Хочу тебя, девочка (СИ) - Борн Амелия

— Именно поэтому я тебя и позвал. Садись, говорю. Кофе с меня. 

Я невесело усмехнулась. Что ж, с Пьером можно быть уверенной, что отрабатывать чашку кофе натурой не придется. И все же… было очень неловко принимать даже это скромное угощение. 

Еще немного поколебавшись, я все же присела напротив. В конце концов, мне совсем необязательно что-то вообще заказывать, ведь так? 

— Для чего ты меня позвал? — спросила сразу, напрямик, не желая продлевать эти моменты неловкости. 

Он откинулся на спинку стула и внимательно оглядел меня. Потом сказал: 

— Хотел узнать, как ты… справляешься с этим всем. 

— С чем именно? 

— С вашим с Камилем расставанием. Особенно с учетом того, какой переполох поднялся сейчас в прессе… 

Я ничего не знала о том, что творится с Исаевым сейчас. Он легко вычеркнул меня из своей жизни и мне не осталось ничего иного, кроме как поступить точно также. А слежка за ним через новости в СМИ явно не способствовала тому, чтобы забыть о существовании этого человека. 

— Я не знаю, о чем ты, — пожала я спокойно плечами. 

Хотя одно лишь упоминание имени Камиля заставило сердце громыхать в груди, подобно канонаде. 

— О… — выдохнул Пьер растерянно. — Тогда наверно и не стоит об этом… 

— Говори, раз уж начал, — ответила я, желая понять, к чему он клонит. 

Пьер поморщился так, будто внезапно проглотил что-то кислое, но все же произнес: 

— Он появился недавно на публике с этой своей бывшей то ли Ариной, то ли Ариадной, то ли хрен знает, как там она себя называет. И эта дамочка заявила, что они скоро поженятся. 

Что ж, этого стоило ожидать. Но почему тогда у меня возникло чувство, будто кровь превратилась в лед? Вероятно, потому, что я все еще надеялась — Камиль поймет, как ошибся и тогда…

— Ясно, — проронила в ответ безжизненно. 

— Прости, девочка, не надо мне было говорить это, — сказал Пьер с явным сожалением. 

— Ерунда. 

Он молча помял в руках салфетку и через некоторое время снова заговорил. 

— Я тут подумал, что после всего этого… тебе будет нелишним сменить обстановку. Да и деньги, как ты говоришь, явно нужны. 

Я с удивлением подняла на него глаза. Неужели кто-то хотел помочь мне просто так, без каких-либо условий и выгоды для себя? Верилось с трудом. И все же… внутри что-то оттаяло, а на глаза навернулись слезы. 

Я сглотнула, не в состоянии ответить, но Пьер ответа и не ждал. Он уверенно продолжил: 

— Я уже предлагал тебе как-то раз работу, но теперь у меня есть более конкретное предложение. Я запускаю свой личный мерч и хочу, чтобы ты стала лицом первой коллекции. 

Я удивленно моргнула: 

— Но я далеко не модель, Пьер… Почему именно я? 

Он улыбнулся — как-то совсем по-новому, непривычно застенчиво. 

— Потому что ты меня вдохновила. 

Это заставило меня вконец растеряться. Я только беззвучно открывала и закрывала рот, но не могла произнести ни слова. 

— Отказ не принимается, — сообщил мне поспешно Пьер. — Я тебя обучу всему, что требуется. Сделаем с тобой пробную фотосессию, а дальше посмотрим, куда это нас приведет. 

Губы предательски задрожали. Наверно, было глупо ему так просто доверять, но… 

— Спасибо… — выдавила с трудом, порывисто сжав мужскую ладонь. 

Он лишь улыбнулся в ответ. Но мне отчего-то вдруг стало легче. 

Возможно, оттого, что впервые за последнее время возникло чувство, что я не одна.

Часть 35. Камиль

Я припарковался возле особняка, принадлежащего Ежову, и задумчиво побарабанил пальцами по рулю, как будто давал себе последний шанс передумать.    

Самым правильным было бы сейчас погрузиться в работу, тем более, что впереди маячил самый большой контракт за время существования моей фирмы… Но я не мог.     

Лежал ночами, глядя в потолок, и понимал, что попросту не могу. Воспоминания о Марине, о том, как мне было с ней хорошо, въелись в душу. Черт бы все побрал, я даже ловил себя на мысли, что готов в любой момент сорваться к ней… что готов, как почетный идиот, простить ее. Забыть о сделанном и поверить, что она больше так со мной не поступит. А потом — будь, что будет.    

Наверно, еще и именно потому, что существовал риск подобного срыва, я принял решение уехать. Доверить все дела Диме и смотаться куда подальше на полгода. А лучше на год.       

И вот теперь приехал к Ежову, чтобы обговорить все детали, но не предупреждал его о визите, давая себе шанс на то, чтобы передумать и остаться.    

Все же выйдя из машины, направился к дому. Охранник, разумеется, пропустил меня без вопросов — в доме Димы я был частым гостем. Зайдя в гостиную, услышал голоса. Вернее, один голос, который что-то вещал на весьма повышенных тонах. В говорившем без труда узнал Ежова и направился в столовую. Видимо, Дима разговаривал с кем-то по телефону, потому что его собеседника я не слышал.      

Я уже собрался, было, возвестить о своем прибытии коротким предупредительным стуком в приоткрытую дверь, когда до моего слуха донеслось имя. От него я замер на месте.       

Марина.      

— … эта дрянь даже не поняла, что это за документы. Марина не сообразила рассказать о них Камилю, как только нашла. Можно сказать, я чувствую себя почти отомщенным за это пятно на твоей репутации, мама.     

Я ни черта не понимал, но в душе начал разгораться пожар, от которого нутро мгновенно заполыхало.     

— Дима… она ни в чем не виновата… — раздался приглушенный голос матери Ежова.     

— Она виновата в том, что родилась!    

Видимо, в этот момент он с силой ударил по столу, потому что послышался громкий звук, от которого зазвенели тарелки.    

— Она виновата в том, что влезла в мою жизнь!     

— Но она не знает, что ты ее брат…     

Я помотал головой и жадно схватил ртом воздух. Марина… кто? Какого хера вообще происходило? Или речь вовсе не о моей девочке?   

— И не узнает. Эта сучка теперь не приблизится ни ко мне, ни к тебе, ни к Камилю. Это ясно?     

На этом моменте я больше не смог оставаться в стороне. Толкнул перед собой дверь и, войдя в столовую, тихо сказал:     

— А теперь повтори все, что говорил до этого. С подробностями.       

Взгляд Ежова метнулся ко мне. Ему не нужно было ничего отвечать, хотя я, б*я, просто жаждал уже услышать все «от и до». По глазам Димы стало ясно — я ни хера не знал ничего из того, что происходило у меня под носом. И я совершил самую чудовищную ошибку в своей жизни.      

— Марина — моя дочь! — начала мать Димы, на что тот резко повернулся к ней.    

— Мама, замолчи! — рыкнул он.    

— Нет уж, Елизавета Андреевна. Молчать уж точно не нужно, — процедил я, вставая так, чтобы оказаться между Димой и его матерью. — Как так вышло?     

Я очень старался говорить спокойно, хотя, изнутри меня буквально разрывало на части. Прежде всего, от непонимания. От множества вопросов, главным из которых был: «Появилась ли Марина рядом со мной случайно?»   

Черт, Исаев, ты же знаешь на него ответ. Ты сам не раз говорил об этом Диме. Перестань уже тупить!     

— Ее отец работал у нас… мы с ним… я с ним… — сбивчиво начала Елизавета Андреевна, на что Ежов за моей спиной грязно выругался, после чего прошипел:         

— Вы с ним трахались, пока отца не было дома!         

— Дима!      

В голосе его матери засквозили нотки истерики, но мне совсем не улыбалось слушать причитания и рыдания. Я хотел знать правду. Всю. И больше ничего.     

— Дальше, — скомандовал ей.     

— Я забеременела. Девочку пришлось отдать… — всхлипнула Елизавета Андреевна. — Ее забрал в семью отец Марины. Но я так сожалею об этом!    

Кое-что начало проясняться, хотя, это и было похоже на грозу среди ясного неба. Все то, что узнавал сейчас. И все то, что наверняка все это время знал Ежов.     

— Она появилась в моей жизни случайно, — тихо произнес я, засовывая руки в карманы брюк и полуоборачиваясь к Диме. — Ты уже знал, кто она, в тот момент?