Дом теней - Мэри Кей

Она опустила занавески, оставив лунный свет и мотыльков снаружи, и уже собиралась пройти к выключателю на противоположной стене у двери, но тут услышала ещё один звук. Странный вскрик, после него глухой стук… и все это, казалось, происходило у неё за дверью.

Дэни застыла, прислушиваясь. Сон как рукой сняло, сердце бешено забилось, пока в голову не пришло самое очевидное объяснение, и она не расслабилась вновь. Это просто козодой крикнул во дворе, и, должно быть, ветер перевернул тяжелую урну на краю веранды. Дэни печально улыбнулась, отогнала страх и пошла к выключателю.

Щелчок – и в комнате стало спокойно, светло и уютно. Тени исчезли. Бриз стих, в ночи снова царила тишина. И тут Дэни опять услышала, на этот раз более отчетливо, тот звук, который раньше приняла за скрип чемодана Миллисент: глухой и непонятный звук, как будто камень терся о камень. На этот раз он шел не из комнаты наверху, а скорее снаружи, с веранды. Он продлился не более десяти секунд, но за это время в голове Дэни возникла ужасная картина: кто-то раненый пытается вскарабкаться по ступенькам. Крик, который она слышала! Конечно, это был не козодой, а бриз не мог свалить одну из этих тяжелых урн! Кто-то упал и закричал. Ларри!..

Возможно, Ларри поднимался по лестнице на цыпочках, чтобы не разбудить её, и потерял равновесие…

Дэни прислушалась, стоя у двери, но не услышала больше ничего. Пытался Ларри вскарабкаться по ступенькам со сломанной лодыжкой, или все ещё корчился от боли на темной веранде?

Забыв про опасность, она повернула ключ и резко толкнула дверь.

Луна поднялась недостаточно высоко, чтобы осветить двор, и Дэни ничего не видела. Свет из открытой двери обрисовал узкий желтый коридор среди кокосовых циновок и высветил каменный кувшин в форме цветка и единственный тонкий столбик, за которым зияла черная пустота.

У других дверей, выходивших в центральный двор, света не было видно, а ночь была настолько спокойной, что отчетливо слышалось, как плещутся в бассейне золотые рыбки.

Дэни заговорила шепотом, бояся разбудить спящих:

– Ларри!.. Ларри, ты здесь? Здесь есть кто-нибудь?

Шепот отдавался мягким эхом под высокой крышей веранды, но никто ей не ответил. И ничто не шевельнулось. Даже рыбы в бассейне. Снова подул бриз и раскачал цветущие кусты в каменных вазах. Глаза девушки привыкли к темноте и она смогла различить высокие ряды столбиков с шарами на концах, черные квадраты дверей, длинную белую стену и силуэты ваз. Все проступило, словно в проявителе. Она видела все на веранде с правой стороны, но слева ступени лестницы на следующий этаж казались абсолютно черными.

Дэни шире раскрыла дверь и нерешительно пошла вперед, вглядываясь в тьму. Вероятно, там что-то было… Или кто-то. Какая-то масса растянулась в тени, за изгибом каменных ступенек, и цвет циновки был почти неразличим.

Дэни остановилась и дотронулась до взъерошенной головы, как-то странно свернутой набок. Но это был не Ларри Доулинг. Кто же тогда? Она потянула за расслабленные плечи в надежде подтащить человека поближе к полоске света из дверного проема, но потом вспомнила, что можно включить свет на веранде и побежала к выключателю на стене рядом с лестницей.

Выключатель щелкнул под её трясущимися пальцами, шестидесятиваттная лампочка в восточном абажуре разогнала тени, бросая размытые отблески на белую стену и кокосовые циновки. И на Миллисент Бейтс в пижаме и халате верблюжьей шерсти, лежавшую лицом вниз, не двигаясь, на полу веранды.

– Мисс Бейтс! – воскликнула Дэни и опустилась на колени рядом, пытаясь её перевернуть. – Мисс Бейтс, вы ранены?

Глупый вопрос эхом откликнулся в тишине веранды, голова Миллисент Бейтс выпала из заботливых рук Дэни. Бриз качнул фонари, и размытые блики света запрыгали, заплясали вокруг. Дэни показалось, что широкие застывшие глаза Миллисент двигаются. Но на самом деле в её мертвом тяжелом теле движения не было. Нигде не было движения, только безмолвно мельтешили вокруг блики света, да клочок какой-то бумаги колыхался от ветра, похожий на большого белого мотылька.

Она ранена, – упрямо думала Дэни. – Тяжело ранена… Нет, дело не в этом… Сотрясение мозга. Мисс Бейтс упала и потеряла сознание. Эти маленькие ступеньки с низкими, декоративными, совершенно бесполезными перилами… Наверное, она в темноте спускалась вниз, чтобы проверить, все ли в порядке у Гасси, поскользнулась и упала. Как глупо, – думала Дэни. – В темноте!

Клочок бумаги снова зашевелился, напугав Дэни, она его схватила и сунула в карман. Потом опустила неподвижную Миллисент обратно на циновку и встала. Девушка дрожала, но ей не было страшно. Нужно позвать кого-нибудь на помощь… Гасси Бингхэм… Тайсона…

Она побежала к двери Гасси и постучалась. Не получив ответа, схватилась за ручку, но поняла, что Гасси заперла дверь на ночь. Дэни заколотила в дверь, закричала. Ее голос эхом отозвался в арках двора.

– Миссис Бингхэм! Миссис Бингхэм… Миссис Бингхэм…

С другой стороны открылась дверь, и в квадрате света появился Тайсон.

– Что, во имя Господа, значит этот шум? – проревел он. Кто здесь? Что случилось?

– Тут мисс Бейтс, – закричала Дэни. – Тайсон, иди сюда! Она упала с лестницы и, кажется, потеряла сознание или что-то еще. Я не могу её поднять. Она очень тяжелая.

Дверь позади открылась и вышла Гасси Бингхэм в шелковом фиолетовом кимоно, расписанном глициниями, и в бигуди, скрытых тюрбаном лилового тюля.

– Мисс Китчелл, вы меня звали? В чем дело? Почему… Тайсон?

Тайсон прошел мимо, на нем не было ничего, кроме набедренной повязки из веселенького ситчика. Он повсюду включал свет.

Загорелся свет на верхнем этаже, вышли остальные, всматриваясь вниз. Найджел, Эдуардо, Ларри Доулинг…

Прибежала Лоррейн. Ее маленькие босые ноги были в тапочках, украшенных перьями, высокие каблучки стучали на бегу. А прозрачный халат почти не скрывал такое же прозрачное неглиже.

Но помочь никто ничем уже не мог. Миллисент Бейтс была мертва. Она упала с верхних ступенек лестницы на каменный пол веранды и сломала шею.

14

– Я всегда говорила, что эти ступеньки опасны, – вскрикнула Лоррейн, вся белая и дрожавшая от ужаса. – Эти маленькие дурацкие края 2, 0они совсем не похожи на перила! Но я все-таки не понимаю, как она умудрилась упасть, хоть и в темноте. Ведь в темноте любой должен быть сверхосторожен!

– Полагаю, она почувствовала себя дурно, – сказал Тайсон. – Возможно, именно из-за этого спускалась вниз. Взять таблетку аспирина или чего-нибудь ещё у Гасси. Вся их аптечка в её комнате.

– Ты полагаешь, она не додумалась бы посидеть спокойно? Ах, люди слишком безрассудны…

Очевидно, напуганная Лоррейн считала Миллисент Бейтс виновной в абсолютно необдуманных поступках. Теперь, когда первый шок прошел, её чувства были ближе к злости, чем к печали.

Прошел час с тех пор, как Дэни подняла на ноги спящий дом. Все сидели в гостиной в ожидании доктора, скорой помощи и полиции. Все, кроме Гасси у той была истерика, ей дали успокоительное и горячую грелку – и Найджела Пойнтинга, который поехал в город, чтобы информировать полицию и привезти врача.

Тело Миллисент положили на кровать Дэни, поскольку её комната оказалась ближе всех. Там оно и лежало в в строгой пижаме и стареньком шерстяном халатике, открытый рот безмолвно скалился в потолок.

Лэша разбудила машина, на выезде из гаража осветившая фарами его комнату. Увидев дом, сияющий огнями, он накинул халат и отправился узнать, что случилось.

Амэлфи не проснулась от шума и была разбужена только криками Гасси. Она присоединилась к напуганным обитателям дома, когда Тайсон с Ларри Доулингом втаскивали обмякшее тело Миллисент в комнату Дэни. Амэлфи вела себя удивительно спокойно, именно она предложила способ прекратить истерику Гасси: просто взять кувшин с водой с тумбочки Дэни и вылить его содержимое на багровое лицо миссис Бингхэм.

Сейчас Амэлфи сидела на диване. На ней был изумительный атласный халат цвета персика, отделанный кружевом. Выглядела она так уравновешенно, спокойно и аккуратно, как будто это был нормальный светский вечер. Она беседовала с Лэшем и попивала черный кофе, который приготовила Лоррейн. Но больше никто из присутствовавших подобным самообладанием не отличался.

Лэш даже не пытался притворяться, что слушает. Он выглядел расстроенным и явно был в дурном расположении духа. Больше всего его интересовал рисунок на ковре, но иногда он отрывал от него взгляд и смотрел на раздраженного Тайсона Фроста, который без устали расхаживал по комнате, похожий на заблудившегося ловца жемчуга с южных островов.

Лэш смотрел на него и мечтал, чтобы он успокоился. Он решил, что если даже волосяная поросль на груди и является признаком мужественности, слишком густая шерсть доказывает, что Дарвин был прав, когда говорил, что все мы произошли от обезьяны. Тайсон вел себя как лев в клетке, и это начало действовать Лэшу на нервы. Если бы он постоял спокойно хотя бы пять минут!.. А Амэлфи замолчала бы минут на десять!