Встреча в пути - Раиса Васильевна Белоглазова

Катя собиралась отправить дочь к ней еще тогда, когда Ольга училась в старших классах школы. У Кати тогда опустились руки. Она обнаружила вдруг, что дочь выросла совсем не такой, какой Катя хотела ее видеть. И тут Катя решила, что старшая сестра — тот самый человек, который может все исправить. Подняла же она на ноги братьев и сестер! Но Наталью Васильевну как раз направили на четырехмесячные курсы. Так Ольга и не побывала тогда на своей родине. Теперь Катя все-таки выполнила свое желание…

Подержав в руках авторучку, Наталья Васильевна отложила ее в сторону, погасила свет и встала в проеме двери, прислонившись плечом к косяку.

Ночь была теплая, но от земли после поливки тянуло сыростью. В темноте отчетливо белели пятна петуний. Пахли цветы не сильно, значит, дождя не будет. Слева темный полог неба слабо светился, там был город. Прошел поезд, в тишине отчетливо отстукал каждый вагон на стыках.

Наталья Васильевна прислушалась к удаляющемуся шуму.

Отдельная комната, пианино. Не в этом дело!.. Как научить человека творить и отдавать, если он всю свою жизнь, пусть и очень недолгую еще, только потреблял?

4

Отоспавшись, Оленька заскучала. Купаться не хотелось. По утрам, когда купалась тетя Наля, она еще спала, а днем у реки всегда можно было встретить кого-нибудь из дачников. Они купались, полоскали белье. Тетя Наля сводила ее однажды на городской пляж, это было совсем неподалеку, отправились вдоль берега прямо в купальниках. Оленька помочила там лишь кончик ноги с розовыми от лака ногтями. Вода показалась ей нечистой, а обитатели пляжа слишком шумными, от их визга и хохота у нее разболелась голова, и она поторопилась уйти.

На тети Налином участке ей было уже все известно, да и, если признаться по-честному, не интересовал он Оленьку совсем. Ну, посмотреть на цветы еще куда ни шло, а остальное… Поливка же оказалась просто-напросто адской работой. Потаскай-ка лейку! Еще эти комары!.. Правда, когда поливала тетя Наля, коричневая от загара, совсем молодая в своей белой войлочной шляпе, у нее это получалось даже красиво. Взглянув на нее однажды в такую минуту, Оленька почувствовала вдруг приступ острого недружелюбия к тетке. Если бы она умела анализировать свои чувства, она поняла бы, что это просто самая черная зависть. Да, да! Оленька завидовала тому, что тете Нале работается так легко и красиво, что тетка так много знает и умеет, что она может жить на этой дурацкой даче и ее нисколько не угнетает, что умываться здесь надо из жестяного умывальника ледяной водой, а душ вовсе и не душ, а дощатый ящик, кое-как вымазанный известкой.

Оставалось только загорать, чем Оленька и занималась самым усердным образом. Но загар не приставал к ее белой коже, она только порозовела и облупилась. Это огорчало Оленьку до слез.

Тетя Наля не предлагала ей теперь поливать и вообще не заставляла ничего делать. Мыла полы, а Оленька в это время валялась на тахте, разложив вокруг себя иллюстрированные журналы. Ей было, правда, немного совестно, да ведь не будь ее, Оленьки, тете Нале все равно пришлось бы это делать. Но Оленька чувствовала, тетка все время помнит о ее присутствии, больше того, даже наблюдает за ней. Однажды у тети Нали вырвалось:

— Ничего-то ты не знаешь о жизни, Ольга! Как говорил Дерсу Узала: «Глаза есть, а гляди нету».

Оленька не обиделась. Что поделать, если ей не интересно? «И вообще, не всем же быть такими, как тетя Наля», — мысленно говорила она матери.

Скука, раздражение, недружелюбие к тетке однажды так придавили Оленьку, что высказалась вслух:

— Тут можно одичать, на этой вашей даче.

Тетя Наля пересаживала на террасе цветок, захирел он или еще что, Оленька не поинтересовалась. Она, по своему обыкновению, лежала на тахте и от нечего делать наблюдала в открытую дверь, как тетка возится с землей и глиняными черепками.

— Одичать? — тетя Наля присела на низкий барьер и локтем убрала с лица упавшую белую прядь. — Не знаю, кому как, а я набираюсь здесь сил. На работе иногда с таким столкнешься!.. Вообще, с людьми. Жить не хочется. А здесь деревья, трава, река. Их близость значит очень много. Разумеется, если ты их любишь.

Оленька хотела напомнить про транзистор, тетя Наля и тут, на даче, его из рук не выпускает, но поленилась, а тетка добавила низким, Оленька еще не слышала у нее такого, голосом:

— Люди ведь не зря выдумали миф об Антее. Земля… она не только нас кормит…

Ей хотелось сказать племяннице о том, что она становится здесь, наедине с природой, сильнее и чище душой. Все мелкое, лишнее, суетное спадает здесь с тебя, как пожухлая листва с дерева осенью… Но промолчала. А Оленька уловила это, недосказанное теткой, и едкая горечь вдруг тронула ей сердце: почему все эти простые вещи — природа, книги, работа — доставляют тете Нале столько радости, а ей, Оленьке, — нет? Тетя Наля уже седая, ей уже все должно надоесть, а Оленька так полна сил, ожидания. Это ожидание уже истомило ее, а радость, которую она ждет, все не приходит.

Поужинали, и Оленька заторопилась в постель. Но не уснула, как всегда, а лежала на узкой теткиной кровати, вытянувшись в струнку, и слушала шум поездов за окном.

А может, этой радости и вообще никогда не будет?

Было обидно. Как в детстве, когда пообещают игрушку и не купят. Оленька заснула с трудом, скомкав простыни и подушки.

А утром тетя Наля объявила, что они едут в город. Тем более, что погода испортилась. Дождь еще не шел, но лохматые серые тучи нависли низко, сопки стали сизыми до черноты. А в городе шиферные крыши домов, напротив, посветлели и казались под хмурым небом почти белыми.

Может, потому что не было солнца, квартира тети Нали показалась Оленьке темноватой. А может, она казалась такой потому, что все стены в ней были заставлены книгами? Зимой, наверное, в такой квартире уютно. Мебель хорошая, полированная и современная, но только самое необходимое. Было много ваз: хрусталь, керамика, дерево. Большая высокая ваза стояла у балконной двери на полу.

— Я в нее багульник ставлю, — объяснила тетя Наля. — А осенью ветки боярышника. Они яркие и держатся долго.

Она и на этот раз привезла с собой цветы. Поставила их на кухню и по две ветки в комнаты.

А Оленька бродила по квартире и представляла себе, как тетя Наля