Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 24. Аркадий Инин - Алексеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А годы летят…
С НОВЫМ ГОДОМ, С НОВЫМ СЧАСТЬЕМ!
Все, с завтрашнего дня начинаю новую жизнь. Хватит валяться в постели до последней секунды, давиться на бегу яичницей, влетать в класс наперегонки со звонком и весь урок слушать не учителя, а собственный пульс.
Теперь будет так: лег по часам — вскочил по будильнику. Ледяной душ до дрожи в зубах. Утренняя гимнастика до ломоты в костях. Гантели. Эспандер. Шведская стенка. Датский бутерброд. Бегом до леса. Трусцой обратно.
Решил твердо: если к Новому году не стану чемпионом школы по всем видам спорта — просто утоплюсь!
С НОВЫМ ГОДОМ, С НОВЫМ СЧАСТЬЕМ!
Все, с нового дня все по-новому. Кончаем с этими мечтаниями о физическом совершенстве — подумаем о совершенстве духовном.
Любовь! Да, только она улучшает, возвышает и облагораживает. Рука в руке. Глаза в глаза. Сердца в унисон. Мы вдвоем — и слов не надо.
Решил твердо: если к Новому году не объяснюсь лучшей девушке третьего курса Перегудиной — просто утоплюсь!
С НОВЫМ ГОДОМ, С НОВЫМ СЧАСТЬЕМ!
Все, хватит вздыхать и томиться. Какая там любовь — дело надо делать, настоящее дело.
Перекуры — до минимума. Откопать институтские конспекты — поискать забытые мысли. На шефа больше не пашу — своих идей навалом.
Решил твердо: если к Новому году не прикину в общих чертах диссертацию — просто отравлюсь!
С НОВЫМ ГОДОМ, С НОВЫМ СЧАСТЬЕМ!
Все, ни к чему суета всяких знаний и званий. Ни к чему дребедень повседневных дел. Излиться — так в непреходящем, изваяться — так на века.
А правда, почему не создать? Кто-то из великих считал: хоть одну книгу — о своей жизни — может написать каждый. Ведь сколько действительно было — люди, годы, встречи, расставания… Как не рассказать? Хотел бы в единое слово. Но боюсь, не выйдет. Придется — роман. В стихах. Или — поэму. В прозе.
Решил твердо: если к Новому году не набросаю хотя бы мемуары — просто зарежусь!
С НОВЫМ ГОДОМ, С НОВЫМ СЧАСТЬЕМ!
Все, вот и пора подводить итоги. Пора, мой друг, пора… Что ж, подведем.
Чемпионом школы не стал. Перегудиной не объяснился. Диссертацию не прикинул. Мемуары не набросал.
Не утопился, не отравился, не повесился, не зарезался…
Ну так и что — застрелиться мне, что ли!
1980
В ожидании чуда
«Не могу я тебе в день рождения дорогие подарки дарить…» Была такая песня, была… А что, собственно, значит — «дорогие»? Как дороги, как бесконечно дороги мне были подарки, которые я в детстве находил под подушкой в день моего рождения! Я никогда не знал, что я увижу утром под подушкой. А мама… мама всегда знала, что я хотел там увидеть в этот День Чуда.
В понедельник снова мой день рождения. Но теперь я уже знаю: чудес не бывает.
Жена смотрит на календарь и сообщает, что понедельник — день тяжелый, а значит, гостей надо собирать позже — в субботу.
Я робко пытаюсь предложить хотя бы пятницу: все-таки поближе к моему дню… Но жена обзывает мою попытку впадением в детство, да к тому же в пятницу по телику — последняя серия, так что я должен понимать, что всем будет не до меня.
Я понимаю. Чудес не бывает.
Далее жена размышляет насчет подарка. Решение такое: я беру из моей зарплаты тридцать рублей и покупаю себе ботинки. Это мне подарок от жены. Она не просто принимает такое решение, но и заботливо интересуется, доволен ли я.
Я доволен. Чудес не бывает.
На работе ко мне подбегает Лебедев — наш затурканный сборщик общественных налогов. Голосом профессионального нищего он требует гнать трешку. На день рождения. На мой собственный день рождения.
Через секунду этот факт доходит и до усталых извилин Лебедева. Он хлопает глазами. Но трешку все-таки берет.
Потом, я знаю, коллеги будут подсчитывать собранные трешки и соображать, какой купить подарок. В результате они сообразят, что на такую сумму ничего путного не купишь и лучше всего просто вручить имениннику деньги.
Этот конверт мне преподнесет профорг в пятницу. Чтобы в субботу я мог купить к понедельнику сам себе подарок.
Весь отдел аплодирует. Чудес не бывает.
В понедельник я принимаю телефонные поздравления друзей, которые придут в субботу.
Тамада нашей компании Петюня исчерпывающе формулирует принципы проведения торжества: закуска — ваша, выпивка — наша.
И еще, я знаю, в субботу, вручал мне очередной конверт от друзей, Петюня сострит насчет того, что можно было бы, конечно, подарить и цветы, но цветы завянут скоро, а денежки никогда.
Да, так он и острит. Чудес не бывает.
Я просыпаюсь среди ночи. Тихонько, чтобы не разбудить жену, одеваюсь. Иду на вокзал и покупаю билет.
Я мысленно тороплю и без того скорый поезд, чтобы успеть к понедельнику, к моему дню рождения. Успеть самым ранним утром заглянуть под подушку.
Я еду к маме. Я — в ожидании чуда.
1976
Переулок надежд
Я часто прихожу в этот переулок. Обычный, тихий, даже сонный в течение дня переулочек, оживающий после шести в будни, а в выходные — с утра до вечера. В эти часы жизнь его становится похожей на маленький театр под открытым небом со своими большими человеческими драмами и комедиями.
Здесь расположено бюро обмена квартир. Вдоль переулка тянутся щиты, заклеенные объявлениями. Адреса, фамилии, варианты. Но эти адреса и эти люди меня не интересуют. У них есть время и деньги. Деньги, чтобы давать объявления, и время, чтобы ждать ответа. Ну что же, пусть ждут.
А меня интересуют другие. Те, что толпятся в этом переулке после шести в будни и с утра до вечера по выходным. Они не хотят или не могут ждать. Они нетерпеливы. Они желают обменяться как можно быстрее, срочно, немедленно… И ходят сюда неделями, месяцами, иные — годами.
Обмен — это всегда надежда. Надежда на лучшее. И она неистребима. Каждый приходящий сюда надеется: вот только произойдет ЭТО — две смежные на две раздельные, или юго-запад на северо-восток, или одна трехкомнатная на две в разных районах — и с этой минуты все, все, все будет хорошо!
Обмен — это характеры.
Одни скромны и честны. Они меняют так на так, шило на мыло, исходя из простых и естественных побуждений: скажем, поближе к работе или подальше от дымящего завода.
Другие предприимчивы и боевиты. Они не упустят своего и желают прихватить чего-нибудь из чужого. В
