Прибытие на Марс - Иван Беров

Сари Триз тем временем молча лежал на операционном столе и терпеливо ждал своей дальнейшей участи. Всеми покинутый и забытый юный пират с надеждой смотрел на Ханну Алькейде и её шикарное тело.

Триз старался как можно лучше притворяться, что ему нет дела до шикарной груди Ханны, но обмануть такую опытную женщину было непросто. Однако теперь Сари нечего было скрывать свой интерес – его глаза смотрели прямо в лицо докторши и спустя секунду встретились с её глазами. Ханна молча подошла к нему и провела ладонью по вспотевшему лбу.

– Тебе не о чем волноваться, Сари Триз.

Голос Ханны теперь звучал как-то странно. Раньше он был громкий, а фразы получались резкими и грубыми. Но после недавнего разговора с Ксайрсом что-то изменилось в женщине. Сейчас она была похожа на обычных женщин, которые окружали юного Скартари Триза в школе и дома. Да, именно, Ханна Алькейде напомнила Сари его мать. Юноша даже попытался вырваться из-под теплой, нежной руки. Но зажимы держали его прочно, а усилие не осталось незамеченным – Ханна отдернула свою руку с такой скоростью, словно положила её на горячую плиту. Сари покраснел, ему стало стыдно. Стыдно за своё поведение и отношение к единственному на тот момент человеку, который хоть чем-то старался ему помочь. Ханна тоже заметила перемену в поведении юноши. Но она только с горечью подумала о трусости, а не о тех благородных чувствах, которые овладевали им в данный момент. У Ханны Алькейде никогда не было детей. Она всегда жила только по своему собственному распорядку и для себя. Ей даже было неведомо настоящее чувство заботы о ком-либо. И сейчас она не испытывала ничего, кроме безразличия. Прежде всего, её одолевала жалость к самой себе. То, что показалось юному Тризу ласковым и знакомым, было лишь инстинктивным ответом на пережитое недавно унижение. Чувство обиды и вины, одновременно накатившие на неё, совершили своего рода небольшой сбой в стандартном поведении. Что поделать, она тоже была человеком. Испытав чувство стыда и унижения, человек сам начинает стремиться вытащить другого из похожей ситуации или помочь другим.

Но минутное замешательство прошло. На лице доктора Алькейде снова стала проступать улыбка. Для Ханны такие перепады настроения были редкими, и их никто никогда не замечал. Однако Сари Триз сумел заметить изменение в поведении женщины. Его передернуло от того ужаса, который выражало ее холодное улыбающееся лицо. Даже оценивающий взгляд показался бы сейчас юноше райским блаженством. Но мечты оставались мечтами. Сари задумался на короткий миг, показавшийся ему вечностью. Он сейчас старался всеми силами подавить свои тревоги, а единственный путь, который он избрал – был путь мечтаний и воспоминаний. Он вспомнил дом, маму, друзей – ему стало хорошо. Но перемену внутри отражало его поведение и выражение лица: глупая улыбка и глаза, которые смотрели вверх, в одну точку. Однако проницательный взгляд зрелой женщины сразу заметил глупую улыбку на лице юного пирата и ничего не выражающий взгляд, устремленный далеко вверх. Ханна прекрасно понимала причину такого выражения лица. Она не ненавидела эти чувства: волнение; тревога; ожидание; желание. Но работа есть работа. А выращивать боевых мутантов из подростков было основным занятием Ханны Алькейде.

– Жизнь – это такая штука, в которой не всегда всё получается.

Свои слова, обращенные к юноше, Ханна Алькейде подтверждала манипуляциями пальцев правой руки, которые быстро пробегали по клавиатуре находившегося рядом компьютера. Сари так и не мог до конца поверить в то, что становится очередной жертвой какого-то неизвестного маньяка-генетика. Ему обещали не это, когда он добровольно пошел на службу к звездным пиратам. Он хотел получить только силу и космический сталетканевый костюм. И кто знал, что всё закончится вот так – на операционном столе в секретной медицинской лаборатории? А ведь еще вчера он был полон ярких впечатлений и надежд, которые тонули сейчас под матовым колпаком, опускавшимся сверху. Юный Скартари Триз предпринял отчаянную попытку освободиться от связывающих его пут, но для него в тот момент это оказалось невозможным. Его приковали мощными титановыми браслетами. Даже солдат Красного Сектора не смог бы разорвать их. Напрасно юный Сари пытался позвать кого-то на помощь или разжалобить своим криком. Инъекции неизвестных медицинских препаратов парализовали голосовые связки. Потом стало трудно дышать. А матовый колпак уже почти целиком накрыл тело юного Триза. Доктор Алькейде равнодушно наблюдала за происходящим и не видела в этом ничего страшного – для неё это было обычным началом нестандартной операции.

Но всё-таки глаза Сари Триза успели застать тот момент, когда в лабораторию вошел великий Уолтер Ксайрс. Из-за почти накрывшего матового колпака было невозможно увидеть лицо, но Сари узнал вошедшего по звукам шагов и старой, морщинистой руке. Сари понимал, что это последние секунды его жизни, и старался запомнить их как можно четче. Поэтому в его памяти навсегда осталось изображение костлявой морщинистой руки, державшей в своих пожелтевших пальцах обычный блокнот с черными как ночь страницами. Но еще отчетливее Сари Триз запомнил яркие переливающиеся зеленые символы, нарисованные неизвестной краской на поверхности черных как ночь страниц.

Но затем провала в небытие не последовало – введенные в организм лекарства парализовали тело, устранив ощущение боли, но оставив при этом чистым сознание. Его полузакрытые глаза видели, как какое-то черное, похожее на большое беспозвоночное существо заползло на грудь. Подобно механическому зонту, оно раскинуло свои щупальца страшным черным веером. Одно из ужасных щупалец упало со звонким звуком на грудь и медленно начало погружаться прямо в тело, сквозь кожу, мышцы и грудную клетку. Юный Триз мог только раскрывать шире глаза, так как тело было парализовано. Другие щупальца ловко обвились вокруг рук, ног и шеи. Каждое щупальце было покрыто какими-то отростками, которые ловко проникали в тело, как нож в масло. Только когда все тело было покрыто фиолетовыми разводами, Сари стал ощущать, что опытные врачи устранили не все ощущения. Сари чувствовал, что всё внутри стало другим.

Организм, сидевший на нем, словно медленно перестраивал его тело, улучшая его, делая более мощным. Но при этом странный помощник врачей становился всё меньше и меньше, словно жертвовал своей жизнью ради будущего пирата. Сари ощущал, как его теперь уже новое тело впитывает в себя чужую жизнь. Перед глазами всё начало плыть и окрасилось цветными пятнами, но Сари не переживал. Его так и распирала гордость за то, что, наконец, и он, Сари Триз, стал таким же героем, как и его кумиры. Но операция всё продолжалась и продолжалась, и только потом Скартари понял, что на самом деле он находится в огромном сосуде, наполненном различными жидкостями. Существо, дававшее ему силу, было лишь своего рода биологическим насосом, осуществлявшим перемещение инородных генов в его организм. И его обострившиеся ощущения и догадки свидетельствовали не о плохом качестве лекарства, а о том, что свойства его организма уже изменились. И здесь Сари начал беспокоиться о том, что, возможно, болеутоляющее не подействует, и он умрет от болевого шока.

В этот момент рукам и ногам неожиданно стало тепло, как будто Сари лежал на теплом песке, на пляже, затем тепло начало медленно распространяться по всему телу, а затем Сари понял, что температура в биологическом сосуде стала повышаться. А входит ли это в стандартную процедуру, он не знал. Но словно в ответ ему раздался механический звук открывающейся крышки, и в следующий миг всё стало ослепительно белого света. Глаза даже заболели от такой мощной и яркой вспышки. Сари попробовал освободить руки, но они были по-прежнему крепко привязаны. А температура в сосуде уже явно была выше пятидесяти градусов по Цельсию. Единственным утешением было для Сари то, что он сквозь сжатые веки всё еще видел черную тень, дающую ему жизнь. Постепенно тень медленно начала меняться, из темного пятна стали выделяться четкие контуры. Однако менялось не само существо, а зрение Триза. Еще мгновение, и всё стало каким-то другим – более четким и прозрачным одновременно. И вдруг он увидел всё строение этого биологического насоса. Удивительно, но у этого существа был скелет! Через тело черного спрута прошла волна яркого ослепительного зеленого света, просветив тело существа лучше любого рентгена. И в следующее мгновение к нему вернулись все ощущения разом. Это было просто настоящим кошмаром: температура жидкости, в которой он находился, была около семидесяти градусов, а мышцы тела, рук и ног судорожно и резко сжались, заставив почувствовать ту звериную мощь, которой теперь обладал Сари Триз. Даже титановые браслеты, которыми он был прикован, не выдержали той силы, с какой тело юного Триза рванулось вперед. В одно мгновение Сари принял сидячее положение и тут же почувствовал, что ему не хватает воздуха. Тело покрывали ярко-зеленые разводы, напоминавшие кровеносные сосуды. Эксперимент Уолтера Ксайрса – вот что с ним сейчас произошло. Но крышка сосуда всё еще не открывалась, а дышать в этом бурлящем разноцветном растворе было нечем. Это говорило о том, что эксперимент Уолтера Ксайрса всё еще продолжался и требовал, чтобы Триз оставался внутри сосуда. Однако порыв самосохранения доминировал над разумом и долгом – одним синхронным ударом обеих рук Скартари Триз разбил верхнюю часть сосуда и вынырнул на поверхность.