Училка и мажор (СИ) - Орлова Юлианна

Наверное, смотрелось огненно: мужик на черном чопере, впереди у руля цветы, а сзади в кожаном рюкзаке модные сладости из местной кондитерской. Мама любила все эти финтифлюшки, уверен, всем девочкам такое нравится.

Вася плачет, но пытается задушить в себе рыдания, на что я реагирую иррационально, так, как никогда бы не подумал, что смогу реагировать. Опускаю лицо и нежно касаюсь губами горячего личика, слизывая соленые слезы, но для меня они как самый сладкий мед. Забрать ее боль сейчас себе, чтобы она больше не плакала.

Касаюсь пальцами руки, невесомо, легко, боюсь сломать своими ручищами. Маленькое тельце напрягается, вместе с тем напрягаюсь и я в том месте, где сейчас никак нельзя напрягаться. Потому что вся кровь утекает вниз, а мозги должны хоть как-то варить.

Кто мог обидеть? Мне не хочется думать о чем-то конкретном, но разум сам подкидывает варианты один краше другого. И черт возьми, у меня глаза выедает кислотой, стоит только представить.

—Я ведь узнаю, говори, кто он, — хриплю, сжимая вторую руку в кулак. Сам же сильнее прижимаюсь лицом к мягкой щечке.

Молчание. О которой можно порезаться.

—Кто он? — переспрашивает, едва поглядывая на меня.

—Да, кто он. Бывший, да? Просто имя. И это больше не проблема.

Сам эти слова выплевываю, запрещая себе думать, что у нее мог быть кто-то. Боже, конечно, мог, она же Богиня. Буквально, надо быть слепым, чтобы не заметить красоты, не понять, какая она замечательная, но теперь она только моя и больше ничья. И любой, кто просто посмотрит на нее не так, будет жалеть о том, что родился и собирать зубы по полу.

—С чего ты решил, что меня кто-то ударил? — старается оттолкнуть от себя меня, но нет. Не получится, девочка. Кладу руку на высоко вздымающуюся грудную клетку. Сердце стучит так быстро, и еще быстрее оно стучит, стоит мне только чуть-чуть сместить вторую руку вниз, скользнуть по животу, бедрам. Волосы безумными кудрями распластались по постели, переливаясь в ярких солнечных лучах. Сегодня тепло, и в этих ярких лучах она смотрится совсем как фарфоровая кукла.

—Потому что я не вижу обратного в твоих глазах, Рапунцель, — носом упираюсь в мочку уха и жадно вдыхаю. Она пахнет так, что я снова и снова хочу вдыхать, ощущая на языке сладкий привкус того, что учуял нос. Прекрасно. Незабываемо.

—Мой бывший тут не при чем, — через силу выталкивает из себя, морщась.

На одну проблему меньше.

—Кто тогда?

Пальцы скользят по трусикам, слегка надавливая. Горячо и влажно. Так приятно, что я радуюсь этому факту словно обезумевший. С ней я давно таким стал. Хотя бы потому что спер ключи с тумбочки, когда уходил, потому что посчитал это правильным. Ну не маньяк? Маньяк, и я ничуть не жалею об этом. Зато спокойно зашел в темную квартиру, разделся и улегся рядом со своей девочкой, которая лишь сильнее прижалась ко мне, плотнее обвивая руками и ногами.

Впервые так спокойно спал. Просто спал. С кем-то спал, что вообще для меня новый опыт. А так спать без сновидений, а самое главное, без удушающих кошмаров, — прекрасно.

—Никто, — бегающих взгляд, сомкнутые губы. Мои пальцы продолжают. Вожу вверх-вниз сквозь тонкую ткань трусиков, внимательно вглядываясь в широко распахнутые глаза своей девочки. Она замирает, дыхание становится поверхностнее. Нравится. Чуть добавляю давление, ускоряясь. Пальцы становятся мокрее, и я опускаюсь к шее, покрывая бархатную кожу жадными поцелуями, пока пальцы проворно забираются по резинку трусиков и погружаются в самый жаркий рай на земле.

Один палец вожу по клитору, пока губами я поднимаю ночнушку и присасываюсь к возбужденному соску. Жадно. Мне мало. Языком ласкаю нежную плоть, не прекращая поступательных движений внизу. Еще и еще, пока Вася не откидывается на спину и не изгибается, бормоча что-то нечленораздельное. Эта картина запредельно-нереальна, только моя. Пухлая грудь в так с движениями пальцев двигается скачет вверх и вниз, пока я сжираю все что мне достается.

Хлюпающие звуки становятся для меня самой приятной музыкой. Наклоняюсь к своей девочке и провожу языком от груди и до самой мочки, прикусывая ушко как раз в тот момент, когда мои пальцы ощущают, как мышцы сжимаются. Вася резко натягивается струной, а потом оседает в моих руках, по лицу проходит судорога наслаждения, одной ногой она прижимает меня сильнее к себе, и я опускаюсь на вспотевшее тело, сам сгорая от того, что не кончил. Но от этой картины мне легче. В разы.

—Вообще-то плохие девочки не кончают, но ладно уже, сделаю тебе бонус. Вернемся к нашему разговору. Что с рукой?

— Упала. Очнулась. Гипс.

Задыхающимся голосом шепчет Вася, в глазах светятся слезы. Но это явно не от печали. Я плавно вытягиваю из нее пальцы и деловито рассматриваю. Много.

—Врешь, — улыбаюсь, но на самом деле раздумываю, что мне с этой колючкой делать

19. Милые бранятся…только тешатся

ГЛАВА 19

ВАСИЛИСА

Я понимаю, что окончательно распалась на части. Так просто в его руках я становлюсь пластилином, из которого Белов лепит все, что ему только заблагорассудится. Вот только нельзя так, по многим факторам нельзя. Чувствуя приятную тянущую боль внизу живота после невозможного оргазма, я сейчас плачу не от боли, а от всего свалившегося. Ну разве так можно? Ну почему со мной? Почему меня тянет к парню, к которому не должно тянуть? Между нами настолько огромная пропасть, что я в ней сверну себе шею.

—Слезь с меня.

Отворачиваюсь, запрещая себе тонуть в его глазах, запрещая себе испытывать трепет от касаний. Но руки продолжают меня ласкать. Я ведь должна оттолкнуть, да? Должна?

—Нет.

—Зачем ты это делаешь? — прикрыв глаза, шепчу, набираясь внутренней силы, чтобы дать последний отпор. Нельзя так.

—Делаю что? — дурашливо смеется в ответ Рустам, бодая меня носом. Мимо воли по телу проносятся стаи мурашек.

—Все это со мной? Тебе мало девушек? Мало того, что любая может быть с тобой стоит тебе только подмигнуть?

И я ведь правду говорю, чистую правду. Не нужно быть гением, чтобы понимать: он лакомый кусочек для любой встречной, а уж сколько мысленно решают за него повоевать — не счесть. Я видела жадные взгляды своих студенток. Я понимаю, что он молод и горяч, а в этом возрасте нет других мыслей, кроме как заполучить очередную недостижимую девушку в личный список побед. Я понимаю, но не хочу стать еще одной. Таких я перевидала много, даже мой бывший, первый и единственный, по итогу оказался таким, правда, надо отдать ему должное, он действовал в разы тоньше Рустама.

—Затем что ты моя, Василиса, просто моя, — шепчет мне в ухо, оставляя нежный поцелуй на мочке.

От этих слов внутри все переворачивается, но я продолжаю отталкивать от себя Рустама. Руками впиваюсь в оголенную грудную клетку, ощущая, как мышцы играют под моими ладонями. Он весь словно выкован из стали, накаченный пресс, проявляющиеся мышцы, он ведь качается как пить дать. Господи, я рассматриваю сейчас своего студента?

Тебя только что до оргазма довел твой студент, умница! Просто молодец. Боже. Что я твою? Прикусывая губу, впервые решаюсь посмотреть Рустаму в глаза. И это моя ошибка, крупная и несущая те еще последствия, потому что я замираю, застирываю изваянием и тону.

—Моя, — повторяет, наклоняясь к моим губам. Нет. Нет.

Он не может серьезно рассматривать меня. Только как игру. Такие как он всегда так делают, это же просто: заполучить училку, закрыть экзамен, да об этом все мечтают. Все хотят воплотить в жизнь мечту из порно-фильмов. А я просто растеклась. Не собралась вовремя и позволила этому искусителю пробраться дальше.

—Не твоя. Ты мой студент, который очень сильно попутал берега, — гремлю грозно, стараясь придать голосу уверенность, но обратное пробивается росточками наружу и сдает меня с потрохами.

—Твое тело говорит обратное, малыш.

Это всего лишь физиология. Да. Внуши себе это.

У меня давно не было секса, все понятно, а тут ходячий тестостерон так и норовит свести меня с ума. Все здесь очень понятно мне, не понятно другое, тогда какого черта…какого черта я поддалась на эти манипуляции. Почему я не могу дать ему отпор?! Я ведь знаю ответ где-то очень глубоко внутри.