Ад на Гавайях - Дон Пендлтон

Они стояли здесь, поражая своей гордой красотой, грозные и одновременно бессильные: на ракетах не было боеголовок. И тогда человека, прошедшего столько кругов ада, чтобы сюда попасть, охватило дьявольское искушение присесть, закурить сигарету и зло посмеяться над этими беспомощными истуканами.

Он спускался дальше, в самые глубины, не обращая внимания на звуки шагов и приглушенные голоса; здесь он нашел новых гигантов, спящих на жестких металлических ложах. Во все стороны разбегались какие-то туннели, тускло поблескивали рельсы, уводящие прямо в скалу, повсюду слышалось поспешное шарканье ног.

Возле одной из спящих ракет стоял Чун. Он поднял руку, будто собирался погладить любимое дитя, и в упор смотрел на приближавшегося человека в черном.

— Вот и я, генерал. К вашим услугам.

— Не ты победил меня, — отозвался Чун. — Это сделала она.

— Поражение остается поражением, — спокойно возразил Болан. — Идемте.

— Она перехватила боеголовки и отправила их обратно. Цветок лотоса оказался гибельным для меня.

— Похоже, что так.

Генерал развернулся и зашагал прочь. Болан окликнул его, потом выпустил очередь по земле у его ног, но Чун не останавливался.

«Это Пеле победила тебя, приятель. Я встречался с ней минуту назад...»

Болан решил оставить генерала в покое: каждый переживает проигрыш по-своему.

Когда он вернулся наверх, то увидел там Карла Лайонса, который осторожно продвигался среди мертвых и раненых, всматриваясь в их лица, — видимо, выбирал тех, кого считал достойным упомянуть в письменном рапорте.

— Пойдем отсюда, — сказал Болан.

Лайонс неохотно оторвался от своего занятия.

— А что... ты нашел?..

Болан схватил его за руку и потащил к выходу.

— Нашел. Пора с этим кончать, пошли.

— Смайли сказала...

— Пеле, — произнес Болан.

— Что?

— Ее я тоже нашел.

— Ты в порядке, Мак?

— Я буду в порядке, когда мы это уничтожим.

Девушки были уже на борту «хьюи». Огромная машина зависла над самой землей. Подбежал Андерс, и трое мужчин забрались в вертолет. Болан сразу же прошел в кабину.

— Поднимаемся, капитан. Выпускайте ракеты, сотрите эту язву с лица земли.

Лицо Ричардса вытянулось.

— С залпом в шесть мегатонн?

— Нет, — успокоил его Болан. — Там нет ничего, кроме ракетного топлива... и раздавленного гордыней одного китайца. Действуйте, капитан.

Через минуту серия ярких огненных стрел прочертила гавайское небо и ударила в древнюю дыру в земле. Раздались сокрушительные взрывы, и дыра изрыгнула в ответ огромные языки пламени и столб черного дыма.

Болан стоял у открытой двери вертолета и смотрел, как проходит страшный сон. Одновременно он утешал плачущий цветок лотоса, который только что, к собственному ужасу, упивался насилием.

В небо все еще взлетали фонтаны огня, и на какое-то мгновение Болану показалось, будто среди пламени он разглядел пляшущую Матерь Пеле, глядевшую на него с загадочной улыбкой.

Стоя рядом, Смайли негромко произнесла:

— Мак... это действительно сумасшедшая работа. Я не все тебе сказала, и, вероятно, не смогу сказать никогда. И...

— Тс-с, — прервал ее Болан. — Все в порядке.

В конце концов, не было ничего такого уж сумасшедшего в этой девушке, которая работала тайным агентом, пела и танцевала, точно богиня, говорила на многих языках, любила мужчин по долгу службы... и только что погубила одного из них, китайского генерала-предателя.

— Как Тоби? — спросил Болан.

— Жива и почти невредима.

— А Смайли?

— Невредима и почти жива, — ответила Смайли. — Мак, что на меня нашло — там, внизу?

— Это случается с каждым, — сказал Болан. — Раньше или позже. Ты встретила свой бесконечный нуль, Смайли. Но ты отбилась, вот и все.

Первобытные разрушительные стихии все еще бушевали на планете Земля. Но находились, слава Богу, люди, которым удавалось себя отстоять.

Эпилог

Правительство — это, конечно, машина, но на ее кнопки нажимают все-таки люди. Броньола воспользовался своим служебным положением. И он без колебаний снова поступил бы так, если бы знал, что от этого выиграет его страна.

Он сказал высокому человеку в черном костюме:

— Я гарантирую вам безопасное возвращение на континент. Об этом позаботится мисс Даблин, которая будет вас сопровождать. Но после того, как вы с ней проститесь, рассчитывайте только на себя.

Болан ответил с обычной сухой улыбкой:

— Спасибо, я и сам найду дорогу.

— Послушайте, — разозлился Броньола, — я продал душу, чтобы вырвать вас у полиции. Вы у меня в долгу. Еще одно такое столкновение, и меня подвесят вниз головой на первой пальме. Я должен вывезти вас отсюда.

— Нет, — отрезал Палач. — Но если вам так спокойнее, Смайли может сопровождать меня. По крайней мере, какое-то время.

Федералу пришлось согласиться. Мисс Даблин приняла предложение с явным удовольствием.

Закончилась еще одна безумная война. Вскоре китайский след приведет Лайонса и Андерса в Гонконг. Тоби Ранджер пролежит несколько дней в больнице; когда выяснится, что после падения самолета у нее нет внутренних повреждений, она двинется на Дальний Восток. Проводив своего подопечного через океан, Смайли вскоре присоединится к ней.

Броньолу ожидали возвращение в столицу и нелегкое объяснение с начальством. Сам он предпочел бы вместо этого отправиться на новую линию фронта. В разреженной атмосфере официального Вашингтона было нелегко справиться и с одним высоким постом, а Броньоле приходилось удерживаться на двух стульях — в Министерстве юстиции и Совете национальной безопасности.

И раньше было трудно сладить с врагом, тянувшим повсюду свои бесконечные щупальца и пожиравшим страну изнутри. Но задача сделалось почти невыполнимой теперь, когда спрут потянулся за границы Америки.

Слава Богу, в этом неуютном мире оставались такие люди, как Андерс и Лайонс, Ранджер и Даблин, а еще — единственный и неповторимый Мак Болан. Для этого парня не было секретов в преисподней преступного мира.

— Как дела? На все стулья хватает? — спросил Палач с понимающей улыбкой.

Он знал, все знал, этот сукин сын. Даже о том, что Смайли Даблин была двойным агентом, равно как и о тайном сотрудничестве двух правительств в этой операции. Ну ладно, пускай и не знал наверняка, но уж во всяком случае догадывался.

— Я пришлю вашу китайскую красотку через пару дней, — заверил Палач Броньолу, обмениваясь с ним прощальным рукопожатием.

Играть с ним в прятки было бесполезно, а делать вид, чтобы хоть как-то соблюсти приличия... Гарольд Броньола давно уже махнул на это рукой.

— Будем ждать, — ответил он сухо. — Без нее нам пришлось бы туго.

— Мне тоже, — усмехнулся Болан.

Чепуха, всего-навсего уступка честолюбию Броньолы: Палач мог обойтись без кого угодно. Сколько битв он уже выиграл в одиночку! Разумеется, так не могло продолжаться вечно. Болан был обречен и прекрасно это знал. Но только обреченный мог делать то, чем занимался Палач.

Глядя на две удалявшиеся фигуры, Броньола почувствовал прилив неожиданной гордости. Болан и «китайская красотка» растворялись в кроваво-красном зареве гавайского заката.

— "Там вдали, за холмом...", — пробормотал Броньола строчку из старого стихотворения, а потом, совсем уже тихо, добавил: — И снова в пекло... Держись, парень, черт тебя подери! Держись!