Война Алой и Белой розы. Крах Плантагенетов и воцарение Тюдоров - Дэн Джонс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первую семью представлял Ричард, герцог Йоркский. Он родился в 1411 году и был связан кровным родством с королевской семьей: по линии матери он происходил от второго сына Эдуарда III, Лионела, по отцовской линии он был наследником четвертого сына Эдуарда III, Эдмунда (см. Генеалогическое древо дома Йорков). Среди других его предков были представители знатнейших семей, чьи имена совсем недавно фигурировали в истории Англии: Мортимер, Клэр, Деспенсер, де Бург и Холланд[126]. В начале XV века члены его семьи со стороны отца участвовали в восстаниях, в ходе которых их провозгласили законными правителями Англии. Один из двоюродных дедушек герцога, сэр Эдмунд Мортимер, присоединился к мятежу Овайна Глендура против Генриха IV и объявил его другого двоюродного дедушку, Эдмунда, графа Марчского, истинным наследником короны. Отец герцога Йоркского поддерживал это убеждение и в 1413 году был признан виновным в том, что замышлял свергнуть Генриха V и посадить на трон герцога Марчского. Ему как изменнику отрубили голову.
Мятежный дух и амбиции могли передаваться от отца к сыну. Но, возможно, причина того, что Ричард не попал под влияние своих преступных родственников, заключалась в относительной стабильности, которую Англия переживала в период правления малолетнего короля. Несколько лет подряд, вплоть до 1434 года, герцогу позволяли получать в наследство многочисленные владения своей семьи: герцогство Йоркское, графства Марч, Кембридж и Ольстер, которые традиционно были связаны с семьей его предков — Мортимеров. Ему принадлежали земли в Англии, Уэльсе и Ирландии, мощные замки на побережье и на территории Валлийской марки (собирательное название для больших участков земли на границе между Англией и Уэльсом). Как настоящий принц, герцог Йоркский владел замками, поражавшими воображение своим великолепием (например, замком Фотерингей на берегу реки Нин в Нортгемптоншире), фермами и лесами от Йоркшира до Сомерсета[127]. Едва ли не больше поражали его личные связи: в 1429 году он женился на Сесилии Невилл, принадлежавшей к одной из самых знатных семей Северной Англии. В пятнадцать лет его произвели в рыцари, в восемнадцать он оказался при дворе, в двадцать один стал членом ордена Подвязки. В 1436 году после смерти Бедфорда двадцатипятилетний герцог Йоркский был назначен наместником короля во Франции. Этот пост достался ему не только потому, что его считали талантливым молодым воином, но и потому, что он был, как говорится в бумагах о назначении, «grand prince de nostre sang et lignage» and «nostre beaucousin» («высокородным принцем одной с нами крови и происхождения» и «нашим дорогим родственником»)[128]. В 1444 году он получил в дар обширные территории в Нормандии и в одночасье превратился в самого крупного английского землевладельца в герцогстве[129]. Короче говоря, Ричард, герцог Йоркский, был богатейшим мирянином и самым могущественным землевладельцем после короля.
Но не более того. В начале 1440-х годов, когда герцог служил во Франции, ничто не говорило о том, что он вынашивает планы заполучить корону. Конечно, он был очень целеустремленным и прекрасно осознавал свое высокое положение. Его жена Сесилия произвела на свет множество детей: первой в 1439 году родилась дочь Анна, затем в 1441 году — умерший в младенчестве сын Генрих. В течение следующих десяти лет у супругов родились еще одиннадцать детей. Самые старшие из выживших сыновей, Эдуард и Эдмунд, пользовались исключительным расположением короля. К 1445 году Эдуард, которому было не больше трех лет от роду, получил титул графа Марчского, а Эдмунд, будучи на год младше, стал графом Ратландским. Главной целью возвышения малолетних детей герцога Йоркского и дарования им пэрства, вероятно, был брак одного из них с французской принцессой. Но несмотря на все эти невероятные почести, ничто не указывало на то, что молодой герцог Йоркский мечтает основать собственную королевскую династию. Пример его семьи ярко показывал, что, в открытую пойдя на поводу у своих амбиций, можно лишиться головы. На момент свадьбы короля и Маргариты Анжуйской герцог Йоркский, как и его сподвижники, в целом был намерен поддерживать ту форму правления, которая худо-бедно помогала Англии стоять на ногах, с герцогом Саффолком во главе государственного аппарата, который при молчаливой поддержке крупных феодалов делал все для того, чтобы не оправдавший ожиданий монарх не потерял власть над двумя своими королевствами[130].
Но в любом случае, пока у короля не появились дети, нужно было обдумать статус таких родственных ему по крови фигур, как герцог Йоркский. На протяжении 1440-х годов три другие семьи воспользовались фактом своего происхождения от Эдуарда III и к моменту свадьбы короля обеспечили себе высокое положение. Это несколько сбивало с толку, поскольку возникло ощущение, что за счет них королевская семья значительно разрослась.
Бофорты, родственники кардинала Бофорта, были наиболее выдающимися членами этой увеличившейся королевской семьи. Они, как и король, происходили от Джона Гонта и дома Ланкастеров. Третья жена Гонта, Екатерина Суинфорд, родила ему троих сыновей. Их небезосновательно считали незаконнорожденными, так как они появились на свет, когда Гонт был еще женат на другой. И хотя позже Гонт и Екатерина вступили в брак и указом парламента их дети перестали считаться бастардами, по закону, также изданному парламентом, они были лишены права когда-либо претендовать на престол.
В 1440-е годы единственным живым сыном Гонта и Екатерины Суинфорд был кардинал Бофорт, но династию продолжили племянники кардинала. В 1443 году Джону, графу Сомерсету, был дарован титул герцога, и он получил некоторое преимущество перед герцогом Норфолком, возглавлявшим одну из старейших и знаменитых английских фамилий. Как мы уже убедились, такой взлет не принес Джону Бофорту ничего хорошего, так как он при самых прискорбных обстоятельствах скончался в 1443 году после бесславного похода во Францию. Теперь политикой в
