Небеса - Анна Матвеева

— Разве это не секта? — осторожно, насколько позволяло выпитое, спросила я.

— А какая разница? — удивился Лапочкин. — Лишь бы мне нравилось. Я ведь не фигней страдаю, а Бога ищу, и кто знает, где он может оказаться.

— Ты вправду веришь, — мне было завидно, — а я всего лишь боюсь смерти и боюсь думать о том, что будет потом, когда уже ничего не будет.

— Дык все мы боимся смерти, — развеселился Лапочкин, — что уж там хорошего.

Он смеялся, и я тоже смеялась: впервые в жизни мои страхи выглядели такими глупыми. Видимо, вели мы себя чересчур жизнерадостно, потому что Сашенька выглянула из спальни:

— Вы до утра орать будете?

Мы быстро собрали со стола грязную посуду, и через пятнадцать минут будущий пятидесятник громко храпел в супружеской спальне. Я тоже прикорнула на диванчике, но заснуть не успела.

— Пойдем на кухню, — прошептала Сашенька, — надо поговорить.

На часах был прямой угол: ровно три. Сестра вскипятила чайник и разлила густую коричневую жидкость по чашкам: мне досталась узорчатая, зеленая, с отбитой ручкой. Я теперь до смерти ее не позабуду. Когда смотришь на какой-то предмет, пусть даже на дурацкую чашку, и тебе этим временем сообщают нечто жуткое, до смерти будешь помнить узорчики, трещинки, следки отбитой ручки.

Я смотрела на чашку, когда Сашенька призналась мне, что отец будущего младенца вовсе даже и не Лапочкин.

— А кто? — глупо спросила я, и Сашенька, вздохнув, призналась: роль отца в этой пьесе с успехом сыграл Кабанович.

Глава 12. Новости

Как ни старался Артем сосредоточиться, все равно статья читалась трудно: продирался сквозь строчки будто через колючую изгородь.

25 ноября… состоялся молебен, который отслужили 10 священников епархии в присутствии 400 мирян. Участники богослужения молились об избавлении от бандита и содомита епископа Сергия…

Некоторые пассажи Артем пропускал, другие врезались жирными черными буквами в самое сердце:

Авторы многочисленных прошений, заявлений, обращений и писем просят священноначалие Московской Патриархии уволить епископа Сергия (Трофимова) от управления епархией и лишить его священного сана в соответствии с целым рядом правил святых Апостолов, Вселенских и Поместных Соборов Святых отцов.

Почему же Вера ничего ему не сказала? Даже не обмолвилась… Артем покосился на жену, но она спала так сладко, по-детски, что стыдно было вторгаться в этот сон. А еще Артему хотелось самому осознать прочитанное: может, дурацкая шутка?

…Множество кощунств епископ Сергий совершал в нетрезвом состоянии, например, будучи вусмерть пьяным, плеснул водкой вверх, обращаясь к Богу: «Кто ты? А я — епископ!»

…Так кто же он, наш правящий архиерей? Безбожник, пьяница или человек, прельщенный до безумия величием епископского сана?

…49 клириков и 50 мирян подписали обращение Патриарху… …Игумену Гурию (Сальникову) исповедовались юноши, ставшие жертвами сексуальных домогательств епископа. Одному из них, по словам отца Гурия, даже обещали игуменский сан, если «хорошо ублажит архиерея»…

…Отец Михаил слышал от настоятеля одного из монастырей епархии весьма откровенный рассказ: стремительной церковной карьерой этот священник обязан любовной связи с владыкой Сергием. Также архимандрит рассказывал, что один из монастырей в области будет особенным — для архиерея там будут подобраны соответствующие «кадры», то есть гомосексуалисты…

Ситуация обсуждалась на заседании Совета епархии. Епископ Сергий не принимал участия в заседании и, по словам игумена Гурия, вообще отстранился от церковной жизни, сказавшись больным.

На этом заметка заканчивалась, ниже была мирная статья о визите вельможного англичанина. Артем раскрыл другую газету, «Николаевский рабочий», мельком глянул на выходные данные. Выпуск пятидневной давности позволит отмотать пленку назад.

«Глава епархии, владыка Сергий, уличен в мужеложстве!» — радовался «Рабочий», и Артем едва не зажмурился — почудилось, что летят с полосы в лицо ликующие слюнные брызги. Толстые буквы перекрикивали друг друга: «Второе распятие Христа. Богохульство и блуд николаевского епископа потрясли даже неверующих!»

Все местные газеты — каждая на свой лад, но все в один в голос — клеймили владыку и поносили его имя. Ладно хоть за пределы Николаевска пока не просочилось, но это хилое утешение.

Минувшая среда превратилась в кошмар, — захлебывалась одна из заметок, — прихожане с ужасом узнали, что правящий архиерей епархии содомит и пьяница! Своих порочных пристрастий Сергий даже и скрывать не пытается — всем известно, что под рясой он носит женские лосины!

Отец Артемий хотел сказать вслух, что владыка совсем недавно перенес тромбофлебит и врач прописал ему носить лечебное белье — в епархии об этом знали многие. Хотел сказать, но не сказал: газеты не смогли бы его услышать.

Прихожанка Вознесенского Храма Ирина Витальевна Чужегулова мучительно подбирает слова. Она понимает, что говорить о ближнем дурное — в православии грех, но и молчать у Ирины Витальевны сил больше нет: «В 1994 году началось возвращение церквям реликвий. Музеи отдавали облачения, чаши, иконы. В наш Храм передали старинные дьяконовские стихари. В первый же свой приезд владыка Сергий обратил внимание на эти стихари и увез их с собой».

Ирине Витальевне вторят другие прихожанки: «В каждый свой приезд иерарх что-нибудь прихватывал. То икону в серебряном окладе, то еще что-нибудь. Бывало даже так: посадит своего человека в церковную кассу и все, буквально все, что выручено от продажи свечей и от молебнов, забирает с собой. Мы уж даже старались от него более ценные вещи прятать».

Мирянки еще долго рассказывают о том, какой данью обложил храмы епископ, какие деньги он берет за свое участие в службе. «Как за концерт!»

В доме епископа, что рядом с храмом, царит немыслимая роскошь. Драгоценные камни лежат на полках, будто обычные самоцветы, и даже ножки кресел сделаны из чистого золота.

Так отозвался на события «Вечерний Николаевск», а «Николаевский вестник» пожертвовал горячей теме целый разворот. Верстка изобиловала снимками епископа — анфас, в профиль, на фоне соборного дома, рядом с Патриархом… Текст мягко обтекал фотографии:

Группа местных священников сделала заявление: вот уже три года ими правит епископ-гомосексуалист.

«Наш епископ — педераст!» — с такими плакатами стояли у одной из церквей Нижнего Березовска разъяренные верующие…

Сергий появился в Николаевске пять лет назад и поначалу всем понравился. Но потом начались странности. Напиваясь до бесчувствия, Сергий бил священников… В трапезных высшие областные чины пили с владыкой водку и орали мирские песни.

Но хуже всего было с его сексуальными наклонностями.

Наша газета решила опубликовать одно из свидетельств, доказывающих страшную вину епископа.

Нижайший рапорт

Ваше святейшество! Милостивый Архипастырь и Отец!

Смиренно припадаю к стопам Вашего Святейшества и спешу сообщить Вам о тех скорбях, что постигли нашу обитель, ибо нет более мочи терпеть все беззакония Правящего Епископа Сергия, которые продолжаются вот уже пять лет.

В сентябре прошлого года в наш монастырь прибыл Епископ Сергий, но был он в нетрезвом состоянии и с гостем. Я сразу же поднялся в архиерейские покои за благословением к Его Преосвященству, но, зайдя в покои, увидел Владыку в трусах, и рядом с ним стоял священник Борис. Увидев меня, о. Борис сразу же ушел из кельи. Владыка был выпивши, и я помогал ему раздеваться, укладывая его в кровать. Он же сказал мне: «Николай, мне очень нравится твой брат, пусть он меня полюбит, и я буду его женой!» Потом он сказал: «Приведи ко мне какого-нибудь монаха, и пусть он трахнет меня в зад!»…

Мне пришлось долго убеждать Владыку, что все насельники обители ушли на полуночницу. Тогда он стал приставать ко мне, и мне с большим трудом удалось от него вырваться. Тогда с Владыкою случилась истерика — он завопил во весь голос покаянные слова, и слезы текли из глаз его…

Наутро он снова начал уговаривать меня, чтоб я свел его с моим братом, священником Борисом: «Николай, я очень люблю твоего брата, ты красивый, но он красивее тебя. Уговори его полюбить меня, и я переведу его в Николаевск, дам ему набедренник и камилавку…»

Ваше Святейшество! Святейший Владыка!