Без права на развод (СИ) - Шагаева Наталья

За последние пару месяцев мне удалось много о себе узнать. Например, то, что я безграмотная, глупая и ленивая. А моя сестра — хамка и хабалка только потому, что отвечала свекрови тем же, язвила и не позволяла себя унижать. Моя любимая собака теперь не могла заходить домой, а Светлану Михайловну свекровь несколько раз пыталась уволить.

Выставляя меня истеричкой и обманщицей, свекровь все делала грамотно, так, чтобы Артур ничего не заподозрил. Иной раз я чувствовала себя сумасшедшей и в слезах просила Артура переехать в городскую квартиру, да куда угодно, лишь бы подальше от этой женщины! Но Артур не понимал, в чем дело, он верил мне и ходил разговаривать с матерью, а она переворачивала случившееся так, что в итоге все списывалось на мою беременность и гормоны. Складывалось впечатление, что Регина Альбертовна хотела избавиться от меня и отчаянно боролась за внимание Артура, манипулируя несуществующей болезнью. Она изображала больную и немощную, хотя Светлана Михайловна говорила, что не раз ловила ее за распитием вина или ликера. И каждый день свекровь пыталась доказать, что знает своего сына лучше меня, словно между нами проходило некое соревнование.

— Артур пьет кофе без сахара! — утверждала она, когда я готовила завтрак, чтобы поесть с мужем в комнате, без присутствия «мамы».

— Сколько я его знаю, он все время кладет кусочек сахара, — пытаюсь быть сдержанной и так же фальшиво улыбаться, чтобы меня вновь не сочли истеричкой.

— Когда это его вкусы успели поменяться? — вопрошает свекровь, скептически поджимая губы и продолжая варить себе овсянку. — Лучше бы приучила его к здоровому питанию, чем к сахару, — говорит она, пренебрежительно глядя на мои сырники. — Они же сгорели!

Не спорю, молчу, стараясь держаться. Быстро ставлю кофе, чай, сырники и сметану на специальный столик-поднос и ухожу наверх.

Конечно, я потом жаловалась Артуру, передавая каждый наш разговор, но он только смеялся и советовал не обращать на мать внимания.

— Родится Дана, и мама отдаст всю свою энергию внучке. Пойми, она осталась совсем одна, — говорил он, с удовольствием поедая мои «сгоревшие» сырники и запивая их сладким кофе.

Я понимала, но мне совершенно не хотелось, чтобы Регина Альбертовна нянчилась с моей дочерью. Для Артура это все казалось несерьезным и смешным. А для меня мой дом превратился в тюрьму.

Сразу после Нового Года Артур уехал в рабочую поездку на несколько дней, и я пригласила в гости Дашку. Девятый месяц самый тяжелый: живот у меня стал огромным, спина болела, ноги постоянно ныли, мучила бессонница, и все больше становился страх перед приближающимися родами. Мне совершенно не хотелось оставаться наедине со свекровью, а с Дашкой, казалось, спокойнее.

— А когда вернется Артур? — спрашивала сестра, подавая мне молочный коктейль, а себе — капучино. Мы вместе валяемся на кровати и смотрим сериал, поедая сладости.

— Обещал послезавтра. И уже до родов никуда не уедет. Я так боюсь рожать без него.

— Ну ты даешь! — усмехается Дашка. — Чем он тебе поможет? В такой ситуации рядом должен быть хороший акушер, а не муж. Да и зрелище там не для мужчин.

— Нет, я боюсь без него. А если что-то пойдет не так?

Приближалась дата родов, и страхов во мне становилось больше.

— Все будет хорошо, не нагнетай, — отмахивается Дашка, закидывая в рот конфету с фундуком. Киваю ей, отпивая коктейль.

— А что у тебя с другом Артура? — спрашиваю, понимая, что сестра уже не отвертится — сейчас ей некуда сбежать.

— Ничего у меня с ним нет, — Дашка меняется в лице и делает вид, что очень заинтересована сериалом.

— Артур сказал, что есть, — пристаю к ней.

— Лерка, отстань! Ничего особенного: он хочет меня, а я убегаю.

— Ммм, а поподробнее?

— А подробнее: он зажравшийся хам, который считает, что ему все можно! Привык брать либо деньгами, либо силой. Трахает все, что движется, а тут я попалась на его пути, — с каждым словом ее речь становится эмоциональнее. — Я вообще его боюсь, он страшный человек.

— Попрошу Артура поговорить с Тимуром, чтобы он отстал от тебя.

— Поговори, конечно, будем надеяться, что это поможет, — вдыхает Дашка и съедает еще одну конфету.

— Убавь звук! — прошу сестру, когда слышу шум внизу. Прислушиваюсь и понимаю, что ругаются наша домработница и Регина Альбертовна. Кажется, Светлана Михайловна плачет. Впихиваю Дашке свой стакан, поднимаюсь с кровати, спешно выхожу из комнаты и спускаюсь вниз.

— Еще раз повторяю: я ничего не брала! Да, трогала эту шкатулку, когда вытирала пыль, но я даже не заглядывала внутрь, — почти плачет домработница. Свекровь стоит рядом с ней и машет какой-то маленькой резной шкатулкой, а в дверях гостиной маячит один из охранников.

— Что здесь происходит?! — спрашиваю, глядя, как Светлана Михайловна утирает слезы.

— Она украла у меня очень дорогое фамильное кольцо! — со злостью заявляет свекровь. — А теперь не хочет возвращать.

— Я ничего не брала! — отрицает Светлана Михайловна. И я ей верю с первого слова, безоговорочно. У нас в комнате на раковине лежат мои кольца и цепочки, а на комоде — шкатулка с подарками Артура. Наличка, которую оставляет мне муж, всегда находится на столе, и никогда и копейки не пропало. Я хорошо знаю эту честную и порядочную женщину.

— Она не могла взять кольцо, может, вы положили его в другое место?!

— Нет, она ее ещё и покрывает, обвиняя меня! — недовольно кидает мне свекровь.

Рядом со мной появляется Дашка.

— Она не обвиняет, а предполагает! — вмешивается сестра.

— А ты вообще молчи! — злится женщина. — В общем, если ты сейчас же не вернёшь мне кольцо, я вызову полицию, и пусть они разбираются!

— У вас нет доказательств, — вмешиваюсь я, глядя в испуганные глаза Светланы Михайловны.

— Валера, вызывай полицию! — кричит охраннику свекровь.

— Нет! Не смейте! — кричу я. Меня накрывает такой злостью, что начинает трясти. Регина Альбертовна давно хотела уволить домработницу, она даже этого не скрывала и много раз жаловалась на нее Артуру. И все потому, что мы с ней общаемся, и эта женщина мне как родная. Муж встал на мою сторону, и за это теперь нам мстят. — Ищите свое кольцо!

— Вызывай полицию! — нервно кричит свекровь. — У меня есть запись с камер!

Охранник вынимает телефон и вопросительно смотрит на меня, бедный парень не знает, кого слушать.

— Я здесь хозяйка! — не выдерживаю. — Ищите свое кольцо в другом месте! — Чувствую, как начинает болезненно тянуть живот, но стараюсь не обращать на это внимания. Дашка берет меня за плечи и начинает поглаживать. — Хотите, я верну вам за него деньги? Только прекратите этот спектакль!

Живот тянет сильнее, и очень хочется в туалет.

— А у тебя что, есть такие деньги?! — с ехидством спрашивает женщина. — Все, что у тебя есть, принадлежит моему сыну.

Меня пошатывает, и я хватаюсь за Дашку.

— Замолчите! — кричит сестра. — Что вы устроили?! Лерочка, тебе плохо?

— Да, что-то живот болит и сильно тянет вниз, — не успеваю договорить, как боль усиливается, и я сажусь на кресло.

— Сейчас, Лерочка, сейчас моя хорошая, — успокаивает сестра. — Ну что вы стоите, вызывайте скорую! — кричит она. Все начинают суетиться, а меня немного отпускает.

— Не нужно скорую — это бесполезно, она сюда очень долго будет ехать. Нужно звонить моему доктору и ехать в клинику, — сообщаю я и вручаю свой телефон сестре, поскольку опять начинает болеть живот.

— Ну что стоишь, готовь машину! — кричит свекровь, а мне так страшно.