фантастический альманах «Завтра». Выпуск четвертый - Владислав Петров

После еды стало совсем весело. В голове — умиротворение, в животе — приятный груз. Умыться бы, откуда-то залетела запоздалая, неуверенная мысль. Она побыла недолго.

Опять Борис Арнольдович ощутил себя исследователем неведомого, как ощущал накануне, ныряя в глубь Черного моря с подводным ружьем. И вылез наружу. И обнаружил, что все принадлежности для подводного плавания и охоты уже висят возле гнезда. Захотелось их сразу же спрятать от посторонних глаз, но тут же выяснилось, что вместе с принадлежностями висит вниз головой еще и некий тип, с голубой повязкой на ноге. Или на нижней руке. Висит и жует что-то, словно бы вовсе не видит Бориса Арнольдовича.

Борис Арнольдович небрежно закинул принадлежности в дыру кокона, так женщины снимают с веревки свое белье, если кто-то посторонний неожиданно приходит в дом, закинул небрежно и лишь тогда посмотрел на незнакомого начальника. Чего, мол?

Незнакомец сразу перестал жевать, крутнулся вокруг ветви, на которой сидел, и сразу оказался сидящим на ней верхом.

«Мне так сроду не научиться», — завидуя, подумал Борис Арнольдович.

— Что, выспался? Отдохнул? — сплюнув вниз длинную тягучую слюну, гражданин с повязкой на нижней руке словно продолжил прерванный разговор. — А я — Мардарий, младший председатель. Недалеко живу. Главный тут.

«Младший главный!» — усмехнулся про себя Борис Арнольдович, а вслух сказал:

— Очень приятно познакомиться! А где, простите, население?

— Известно где, взрослые пасутся, общественный фонд формируют, дети — на учебе. Все при деле. Кто не работает — тот не ест. Кроме тебя, само собой. Но ты у нас навроде гостя…

— Почему навроде? — несколько обиделся Борис Арнольдович.

— Потому, — наставительно произнес Мардарий, — что гостей приглашают, а ты без приглашения явился.

— Ну, во-первых, гостей не обязательно надо приглашать, друзья приходят без всякого приглашения, а во-вторых, с каких это пор мы с вами на «ты»? — еще больше обиделся Борис Арнольдович и, пожалуй, переборщил, забыв собственную установку сперва изучить и понять специфику, а уж потом…

Хорошо, что Мардарий оказался покладистым начальником, впрочем, возможно, его так проинструктировали.

— Ладно-ладно, — сказал он примирительно, — не очень-то! Вообще — не обижайся. Ты же еще ничего не знаешь, а уже обижаешься. А между тем мы все здесь, на Острове, потомственные интеллигенты. Да. И ты, я вижу, интеллигент. Хотя, кажись, не потомственный.

«Ой, какой проницательный, собака, — поразился Борис Арнольдович молча, — я ведь еще о своей родословной здесь не распространялся…»

— Но если все поголовно — потомственные интеллигенты, — продолжал Мардарий менторски, — то как прикажешь отличать председателей от непредседателей?

— Вы же придумали повязки.

— Всего одно отличие?

— Господи, но если вы — потомственные интеллигенты, то зачем же вам обязательно отличаться и подчеркивать свои отличия?!

— Хммм… — хмыкнул Мардарий, — не знаю, как у вас на Материке, Полуострове или еще где, а у нас субординация между разными слоями населения — наипервейшее дело. За нарушение судят по всей строгости, как и за нарушение одиннадцатой… Ой! — тут Мардарий вдруг осекся.

«Ага! Значит, у них какая-то одиннадцатая есть. Статья, наверное, — моментально догадался Борис Арнольдович, тоже проницательный мужик, — и значит, Мардарий нечаянно об этом сболтнул…» Борис Арнольдович решил попытаться как-то затушевать оплошность младшего председателя, чтоб тот не переживал.

— Хорошо-хорошо! Спасибо вам, Мардарий, ммм… простите, как ваше отчество?

— Ну, это излишне! — Оказывается, руководящий обезьян даже умел смущаться и казаться трогательно-беззащитным. — Я моложе тебя, и отчество мне еще не полагается.

— Прекрасно. Стало быть, спасибо вам, Мардарий. Я ваши советы с благодарностью принимаю к сведению. Не соблаговолите ли еще о чем-нибудь меня проинформировать? Например, где сейчас Нинель, ей же оберпредседателем паек был обещан? Или неувязка какая?

— Ну-у, сразу «не соблаговолите ли…», — еще больше смутился Мардарий, — брось ты это, разговаривай нормально, только за рамки не выходи и все. С Нинелью действительно неувязка вышла. Пока один паек пришел. Завтра, думаю, оба придут. Тогда уж ей можно будет не ходить на пастбище. А что касается другой информации, так я прямо не знаю…

— Я тем более.

— Верно… Однако дело в том, что у меня еще нет относительно тебя конкретных полномочий.

Мардарий вдруг сделался каким-то немного несчастным, и Борису Арнольдовичу захотелось пожалеть его.

— На нет и суда нет. Давайте тогда просто посидим. Молча. Раз уж вам непременно нужно меня караулить, а говорить ничего нельзя.

— А как ты догадался, что я тебя караулю? А я тебя вовсе не караулю, подумаешь, больно надо мне тебя караулить, словно у меня других дел нет, а я, между прочим, за порядок в целом отвечаю, я, между прочим, могу вовсе на КПП уйти и там весь день просидеть!

Конечно же, младший председатель даже не двинулся с места.

— Что-то жарко становится… — непринужденно зевнул Борис Арнольдович. — У вас всегда, что ли, так жарко в полдень?

Он зевнул непринужденно, а сам уже и за такие нейтральные слова опасался. Черт знает, какие еще нелепости на Острове существуют.

— О да! — обрадовался Мардарий. — У нас всегда к полудню жара становится невыносимой, да еще снизу тяжелый болотный дух идет. Сейчас лучше всего подняться на верхние ярусы, там свежий ветерок и простор. Сейчас, чтоб ты знал, и на пастбищах прекратили кормежку. Отдыхают наверху. Балдеют. Кто книжки читает, кто устные стихи придумывает, кто музыку. А кто и просто спит, подставив благодатному ветерку сытое брюхо… Пошли тоже наверх?

У Бориса Арнольдовича прямо язык зачесался, но он удержался от вопросов. Уяснил накрепко — все ответы гораздо легче получить, не спрашивая, а умело ведя повествовательную речь. Он развел руками, дескать, рад бы наверх, да не знаю, что из этого получится, развел руками и чуть не сверзился в болото.

— Вот, — Борис Арнольдович судорожно улыбнулся, — а вы говорите — наверх…

— Конечно, — улыбка у Мардария была до ушей, впрочем, в этом мире каждый имел рот размером в два кулака, — ты бы хотел всего враз, а всего враз не бывает! Надо постепенно, не спеша, не стремясь добиться сразу многого. Неужели там у себя, не знаю, на Полуострове, не знаю, на Материке, никогда по деревьям не лазал? Ну, в детстве-то? Совсем, что ли, забыл, как это делается?

«Ага, ты тоже не прочь все разузнать, не задавая прямых вопросов. Хитрый Митрий. В смысле, Мардарий…»

— Да было, конечно, лазал. Но один раз полез и свалился. А потом два месяца на вытяжке да еще хромал с полгода. Какой-то сложный перелом. С тех пор, сами понимаете, интереса к этому делу более не возникало. Так что навык, можно считать, — нулевой. Да еще комплекс на этой почве. Не-е-т, уж лучше от жары мучиться, чем с переломанными костями валяться. У вас небось со здравоохранением не очень?

Насчет здравоохранения Мардарий пропустил мимо ушей. А может, и не услышал, увлеченный замыслом затащить Бориса Арнольдовича под небеси.

— Да пустяки, не дрейфь, я тебя подстрахую, вот ставь эту ногу сюда, этой ногой берись за ту ветку, подтягивайся!..

— Нет-нет. Да мне и не подтянуться, а вдруг пальцы раскроются. Впрочем, я, конечно, могу, пожалуйста, если вы настаиваете, но имейте в виду, Мардарий, если свалюсь, вам же потом головы не сносить.

— Ну, ты о моей голове не беспокойся! Моя голова — не твоего ума дело! Не воображай, будто ты для нас такая ценность, что за тебя могут наказать младшего председателя! — Это Мардарий счел нужным опять напомнить о субординации.

— Да мне плевать на ваши порядки! Я, в конце концов, не ваш подданный!

— Ррр, — сказал Мардарий.

И Борис Арнольдович увидел такие клыки, какие накануне видел у тигра.

— Ррразорву за такие слова… А ну, марш наверх!

— Подчиняюсь насилию…

И полез Борис Арнольдович в указанном направлении. Так или иначе этому нужно было учиться. Так или иначе.

— Конечно, вам хорошо, — ворчал он, поднимаясь, — у вас, конечно, и ноги, как руки, и руки, как ноги. Да еще хвост вон какой. Попробовали бы вы на земле за мной угнаться. Или, например, в море. Вплавь.

— Ничего, — доносилось снизу, это Мардарий следовал по пятам, готовый поймать Бориса Арнольдовича на лету и наверняка способный на это, — поживешь на Острове, и у тебя все будет. И хвост, и ноги, как руки, и мех по всему телу. Так что, может, и ты со временем выйдешь в младшие председатели. Или даже в оберы. Но для этого нужно уметь лазать по деревьям и прыгать с ветки на ветку. Зато уметь плавать, наоборот, не нужно. Потому, что это противоречит… Не скажу чему.

«Важно, что противоречит, — подумал Борис Арнольдович, — а что касается хвоста и меха, то это ты, друг, заливаешь…»