Кардинал Ришелье - Петр Черкасов

Узнав о переменах в Париже, епископ Люсонский счел, что медлить более нельзя. Он покидает приорство Куссей и едет в Париж. Едва устроившись, садится за письмо королеве-матери с предложением услуг. Ришелье явно нервничает, не скрывая боязни быть обойденным при дележе пирога власти. «Я не только полезен Вашему Величеству, но, что более важно, нужен Вам…» — пишет епископ.

Интуиция подсказывает Ришелье, что сейчас как никогда бездарная правительница нуждается в опытном советнике, чтобы успешно противостоять усиливающемуся натиску знати. Он понимает: ненавистный Кончини обречен, рано или поздно он будет устранен — скорее всего, физически. В Париже участились случаи открытых нападок на итальянца и его жену. По рукам ходят многочисленные памфлеты оскорбительного характера, направленные против маршала д'Анкра.

Незаметно при дворе появляется новое лицо — любимец юного короля Альбер де Люинь. Выходец из обедневшей провансальской дворянской семьи, он служил пажем при Генрихе IV, определившем его к малолетнему дофину наставником по военному делу и охоте. Альбер де Люинь — непревзойденный мастер соколиной охоты — пристрастил к ней и Людовика XIII. Почти на 20 лет старше короля, де Люинь сумел завоевать доверие Людовика XIII, стать его ближайшим другом и советником. Именно под влиянием де Люиня прежде покорный и безропотный сын, к неудовольствию королевы-матери, обнаруживает растущее неповиновение и стремление к самостоятельности. Встревоженная правительница очень скоро поняла, кто направляет ее сына. Поначалу она попыталась договориться с де Люинем, осыпая его милостями: доверила ему управление замком Амбуаз, ввела в состав Королевского совета, наконец, сделала его главным сокольничим королевства. Увы, ожидаемого сближения не произошло. Людовик XIII все больше отдаляется от матери; положение подконтрольного суверена уже не устраивает его. После женитьбы недовольство угнетающим влиянием матери приняло у Людовика XIII столь откровенную форму, что Мария Медичи вынуждена была пойти на уступки. Юный король стал принимать участие в решении государственных дел, не ограничивающееся только представительской ролью.

Произведя перемены в составе Королевского совета, Мария Медичи сумела провести на ключевые посты своих ставленников и людей Кончини. Оставалось убедить строптивого Конде, собиравшего армию в районе Бурже, пойти на переговоры.

Кому доверить ведение переговоров? Мария Медичи выбирает епископа Люсонского.

Это было первое важное политическое поручение, возложенное на Ришелье. От его успешного выполнения во многом зависела карьера честолюбивого прелата, он это ясно сознавал. Вспоминая впоследствии этот эпизод, Ришелье отмечал: «…Королева поспешила направить меня к принцу, полагая, что моей верности и ловкости будет достаточно для того, чтобы развеять облака недоверия по отношению к ней».

Для начала Ришелье направил Конде письмо, в котором отметил его заслуги в достижении соглашения в Лудене и заверил в самом лучшем расположении со стороны Их Величеств, только и мечтающих о том, чтобы видеть принца при дворе. Он не преминул довести до сведения Конде и «страстное желание» супругов Кончини содействовать его примирению с королевской семьей. Пожалуй, здесь епископ переусердствовал, так как не было у Конде большего врага, чем итальянский выскочка. Во всяком случае, Ришелье не получил ответа от принца.

Выждав некоторое время, епископ на свой страх и риск отправился в Бурже и добился приема у Конде. От имени королевы-матери он изложил мотивы, по которым она произвела перестановки в Королевском совете. Единственный, кого там недостает, — это первый принц крови, без которого Совет не имеет достаточного авторитета. Трудно с достоверностью утверждать, какие доводы приводил посланец Марии Медичи, чем искушал высокомерного и недоверчивого Конде, но, так или иначе, 17 июля 1616 г. вождь оппозиции неожиданно прибыл в Париж, изумив как своих сторонников, так и саму королеву-мать. Этим успехом, отмечает биограф Ришелье Габриэль Аното, «люсонский епископ одним разом приобрел репутацию искусного посредника и предусмотрительного политика». С этого момента Ришелье вошел в узкий круг личных советников королевы-регентши.

Мария Медичи устроила Конде пышный прием и немедленно ввела его в Королевский совет. Пообещав новые уступки и льготы, она добилась от Конде хотя бы внешнего примирения с Кончини.

И все же непомерные амбиции не давали Конде покоя. Постоянно недовольный, он порой был просто невыносим. Конде не порвал связей со своими сообщниками — герцогами Майенским, де Лонгвилем и де Буильоном, не спешившими последовать примеру принца и сохранявшими свои вооруженные формирования. Как вспоминал Ришелье, чем дальше, тем очевиднее становились сокровенные замыслы Конде — «лишить короля трона и самому занять его место».

Встревоженная Мария Медичи по совету Барбена и Ришелье решилась прибегнуть к крайним мерам, рискуя вызвать новую вспышку гражданской войны. 1 сентября 1616 г. принца Конде арестовали и заключили в Бастилию.

Хорошо рассчитанный удар произвел должное впечатление. Никто не ожидал от королевы-матери столь решительных действий. Сторонники Конде спешно покинули Париж и затаились Попытка вдовствующей принцессы Конде — матери вождя оппозиции — поднять мятеж в столице была подавлена в считанные часы.

5 октября мятежные принцы объявили о прекращении сопротивления и подчинении центральной власти. Лишь герцог де Буильон, укрепившийся в Седане, и герцог де Невер, губернатор Шампани, решили продолжать борьбу.

Попытка нового посредничества Ришелье между двором и двумя мятежниками успеха не имела. Из поездки в Шампань епископ вернулся ни с чем и смог лишь посоветовать правительству в данном случае продемонстрировать силу.

По возвращении в Париж Ришелье узнает о своем назначении послом в Испанию, которое ему исхлопотал его покровитель Барбен — генеральный контролер финансов. Посольство в Мадриде считалось тогда самым престижным во французском дипломатическом корпусе. Казалось бы, епископ должен был испытывать удовлетворение. Однако мало кто догадывался, сколь высоко было устремлено честолюбие Ришелье. Вот что пишет об этом в «Мемуарах» он сам: «…Я был назначен чрезвычайным послом в Испанию. Однако по своим склонностям я скорее предпочел бы остаться на своей настоящей должности (духовника молодой королевы. — П. Ч.). Но, не говоря уж о том, что мне не было позволено рассуждать на эту тему, когда воля высшей власти казалась мне непререкаемой, должен признаться, что немногие молодые люди могли бы отказаться от назначения, которое обещает одновременно власть и занятие. Итак, я принял то, что мне предложил маршал д'Анкр от имени королевы, и тем более охотно, что мой личный друг сьер Барбен настойчиво советовал поступить именно таким образом». Ришелье уже начал готовиться к отъезду, когда обнаружилась измена канцлера дю Вэра, уличенного в тайных связях с мятежниками. Он был арестован, а его место занял Клод Манго. Таким образом, освобождался пост государственного секретаря по иностранным делам.