Хочу тебя, девочка (СИ) - Борн Амелия

— Повтори, — потребовал он глухо. 

— Ты мне никто! — выкрикнула сквозь слезы, доведенная до срыва собственным отчаянием и его грубостью. 

И дорого бы дала, чтобы он в ответ сказал, что это не так. Но Камиль отступил. Сначала на шаг, потом — еще дальше. Я дернулась, испытывая теперь ужас от мысли, что он сейчас просто развернется и уйдет. 

— Камиль… — выдохнула растерянно. 

Но его лицо уже превратилось в безжизненную маску. Он сухо обронил: 

— Спасибо, что разъяснила. 

И просто вышел прочь. 

А мне осталось лишь рухнуть на старый диван и рыдать, проклиная себя за все сказанное. И особенно — за неспособность ему довериться. 

Половина следующего дня прошла в бессмысленном рассматривании потолка, потемневшего от времени и нависавшего надо мной, как грозовая туча. Слез уже не было. Только страх, мечущийся внутри бешеным зверем. 

Несколько раз я отрывала взгляд от старой побелки и затравленно смотрела на телефон, словно одним лишь взглядом могла призвать желанный звонок. Но телефон молчал. 

В конечном итоге все это стало просто невыносимо. До такой степени, что хотелось выть и буквально лезть на осточертевший потолок. Хотелось разорвать грудную клетку и выбросить этот беспрестанно нывший орган. И когда мне показалось, что еще немного — и я впрямь сделаю что-то дикое, я заставила себя подняться с дивана. Я поняла, что раз то, что случилось — моя вина, то мне и исправлять сделанное. 

Умыться и кое-как накраситься стоило весьма немалых сил. Усилием воли я буквально выкинула свое изможденное тело на улицу и дошла до автобусной остановки. Знала, где работал Камиль, хоть и никогда не бывала там прежде. 

Но уже на входе в бизнес-центр меня ждал неприятный сюрприз. То, о чем я совершенно не успела подумать. 

— Ваш пропуск, — строго потребовал охранник и я вмиг растерялась. 

Глупо хлопала глазами некоторое время, потом наконец сказала: 

— Я к Камилю Исаеву. 

— Ваше имя? 

— Марина… 

Раздался характерный щелчок мышки. Охранник пристально вглядывался в монитор своего компьютера и через некоторое время вынес свой вердикт: 

— На вас пропуск не заказан. 

— Да, я… Камиль не знал, что я приду, — пробормотала, чувствуя себя абсолютной идиотской. 

— Ну, тогда вы не пройдете, — пожал мужчина плечами и отвернулся, потеряв ко мне всякий интерес. 

Я отошла на некоторое расстояние и сделала глубокий вдох. Что делать? Можно было позвонить самому Камилю. Но что, если он даже не возьмет трубку? Эта перспектива казалась настолько унизительной, что я нерешительно мялась на месте, не зная, как поступить. 

Помощь пришла откуда ее совсем не ждали. Из лифта вышел Ежов. Его взгляд скользнул по мне и, когда мы с ним поравнялись, он неожиданно спросил: 

— Марина? Ты к Камилю? 

Я кивнула, не зная, чего от него ожидать. Вероятно, он сейчас скажет, чтобы я отсюда уходила и больше не возвращалась. Но вместо этого Ежов вдруг махнул охраннику и сказал: 

— Пропустите ее! 

— С-спасибо, — пробормотала я, но тот уже меня не слышал, поспешно удаляясь в сторону парковки. 

— Двадцать седьмой этаж, — напутствовал меня охранник и я, коротко поблагодарив, поспешила скрыться в шикарном зеркальном лифте. 

Следующее препятствие ожидало меня у кабинета Исаева в виде его непробиваемой секретарши. 

— Вам назначено? — поинтересовалась она скучающим тоном. 

Я ощутила, что все это понемногу успело меня достать. Ответила сухо: 

— Нет, но мне нужно поговорить с Камилем. 

— Всем нужно, — передернула та безразлично плечами. — Но не всем назначено. 

— Тогда я подожду здесь, — уведомила ее твердо, готовясь опуститься на диван. 

Но тут появился сам Камиль. Его взгляд метнулся ко мне — все такой же пронзительный, требовательный, словно по одному моему лицу он собирался прочесть мои мысли. 

— Марина? — спросил холодно. — Зачем ты здесь?

Я подошла чуть ближе и едва слышно сказала: 

— Нам надо поговорить. 

— Вчера ты так не считала. 

— Камиль, пожалуйста… 

Он поджал губы, потом кивнул в сторону своего кабинета: 

— Заходи. 

— Камиль Назарович, ей не назначено! — встряла возмущенно секретарша. 

— Я в курсе, — бросил Исаев, заходя следом за мной и прикрывая плотно дверь. 

— Итак? — спросил он, складывая на груди руки в ожидании ответа. 

— Я пришла извиниться, — ответила, ощущая, как все тело кидает в дрожь. — Я не хотела всего этого говорить… 

— Но сказала. 

— Я была в ужасном состоянии… 

Он холодно перебил: 

— Марина, ты должна понимать — я не пятнадцатилетний мальчишка, которого можно гнать прочь, если ты не в настроении. Я взрослый человек и ожидаю к себе иного отношения. 

— Я не… 

— Камиль Назарович! — снова нарисовалась на пороге секретарша. 

Он раздраженно повернулся к ней: 

— Да что еще?! 

— Подойдите, пожалуйста, это срочно! — пролепетала та в ответ. 

— Я сейчас, — коротко кинул мне Исаев и вышел. 

Некоторое время я стояла на месте неподвижно, судорожно обдумывая, что еще ему сказать и как все объяснить. В конце концов, устав от этой позы статуи, я задумчиво оглядела роскошный кабинет. Завидев рядом со столом какие-то кубки, решилась подойти ближе. Но не успела ничего толком рассмотреть, как дверь распахнулась. Обернувшись, я заметила, как взгляд Исаева метнулся от меня к столу и обратно, и он неожиданно грозно поинтересовался: 

— Что ты там делаешь?!

Часть 30. Камиль

«Ты мне никто!»      

А чего я, собственно говоря, ожидал? Что Марина растечется лужицей и будет рядом до конца моих дней? Нет. Все было сказано здесь и сейчас. Я был для нее никем, и это, пожалуй, стало единственно закономерным развитием событий. Так почему же мне так дерьмово было на душе, когда думал об этом?   

«Ты мне никто…»    

Да, она озвучила единственную правду. Я не имел для нее никакого значения. Даже напротив, после всего того, что сделал, это было тем, на что я мог рассчитывать. Но я жаждал большего. Желал стать для Марины кем-то важным. Нужным. Желанным.    

Когда она пришла в офис, я понял, что это меня ошарашило. Пригвоздило к месту, лишило кислорода в легких. Ждал чего угодно, но только не того, что Марина сама, по собственной воле, придет ко мне.    

Тем острее воспринял то, что увидел, стоило мне вернуться в кабинет. В мозгу мгновенно всплыл образ Ежова и то, что мне говорил Дима совсем недавно.    

Но я не хотел подозревать Марину! Не хотел, черт бы все побрал! Так почему спросил то единственное, что пришло в голову, стоило мне только увидеть ее возле компьютера?             

— Что ты там делаешь?      

Марина смотрела на меня… нет, не испуганно. Скорее ошарашенно и с нотками обиды во взгляде, отчего мне тут же стало не по себе.     

— Я… я рассматривала кубки, — указала она на стеклянный стеллаж, за которым располагались сущие безделушки.     

Всякие знаки отличия на дурацких турнирах типа гольфа для богатых или чего-то подобного. На их наличии в моем кабинете настоял Дима, мол, это придавало мне веса.      

— А… — отмахнулся я, подходя ближе.      

Меня захлестнуло чувством вины. Особенно при виде того, какой удивленной и непонимающей была в этот момент девочка. Б*я, а может стоило послать все к чертям, просто взять Марину в охапку и свалить из этого города? А лучше — из страны? Уехать к пальмам, к белоснежным пляжам… Туда, где мы могли быть только вдвоем. Где не было бы ни намека на какие-то трудности. Где не заводилось бы вопросов о контрактах, сделках, встречах…   

— Это глупости все, — сказал я, опираясь бедром о край стола.     

Подавшись к Марине, я обхватил ее за руку и потянул на себя. Девочка не без сопротивления оказалась в моих объятиях. Я прижал ее к себе и поинтересовался:     

— Ты приехала ко мне просто так?