Дрозд и малиновка - Марианна Красовская

расправляя плечи. Посмотреть было на что: он был в незапахнутой рубашке без рукавов и широких домашних штанах. Гладкая мускулистая грудь и сильные руки и вправду были красивыми. Я оглядела его с явным удовольствием, но не забывала, что жена у него, вообще-то, наполовину оборотень. И запросто отгрызет голову любому, кто попробует покуситься на ее пару. Смотреть можно, трогать нельзя. Ну мне и не хотелось никогда.

— Сэй Никэ, я сразу по двум вопросам.

— Расказывай, лея.

— Мне нужен амулет от беременности, — не стала тянуть я. Чего уж перед врачом юлить? Конечно, нормальный воспитанный ильхонец сначала бы полчаса вел изысканную беседу, интересуясь делами самого доктора, но в данной ситуации время — деньги, как любили говорить у нас в Ранолевсе.

— Я тебе давно говорил, что твои старшие ученицы… порой бывают очень настойчивы, — мягко улыбнулся сэй Никэ, опускаясь на кресло и протягивая руку к чашке. Его супруга, которая вовсе не собиралась оставлять мужа наедине со мной (к этому я тоже давно привыкла) тут же налила ему чай. — Хотя правильнее было бы надеть этот амулет на Тайхана.

— Нет, не для учениц, — тоскливо вздохнула я. — Для меня.

— Великие журавли, — округлил глаза Никэ. — Кого ты нашла? Ох, прости, это не мое дело.

— Не твое, — согласилась я. — Так уж вышло, что я провела ночь… ну, в смысле, утро… демоны, не важно. Я была с мужчиной, теперь я волнуюсь… и мне нужен амулет на будущее.

— Я, пожалуй, вас оставлю, — мягко пропела лея Дано. — К чему мне слушать разговоры врача и пациента?

Мы проводили ее озадаченными взглядами. А раньше она никогда не покидала комнаты, когда я приходила. И даже в Дивный сад приезжала вместе с мужем.

Сэй Никэ откашлялся и поглядел на меня чуть виновато.

— Ты уверена, что уже не беременна? — прямо спросил он. — У тебя в первый раз было… быстро.

— Нет, не уверена. Поэтому и приехала.

— Сколько прошло времени? — оживился лекарь. — Сейчас мы все узнаем. Только ведь я роды больше не принимаю… Но ради тебя, возможно, сделаю исключение.

Глаза его заблестели, и я поняла, что очень скоро весь Шейнар будет угадывать имя моего любовника. Ильхонцы — ужасные сплетники, а уж доктор всегда знает больше других. Навряд ли ему следует знать про Кейташи, пусть себе гадает.

— Прошло меньше одного дня, — сообщила я таинственно.

— Рано, — вздохнул лекарь. — Можно точно сказать не раньше, чем через неделю. Приезжай позже. А амулет я тебе дам, может, и пригодится. Но ты говорила про два дела?

— Да. Второе даже серьезнее, чем первое. У Мэй открылся дар целителя, — не стала уточнять, что он года три как открылся, это не столь и важно. — И она твердо намеревается изучать медицину. Посоветуй мне книги и учителя на первое время.

— Насколько сильный дар? — сэй Никэ весьма оживился, весь подобрался и хищно засверкал глазами. — Я ждал этого много лет! Правда, по моим подсчетам, дар должен был явить себя лет в тринадцать, а ей почти шестнадцать, верно? Ну так она только наполовину фэйри, зато ее отец — один из сильнейших!

Я растерянно смотрела на него:

— Ты ждал?

— Милейшая моя лея Мальва, я на это очень надеялся! Разумеется, я буду учить ее сам! Книги сейчас найду, пусть пока начинает изучать. Приезжать буду три раза в неделю. Потом, когда Мэй исполнится двадцать, она начнет ходить к больным вместе со мной, а если ты позволишь, то и раньше. Так насколько сильна ее магия? Она умеет уже останавливать кровь? Сращивать мягкие ткани?

Я вздохнула, прямо поглядев в радостное лицо лекаря. Вот не хотелось говорить, но, видимо, придется. Иначе как он назначит цену за учебу?

— Это секрет, сэй Никэ. Обещай мне…

— Я буду молчать как камень, — мгновенно стал серьезным мужчина. — Клянусь.

Что ж, его клятве можно верить. Он сохранил в тайне вопрос отцовства Мэйгут, даже жене своей не сказал.

— Мэй может срастить кости и заделать дыру в легком.

Некоторое время лекарь молчал с каменным лицом, а потом очень осторожно сказал:

— Я даже знать не хочу, какой ценой ты об этом узнала. Но дар очень велик. Кто ее учил? Она не могла сама… тут мало одного дара.

— Русалка, — вздохнула я. — В смысле, мэйренни-айдро.

— А где ты нашла мэйренни-айдро? А, я понял, Дивный Лес?

— Да. Она — сестра Гарманиона.

Сэй Никэ несколько раз шумно втянул воздух носом. Руки у него заметно дрожали. Я с любопытством наблюдала за всегда сдержанным мужчиной: чего это он так разволновался?

— Да ты понимаешь, какое сокровище твоя Мэйгут? — наконец, выкрикнул он и нервно опрокинул в себя чашку чая. — А ты ее… а ты ее на кого учила? Великие Журавли, мы с этой девочкой завоюем весь мир! Дар такой силы, да еще природный учитель! Невероятное везение!

— Сколько? — прямо спросила я, догадываясь, что цена растет с каждой минутой и с каждым моим словом.

— Двести рюпов.

— Сколько? — поперхнулась я. Мои учителя обходились мне вдвое дешевле.

— Мало? Ну да, такой дар. Триста? Триста пятьдесят, больше не дам. И только тогда, когда Мэй будет моей помощницей.

— А обучение? — спросила я, все еще не понимая.

— Книги я достану, а вот за консультации известных учителей придется платить, — озабоченно покачал головой сэй Никэ. — Справедливо будет разделить расходы пополам. И некоторые книги можно найти только в императорской библиотеке. Кажется, у тебя несколько учениц при дворе? Сможешь мне дать рекомендательные письма? Я немедленно поеду и закажу копии. Или хотя бы выучу то, что мне удастся прочитать.

***

Я вышла из дома сэя Никэ с противозачаточным амулетом (специальной серьгой в ухе), переполненная чаем и с гудящей головой. Кстати, амулет достался мне бесплатно, на вопрос о стоимости лекарь просто от меня отмахнулся, явно мысленно уже пребывая в императорской библиотеке. Великие Журавли, да он мне целый час пытался рассказать об открывающихся перед ним перспективах: вместе с Мэй он сможет не просто лечить людей, он сможет их резать! Операции в Ильхонне были крайне редки, ведь если больного можно было усыпить определенными снадобьями и тем самым уберечь его от