Конкурс красоты - Сухбат Афлатуни

Сухбат Афлатуни

КОНКУРС КРАСОТЫ

Роман

1

Наш город находится в центре мира. В нем живут люди разных профессий. Вокруг города много зелени: лесов, полей, рощ и парков. По выходным дням люди нашего города садятся в машины, в автобусы и едут на природу. Там они отдыхают, каждый на свой лад. Те люди, которые не едут, отдыхают около телевизора.

(…сохрани мой ум в целости, дай рассказать о том, что видел, а там уже как будет; потому что если не я и она, то кто расскажет — только я и она; а она танцует…)

Ы лесах и лугах ыокруг нашего города ыодится много редких жиыотных и птиц. За ними следят специальные дети — победители ы конкурсах и ыикторинах. Дети кормят сыоих друзей, не дают им подохнуть ы зимнее ыремя.

(…начинается…)

Ы центре города есть парк. Дети и ызрослые часто быыают там. Там ысегда идет экскурсия про наш город. Ысе удиыляются и гоыорят: ы-ы-ыыыы….

— Достаточно!

Старлаб захлопнул папку и посмотрел на абитуриентов.

— Почему вы начали писать нормально, а потом у вас стало везде Ы?

Серые глаза Старлаба скользили по абитуриентам.

— На сегодня все свободны, — Старлаб закрыл папку. — Всем спасибо. Мы ждем ваших новых сочинений. Следующая тема: «Мама, папа, я — спортивная семья». Всем понятно? Все знают, что такое «спорт»?

— Ысе-е-е, — ответили вундеркинды.

Встают из-за парт и выходят в коридор. Медленно поднимаются из-за парт, берут сумки, из которых что-то падает.

Они уходили, оставляя мусор, семечки. До первой стражи еще два часа. Еще два часа класс будет в мусоре. Город будет в мусоре. Город в центре мира.

Старлаб прошелся по классу, захрустели обертки.

Подошел к окну. Внизу, обсуждая Старлаба, выходили абитуриенты.

Вот одна вскрыла мандарин. Оранжевая кожа полетела на снег, смялась под каблуком. Снег вокруг кожуры пропитывается желтым сиянием. Этот цвет останется на всю зиму. Даже когда уберут кожуру. Миром правит диффузия.

В Актовом шла репетиция.

Закрыл дверь, пошел по коридору. «Низший научный персонал, отбирающий…»

При движении по коридору требовалось повторять отрывки из Философского словаря. Коридор все ветвился, и Старлаб не попадал в нужное ответвление, по пятому разу повторяя отрывок из Филословаря:

Старлаб (от устар. «старший лаборант») — низший научный персонал, отбирающий кандидатов на конкурс (см. абитуриент). Старлаб проверяет знания абитуриентов, их духовность. Старлаб не думает о бренном; он ценит красоту в обыденном, планирует заняться спортом. Старлаб-женщина хорошо заваривает чай. Старлабы посещают Центр диффузии (см. диффузия)…

— Внимание! Свет. Я сказал, свет. Если я говорю — свет, значит, свет. То, что вы мне даете, МНС, называется другим словом. Я вам в курилке объясню каким. Здесь я при дамах. Ну что, вы мне там родите свет или мы так и будем проводить отбор на ощупь?

Сверху хлынул поток квантов.

В потоке заблестел человек в серебряном пиджаке.

— МНС, я вас люблю! Помашите нашим финалистам.

Из кабины осветителя вылезла красная кепка, улыбнулась и помахала.

— МНС, перестаньте эти ваши цирковые штуки. Вы разобьетесь в вонючую лепешку, и у нас даже не будет осветителя, чтобы ваши похороны прошли прилично.

Красная кепка засмеялась и спряталась.

— Итак, — НС шел по сцене, — мы начинаем. Мы начинаем репетицию. Репетиция это тоже ответственно.

Замолчал, придумывая шутку.

Не придумал. Рассмеялся.

— Абитуриентка Номер один! — объявил НС и захлопал.

Зал шумел. Осветитель вращал прожекторами.

— Поприветствуем! — кричал НС. — Громче! Достаточно. Я вас люблю. Вы меня вдребезги оглушили. Представьтесь.

Красавица представилась.

— Не слышу! Я оглушен. Я сражен. Я, в итоге, потрясен. Итак, несколько обязательных вопросов. Вы согласны на них отвечать? Как, прямо вот так сразу — согласны? Согласны на все? Ну ладно, ладно… Я сейчас буду задавать только приличные вопросы. Только приличные. Неприличные — потом, не торопите меня…

Старлаб кивком простился с МНСом и вышел. Зашел по ошибке. Не смог попасть в нужный коридор. Попал в кабину к МНСу, красная кепка, улыбка.

— Я с вот этой и с вот той, — МНС показывал пальцем на свои трофеи, топтавшиеся на сцене. — Просили, чтобы лучше их освещал.

— Послушай, — МНС смотрел на него. — Почему меня больше не зовут участвовать в конкурсах, а? Я же вывел все прыщи? И уши у меня не торчат. Ну, посмотри, не торчат же?

Со сцены неслось: «Внимание! Свет. Я сказал, свет. Если я говорю — свет, это значит — свет». МНС бросился к прожекторам. Старлаб вышел.

Репетиция (от лат. повторение) — повторение всего; принцип устройства мира. Жизнь — это повторение. Закон репетиции широко используется в природе и обществе, особенно там, где не срабатывают другие законы. В честь открытия закона репетиции перед каждым Конкурсом (см. конкурс) проводятся репетиции. На этих репетициях слышны шутки и смех. Серьезные, сосредоточенные Старлабы (см. старлаб) избегают репетиций; оказавшись на них случайно, быстро покидают.

Старлаб выбрался на улицу. Снег в мандаринах. В основном кожура, но встречаются и целые. Дети кидаются ими вместо снежков. Снег в желтых пятнах. В нашем городе снег красивый и пушистый. Русский снег.

При слове русский у Старлаба внезапно закололо ухо. Слово выпало из влажных подушек сознания.

Старлаб попытался вспомнить его значение в Филословаре. Наклонился, поднял мандарин. Русский мандарин? Русские пальцы снимают русскую кожуру? По-русски роняют ее на снег? Русская зима?

Русская зима. Бессмысленно, но красиво. Слово снова ушло, оставив боль в ухе. Так старики тонут в зеркале, проваливаясь вместе с комнатой. Пытаясь удержаться за раму, как за осыпающийся берег. Потом зеркала завешивают, чтобы не видеть утонувших.

На Канале погибал корабль. Затонул от старости. Груз тонул и всплывал, его ловили сетями. В темной воде качались мандарины. Старлаб смотрел сквозь ворсинки шарфа на масляную пленку из корабля-утопленника. На мандарины, их все больше. Канал становился оранжевым, хотелось в него плюнуть и смотреть, что будет.

На берегу стояли матросы, первыми выплывшие из ржавой могилы корабля. Громко матерились, чтобы согреться. Курили и бросали сигареты в воду. От сигареты масляное пятно зажглось, канал наполнился огнем. Старлаб остался смотреть, как плоды обугливаются. Как трескается кожура, и люди срывают с себя пальто и бьют по огню.

На следующий день он первый раз услышал о нарушении законов природы. Корабль потонул вопреки законам.

«Если бы Академик был жив, такого бы не…» — говорили шепотом. Но Академик не был жив. После одного конкурса, где он дремал в жюри, он пришел домой и…

Старлаб остановился.

Подросток лет пятнадцати.

Стоит, жует, смотрит. Лицо в прыщах. Аллергия от мандаринов. Красные пятна, зудящие днем, ночью. Пятнадцать расчесанных до крови лет. Шапка по самые ресницы. Длинные ресницы в слюне тающего снега.

Старлаб посмотрел на пылающее аллергией лицо. На ресницы. На улыбку, под которой, как грибы под корягой, притаились гнилые зубы. Сколько у него эйдосов? Не больше десяти. Не больше.

Отвернулся и пошел прочь. Старлабы не должны смотреть на безобразное, это понижает уровень эйдосов в организме.

Улицы пустели. Через час первая стража, все по домам, спать. Где-то в Актовом гасли огни, и родители дожидались своих голых первенцев, доставая из пакетов одежду. НС снимал серебряный пиджак и бросал в темноту. Сам садился перед зеркалом.

И все повторялось по закону репетиции.

Даже мусор сегодняшнего дня был похож на мусор дня вчерашнего. Люди в Центре мира жили, чтобы создавать вокруг себя мусор, таков закон.

Через час выйдут медузы и все уберут.

Старлаб шел сквозь парк. На мохнатых скамейках птицы. Обсуждают прогноз погоды. Старлаб любил птиц и иногда мысленно кормил их хлебом.

Вот и старая обсерватория, откуда раньше руководили небом. Следили за небом, посылали ему сигналы и законы. И небо послушно исполняло. Прекрасное и безвольное, оно соблюдало законы, открытые человеком. Теперь обсерватория пуста. Говорили, что в ней ночуют одноклеточные.

Он не почувствовал, как эти двое вышли следом за ним из парка.

Он только успел обернуться и увидеть их, черных и пушистых.

Удар свалил его в снег. Еще удар. Рот наполнился горячей солью.

Сквозь вспышки боли он чувствовал, как срывают куртку. Потом ищут, вспахивая пальцами его тело. Снова бьют.

— Где дневник? Дневник!

— Сейчас же не ваша стража! — крикнул Старлаб.

Сильнее боли обожгло, что это уже было. Что снег во рту на своем законном месте. И боль в руках, ребрах и везде тоже заняла свое место, где ее до этого не хватало. Где до этого болело от отсутствия боли.