Космонавта никто не ждал - Олег Северюхин

Быстро налили по первой, выпили, закусили. Налили по второй, между первой и второй перерывчик небольшой, выпили, слегка закусили и тут же налили по третьей, между второй и третьей пуля не должна пролететь, и снова закусили. Отдали дань картошечке с селедкой, оставив деликатесные рыбы на потом. Закурили, и потекла у нас беседа как у старых друзей, которые собрались после долгого перерыва для выяснения причин, почему они так редко встречаются. Еще повторили, закурили, и потянуло нас на песни для души:

Степь да степь кругомПуть далек лежит,В той степи глухойЗамерзал ямщик.И набравшись сил,Чуя смертный час,Он товарищуОтдавал наказ…Посол Стляндии пел первым голосом, а мы все подпевали ему, да так душевно, что слеза стала прошибать.Потом снова традиционная песня под водку:Бродяга к Айкалу подходит,Рыбацкую лодку берет,Унылую песню заводит,О родине что-то поет.

Глава 26

Приалты ребята были не хилые и посидели мы с ними замечательно. Оказалось, что все великолепие на столе было только лишь легкой закуской. Потом были микроскопические пельмени по-ибирски в бульоне, затем мясо, жареное по-купечески с грибами (почему-то в Ранции все грибы называют шампиньонами) и картофелем фри, к мясу была подана капуста квашеная с клюквой. Я не знаю, сколько мы выпили, но все-таки я проводил гостей до их авто, прибывшего по вызову. Перед расставанием мы расцеловались и пожелали друг другу счастья.

Один японский поэт написал о водке такое хокку:

Вот русская водка,Чиста как слеза,И сразу сияют от дружбы глаза.

Чем хороша русская водка? Если продукт хорошо очищенный или двойной перегонки, то утреннее пробуждение бывает очень даже неплохим. Есть некоторая обезвоженность организма, которая ликвидируется коктейлем "моонинг спешил", приготовляемым из двух частей огуречного рассола и одной части клюквенного или брусничного морса, наливаемого аккуратно сверху.

Я быстро встал, выпил коктейль и пошел приводить себя в порядок. Очень мне понравилась манера утреннего бритья приглашаемым парикмахером. Услуга стоит недорого, зато лицо чисто выбрито, надушено и освежено компрессом. Куда там всяким станкам с двумя или с тремя лезвиями.

Сегодня после обеда мы выезжаем в Ерманию на поезде. Для меня уже забронированы билеты. Неотлучная Мариэтт едет вместе со мной.

— Олег, — сказала она утром, — разве может человек выпить столько, сколько выпили вы?

— Ты знаешь, — сказал я, — возможности человеческого организма еще не изучены. Считай это нашим вкладом в науку геронтологию. Один человек утром сказал, что он выпил больше, чем мог, но меньше, чем хотел.

— Ну вот, ты опять все шутишь, — обиделась она.

— Пойми, подружка моя, — прижал я ее к себе, — я русский, а русские гостей встречают всегда радушно и никогда не считают, сколько миллиграммов спиртного будет поставлено на стол и сколько микробутербродиков будет приготовлено для того, чтобы люди сказали, что был пир на весь мир. По-русски: гость в дом, что есть в печи, все на стол мечи.

— Неужели все русские такие? — спросила девушка.

— Да, считай, что все, — улыбнулся я, — и я не исключение из них, — и привлек ее к себе.

До Ерлина мы ехали один день и две ночи. Скорости поездов того времени были маленькие и мне казалось, что я могу выскочить из вагона и бегом обогнать поезд. Зато купе были огромными. Наше купе в спальном вагоне было практически одной комнатой с туалетом и умывальником. По сторонам огромные диваны, обитые бархатом. Выдвижной ящик для багажа. Тяжелые занавески на окнах. И неистребимый запах горелого угля, вырывающийся из трубы и стремящийся проникнуть в каждую щелку вагона. В классном вагоне наглухо заделанные окна и вентиляционный люк сверху с фильтрами, но все равно фильтры не спасали полностью от угольной пыли. Через час после мытья руки становились грязными, что очень хорошо видно при мытье. Все, что в кинофильмах смотрится как стерильное, на самом деле стерильным никогда не было.

Свои впечатления от поездки я выразил в стихотворной форме:

Поезд.Ночь.Лунная дорожкаВ коридоре.У окнаСтоит она.Одна.Сигарета в зубах.На высоких каблуках.Курите?Нет.Но целуюсь,Да!Всегда и везде.Смело.СмелостьБерет города,Идите сюда.Нет,Лучше ты ко мне.Что ж,И это по мне.На губахВкус табака.Пепельница.Ничего.Слюбится,Стерпится.Вы знаете,Как ходят сейчас поезда?Да-да,Да-да-да,Да-да-да-да-…Да-да,Да!!!

И постукивание колес на стыках отбивает четкий такт. Не собьешься.

Днем я стоял у окна, курил (быстро я пристрастился к курению, нужно отвыкать, ведь у меня еще обратный полет, а такой вентиляции, чтобы очищать воздух от никотина, на корабле не предусмотрено, сигнализаторы будут в состоянии постоянной пожарной тревоги) и смотрел на пробегающие западновропейские пейзажи. Не похоже, что здесь была Первая мировая война.

Вропейский раздрай коснулся в основном полей сражений, но не городов. Не было средств доставки оружия поражения противника на дальние расстояния. Огромные орудия, стрелявшие на расстояния свыше 10 км, предназначены в основном для устрашения, потому что у них ограниченный запас прочности ствола и нет никакой точности в стрельбе по целям. Потому города и не пострадали, что городских боев и осад крепостей-городов почти что и не было.

В Ерлин мы приехали в двенадцать часов пополудни. Нас встречал посол Ранции в Ермании и представитель ерманского министерства иностранных дел. Все честь по чести. Приветствия. Обмен любезностями. Проход в машину. На мой мундир все смотрели с большим интересом. Особенно выделялась звездочка с серпом и молотом на летной кокарде. Не было таких кокард ни у кого, но красная звездочка с плугом была, и была она в том государстве, которое было опасно возможными социальными потрясениями в других странах.

Только что закончилась попытка экспорта революции в так называемую Вропу, которая до недавнего времени была составной частью Оссии. Неудачная попытка, которая немного остудила головы мечтателей из Кремля. Все западные газеты пестрели сообщениями о поражении красного маршала Ухачевского и победе ольского маршала Илсудского. Часть войск красной Оссии интернирована в Ермании, часть — помещена в концлагеря на территории Ольши.

Разместили нас в гостинице среднего класса. Все культурно, пристойно. Пища скромная. Хлеб тонкими ломтиками и в малом количестве. Маленькие кусочки масла со вкусом маргарина. Жиденькое варенье в качестве джема. Супы-пюре. И везде надписи, что блюдо стоит столько-то пфеннигов, но платить за него нужно несколько марок, потому что Ермании нужно выплачивать огромную контрибуцию таким-то и таким-то странам. Лучшего способа для нагнетания ненависти к победителям трудно придумать. У нас на Земле все было точно так же, только с разницей в шестьдесят лет. Как два маятника, качаются в унисон, только один маятник начал качаться на шестьдесят лет раньше, но второй маятник качается в раздумье: а что если начать качаться быстрее и пробежать эту разницу за пару пятилеток?

Глава 27

На следующий день встреча с президентом Еймарской республики Фридрихом Бертом. В Ермании все прекрасно. Восстанавливается мирная жизнь. Фронтовики недовольны условиями Ерсальского мира. Но кто бывает удовлетворен условиями мира, подписанным в безвыходном положении?

Коммунисты заставили выйти Оссию из войны и коммунисты же заставили Ерманию подписать мирное соглашение. Вывод один — главную опасность для будущего представляют коммунисты и им сочувствующие. Именно они и развяжут следующую мировую войну.

Ермания часть современной Вропы и такою и останется на протяжении столетий. Самое мирное государство мира. Всех сторонников войны подвергают уголовным наказаниям. Армии практически нет, есть малочисленный рейхсвер без Генерального штаба, практически нет авиации, артиллерии, становящихся модными танков, ничего нет.

Ерманское руководство посмотрело фильм с планеты Земля и решительно заявляет, что такого не может потому, что этого вообще не может быть. Господин Берт сам участвовал в забастовках во время Первой мировой и является ярым сторонником мира.

После обеда встреча с лидером партии, поддерживающей экс-кайзера, генерал-фельдмаршалом Паулем Людвигом Гансом Антоном фон Енкендорф унд фон Инденбург. Один из главных военных чинов Ермании. Человек, награжденный Большим Крестом Железного креста, которым кроме него был награжден только фельдмаршал Люхер.