Охота на флагманов - И Кубатько

Вопрос характера.

И тут адмирал Лютьенс "сломался". Он отправил в Берлин типичное для него лаконичное сообщение:

"Корабль потерял управление. Будем сражаться до последнего снаряда. Хайль Гитлер."

Справедливость требует признать

...Но на корабле мораль была на высоте. Капитану Линдеману доверяли, знали, что он сделает все возможное и не теряли надежды.

Лейтенанты Гизе и Рихтер с командой плотников заделали переборку над рулевыми отсеками, остановили приток воды через разбитые гидрофоны и откачали воду из левого отсека. Но в главный рулевой отсек ни один водолаз пробраться не смог. Оставалась единственная возможность: попытаться держать курс только с помощью винтов.

Линдеман испробовал на машинном телеграфе все мыслимые комбинации, но с тем же результатом: поначалу корабль следовал нужным курсом, но потом отклоненный под 15 градусов руль неизбежно разворачивал его к северо-западу, в сторону врага и прочь от безопасной цели. Корабельные машины и оружие были целы и невредимы, но злосчастное отклонение руля делало линкор беспомощным.

К этой безнадежной ситуации добавился ещё один удар: от сигнальщиков стали поступать на мостик донесения, что эсминцы, которые они заметили уже давно, начали окружать корабль, явно готовясь к атаке.

Радиообращение адмирала Тови:

"Команде "К. Дж. V". Потопление "Бисмарка" может оказать огромное влияние на весь дальнейший ход войны, гораздо больший, чем просто потеря неприятелем одного линкора. Да пребудет с вами Бог и дарует он вам победу!

Дж. Т. 26. 5. 41"

Горячка перед боем.

В ночь на 27 мая, когда Уинстон Черчилль ещё не знал, как фатально поврежден "Бисмарк", он приказал подготовить радиограмму Тови: "По вашим донесениям нельзя составить представление о ситуации. "Бисмарк" должен быть потоплен во что бы то ни стало. Если для этого нужно участие "Кинг Джордж V", пусть он останется, даже если потом его придется тащить на буксире".

Приказ свидетельствовал о крайней нервозности Черчилля. Пока не был восстановлен "Принц Уэльский", "Кинг Джордж V" оставался единственным британским линкором, способным и бронированием, и скоростью сравниться с "Бисмарком". Если бы оставшийся без топлива "Кинг Джордж V" был потоплен, "Бисмарк" после ремонта смог бы пиратствовать в Атлантике почти безнаказанно.

Паунд отправил радиограмму, в целом повторяющую указание премьера, на следующий день в 11. 37 утра, когда битва почти закончилась.

Тови был возмущен.

"Это был приказ беспримерный по бессмысленности и невзвешенности. Я никогда бы исполнять его не стал, пусть даже под угрозой трибунала".

"Тартар" и "Маскона" были эсминцами типа "Трайбел" из шестой эскадры эсминцев, "Кассак", "Маори", "Зулу" и "Сикх" - из четвертой. Это были самые новые и самые крупные эсминцы британского флота, построенные перед самой войной (в 1938 году; несколько позже, в 40 - 41 годах, была реализована серия "Лайтинг" с несколько улучшенными ходовыми качествами, двумя четырехторпедными аппаратами, но меньшим артиллерийским вооружением).

Их высокие форштевни и длинные плавные линии производили не менее элегантное впечатление, чем "Бисмарк". И командовали ими исключительно опытные и обстрелянные моряки, элита капитанов миноносцев.

Два эсминца должны были держаться по левому борту "Бисмарка" - один немного впереди, другой сзади, два - по правому борту, и "Коссак" - позади.

Эффективность оружия.

Когда "Перун" и "Майори" двинулись на север, чтобы занять позиции слева и справа перед "Бисмарком", Шнайдер открыл по ним огонь.

Капитан Плавский на "Перуне" приказал рулевому держаться ближе к "Бисмарку" и с дистанции почти в семь миль открыл огонь из своих маленьких 120-милиметровых орудий. Яростная перестрелка между "Перуном" и "Бисмарком", кораблями водоизмещением в 1700 тонн и 50000 тонн, продолжалась с полчаса. Когда одним из залпов "Бисмарк" взял "Перуна" в вилку, причем ближний снаряд взорвался всего в двух десятков метров, Плавский решил, что честь нации спасена, и под защитой дымовой завесы удалился. Из-за этого вынужденного маневра Плавский потерял контакт с остальными миноносцами и "Бисмарком" и никогда уже больше не увидел своего врага.

В 23. 24, через полчаса после захода солнца, Виан приказал всем кораблям своей флотилии занять позиции для координированной торпедной атаки. Но в жестокий шторм, в условиях ограниченной видимости и весьма точного артогня с "Бисмарка" осуществить это не удалось.

В результате ночной темноты, непрерывных дождевых зарядов и точного огня "Бисмарка" почти все эсминцы Виана потеряли контакт с неприятелем. Когда вскоре после полуночи "Кассак" встретился с "Перуном" и "Зулу" в таком месте, где по расчетам им нечего было делать, Виан понял, что координированная торпедная атака невозможна, и отправил всем кораблям радиограммы, чтобы те атаковали самостоятельно, когда представится случай.

Первым атаковал эсминец "Маори". Капитан Армстронг на юго-восточном курсе увидел "Бисмарк"; тот приближался к нему со скоростью 29 узлов, причем все время шел зигзагами. Когда между ними оставалось около двух с половиной миль, "Бисмарк" открыл огонь, и в 2. 21 Армстронг развернулся и выпустил все четыре торпеды. Во время атаки "Бисмарк" разворачивался на северо-восток; ни одного попадания отмечено не было.

Капитан Грэм на эсминце "Зулу" заметил "Бисмарк" в свете залпов линкора, выпущенных по "Маори". Он зашел с кормы слева, и выпустил осветительный снаряд, чтобы подсветить цель. Когда в 1. 37 тот взорвался над "Бисмарком", Армстронг с дистанции в две мили выпустил две торпеды, и "Бисмарк" сразу открыл стрельбу.

Пересечь курс "Бисмарка" у того перед носом, чтобы выпустить торпеды правого борта, Грэм не решился - огонь "Бисмарка" была слишком интенсивным. Наблюдатели заметили "яркую вспышку пламени, которая осветила всю надстройку корабля от носа до кормы", и через несколько секунд "ослепительную вспышку между мостиком и кормой", что, по их мнению, было вызвано вторым попаданием.

Через три минуты, в 1. 40, в атаку пошел "Кассак" капитана Виана. Пока противник огрызался левым бортом, он незаметно зашел справа от "Бисмарка" и использовал его стычку с "Маори", чтобы занять позицию для торпедной стрельбы. С дистанции в три мили из четырех торпед он выпустил три. В соответствующее время заметили, как на носовой настройке "Бисмарка" вспыхнул пожар, и это было сочтено "несомненным попаданием".

Капитан Стокс на эсминце "Сикх" был гораздо дальше к югу. Оказавшись справа от "Зулу", он с расстояния три с половиной мили выпустил все четыре торпеды. Акустики сообщили, что слышали подводный взрыв.

Эффективность оружия.

В действительности ни одна торпеда в "Бисмарк" не попала. На это и не стоило рассчитывать. В нормальных обстоятельствах попадание торпеды считалось вероятным на расстоянии от мили до двух. Здесь торпеды запускали на дистанции от двух до трех с половиной миль в крайне ненормальных условиях - бурное море, крайне ограниченное время атак, резкие маневры цели на высокой скорости. Но риск и усилия отчаянного соединения эсминцев не были напрасны. "Бисмарк" потерял ещё почти час и драгоценное топливо, маневрируя на полном ходу.

...Примерно к 4 часам все миноносцы потеряли контакт с "Бисмарком", хотя знали, что он где-то неподалеку.

В 5 часов Виан передал на "Перун", чтобы тот возвращался в "Плимут", потому что топлива у поляков почти не осталось. Но в отличие от "трайбелов" на "Перуне" было десять торпед, и потому эсминец ещё питал надежду достать-таки "Бисмарк". Еще целый час Плавский игнорировал приказ Виана и продолжал поиски "Бисмарка", но потом, горько разочарованный, повернул в сторону Ла Манша.

В 5. 50 с "Майори" вновь заметили "Бисмарк", медленно зигзагами шедший на северо-запад. Через сорок минут линкор, вынырнувший из-за пелены дождя, заметили с "Сикха". Уже почти рассвело, когда около семи часов "Майори" выпустил две свои последние торпеды. Попаданий зафиксировано не было.

Теперь четыре эсминца заняли позиции с четырех сторон вокруг поврежденного линкора. Виан сделал то, что обещал: всю ночь поддерживал контакт с противником, чтобы утром передать его главнокомандующему. И теперь оставалось ждать, когда появится Тови.

На мостике "Бисмарка" отчетливо сознавали, что оттянуть развязку не удастся. Незадолго до полуночи Лютьенс оправил ещё одну радиограмму Гитлеру:

"Мы будем драться до последнего дыхания с верой в вас, мой фюрер, с полной верой в конечную победу Германии".

Через два часа Гитлер ответил из Бергхофа: "Благодарю от имени немецкого народа", и направил одновременно, видимо с подачи Редера, послание команде "Бисмарка": "Вся Германия с вами. Будет сделано все, что ещё можно сделать. Исполнив свой долг, вы укрепите наш народ в битве за Германию".

Послание от Редера гласило: "Наши мысли с вами и вашим кораблем. Желаем вам успеха в вашем тяжелом бою".