Испытание пламенем - Холли Лайл

Лорин опустилась на пол рядом с Джейком, который все еще вел себя необычно спокойно.

— Но кто-нибудь обязательно должен был заметить, что шланги перерезаны.

— Кто-нибудь и заметил. Но если этот кто-то сам замешан в убийстве, он не стал бы сообщать об этом. Так?

— Но кто же он? Кто это сделал и почему?

— Я не знаю. Мы не смогли обнаружить ничего, что указывало бы на конкретного человека. Я знаю только одно: в этом городе ты никому не можешь доверять. Ни единому человеку. Не позволяй старым друзьям присматривать за Джейком, когда ты в отлучке. Не выбалтывай тайны соседям. Ни слова не говори о своих подозрениях про смерть родителей. Кто бы ни убил их, он все еще может околачиваться поблизости. Если этот человек поймет, что ты пытаешься что-то выяснить, он может с тобой разделаться. С тобой и Джейком.

Лорин содрогнулась, но тут Эмбер посмотрел ей через плечо, чуть слышно произнес: «Тревога!» и растаял в воздухе.

— Надеюсь, ты умеешь убедительно врать, — донеслось до Лорин из пустоты.

В зеркале Лорин заметила отражение человека в коричневой форме с серебряной шестиконечной звездой на груди и в тот же миг услышала на крыльце тяжелые шаги. Во внешности мужчины проглядывало нечто знакомое. Крупный, могучий, с темными волосами и простым, открытым лицом с явной печатью усталости. Лорин была уверена, что уже видела его прежде, и вдруг вспомнила: ну конечно же, это Эрик Мак-Эйвери. В школе он отставал от нее на два класса. Значит, он служит теперь в департаменте шерифа. Пожалуй, парень оказался совсем не по ту сторону закона.

Он постучал в дверь, и Лорин обернулась, кивнула, поднялась и пошла через холл ему навстречу. На бляхе она прочитала: «Шериф». Значит, он не просто служит в департаменте, он — самый главный. Ну и чудеса! В последний раз, когда она слышала новости по этому поводу, пост принадлежал старому Полу Дарнеллу.

Лорин открыла дверь и прислонилась к косяку.

— Эрик Мак-Эйвери! — проговорила она и тепло улыбнулась. — Я и не знала, что ты стал шерифом!

Мужчина рассматривал ее с явным недоумением.

— Да, уже три года как меня назначили, — ответил он, чтобы хоть что-то сказать, но вдруг неуверенность сменилась на его лице удивлением. — Лорин Хочкисс?

Теперь Лорин Дейн, но все равно это я.

— Господи боже мой, я никогда бы тебя не узнал.

Она улыбнулась:

— С самого отъезда отсюда я только и делала, что работала над собой.

— Я всегда считал тебя очень хорошенькой.

Лорин увидела в его глазах искреннее восхищение, которое, однако, тут же затуманилось тревогой, отчетливо проступившей на лице Эрика, когда он прошел к двери.

— Я и не знал, что ты вернулась в город, и уж точно не знал, что ваша семья купила старый дом твоих родителей. В любом случае… могу я немного поговорить с тобой и твоим мужем?

— Мой муж погиб, — ответила Лорин, умудрившись выдавить эти ненавистные слова, ни разу на них не споткнувшись. — Можешь поговорить со мной. Не хочешь войти в дом — на улице холодно?

Он кивнул:

— С удовольствием. — Мужчина переступил порог. Глаза его быстро забегали по стенам: в общую комнату, в гостиную, в глубь холла — к зеркалу. Потом опять заглянули в гостиную — Лорин вдруг отметила, что Джейк куда-то пропал, — а через секунду Эрик снова обернулся к зеркалу и остановил на нем долгий, тяжелый взгляд. — Одна из твоих соседок заявила, что видела, как в дом забрался чужой, — медленно начал он, но взгляд его непрестанно перебегал с лица Лорин на зеркало и обратно. — Я получил сигнал пять минут назад.

«Где же Джейк?» — думала она, заглядывая в гостиную, потом в общую комнату.

— Забрался… — рассеянно проговорила она.

— Темная фигура у задней двери, сказала соседка. Через кусты трудно разглядеть, сказала она, но решила, что я должен проверить. — Эрик слабо улыбнулся. — Конечно, Марселла — не очень надежная особа, но вот уже два дня как у нас пропал человек, и я стараюсь серьезно относиться ко всем вызовам, даже когда звонят те, кому чудятся розовые слоны. Ну, ты понимаешь.

— Я ничего не слышала, — ответила Лорин. Где же Джейк? Где Джейк? Она не слышала, чтобы он поднимался наверх. Не чувствовала, чтобы открывались зеркальные ворота. Его нет в гостиной. Нет в общей комнате. Остается только кухня.

И как бы в подтверждение этой мысли раздался голос Джейка:

— Пливет, песик! Давай иглать!

Эрик подпрыгнул от неожиданности и посмотрел в сторону кухни. И в этот момент кухня взорвалась диким гвалтом. Джейк начал колотить металлической ложкой по кастрюлям и сковородкам, наполняя дом воплями на пределе своих возможностей:

— Павук! Павук! Тра-ля-ля, тра-ля-ля!

— Это мой сын, — объяснила Лорин, перекрикивая шум, и бросилась в кухню. — Боюсь; из-за него я вообще все на свете могу прозевать.

Эрик двинулся за ней следом. На лице его расплывалась смущенная улыбка.

— Думаю, у тебя на чердаке могла бы промаршировать сотня слонов под музыку симфонического оркестра, и ты бы ничего не заметила, — проорал он в ответ, а Лорин вынула ложку из рук Джейка. На сей раз Джейк завопил от злости и обиды:

— Лоска! Лоска!

— Сейчас тебе нельзя ложку. Видишь, я разговариваю.

Джейк бросил на шерифа Мак-Эйвери настороженный взгляд, поднялся на ножки и с неуклюжей грацией двухлетнего медвежонка спрятался за материнские ноги.

— Поздоровайся, Джейк, — улыбнулась Лорин.

Джейк еще секунду изучал Эрика, потом шевельнул пальцами и неуверенно произнес:

— Пливет. — Однако из-за спины Лорин не вышел.

— Думаю, с твоего разрешения, мне следует осмотреть дом, — решительно заявил Эрик.

— Пливет, — чуть громче повторил Джейк.

— Привет, — отозвался наконец Эрик, широко улыбнулся и махнул малышу рукой; И Джейк махнул в ответ. — Сколько ему? — спросил Эрик.

— Два года. Уже большой.

— Забавный парень.

— Спасибо. Он… очень деловой. — Она вспомнила, о чем попросил Эрик, и картины прежних дней хлынули в душу. Когда ей было лет семь-восемь, отец Эрика дружил с ее родителями. Видимо, они были близкими друзьями, потому что он часто приходил в этот дом. И теперь Лорин догадалась, что, очевидно, старший Мак-Эйвери был сентинелом. В памяти всплывали обрывки разговоров родителей о Джеймсе «Маке» — Мак-Эйвери. Она не помнила содержания этих бесед, но помнила, что они смеялись, говоря о Маке, и тут же упоминали ворота. Эти воспоминания и внезапный интерес Эрика к зеркалу укрепили ее подозрения о причинах его появления у нее на пороге. Его присутствие как-то связано с тем, что она воспользовалась воротами, а может, и с тем, что произошло с ее домом в Ории.