Боль (ЛП) - Сузума Табита

Наконец, они устраиваются перед фильмом «007: Координаты «Скайфолл», наступает относительное спокойствие, и к окнам без штор подбирается вечер. Растянувшись на животе, опираясь на локти и невидящим взглядом уставившись в экран телевизора, Матео осознает, что внутри него нарастает боль. Болит все. Он едва может лежать спокойно. Он чувствует себя пойманным. Ему хочется убежать, но куда? Он уверен, что навсегда останется таким — запертым в ловушке своего собственного тела и разума. Эмоциональная боль настолько сильна, что переходит в физическую. Она скручивается внутри него узлом, готовясь уничтожить его, задушить. Он теряет контроль, теряет рассудок. Он думал, что все вернулось на круги своя, но внезапно оно утратило всякий смысл. Кто-нибудь знает, каково это застрять между жизнью и смертью? В полумире непонятной боли, где эмоции, которые ты замораживаешь, вновь оттаивают. В месте, где все болит, где твой разум не настолько силен, чтобы усыпить чувства. Внезапно руки больше не могут его держать, и он роняет между ними голову, уткнувшись лицом в матрас. Он больше так не может. Он в буквальном смысле оказался в ловушке — он больше не может уйти, не устроив сцены. Зверь в клетке, которому некуда бежать.

— По-моему, Мэтти уснул, — вдруг говорит Изабель.

Матео вжимается лицом в подушку и старается дышать глубоко и размеренно. Да, пусть они думают, что он спит. По крайней мере, так ему не придется участвовать в разговоре, делать вид, что ему интересна их болтовня, выдавливать из себя смех над комедией, которой они теперь наслаждаются.

— Мэтт?

— Хьюго, оставь его. Он выжат как лимон после тренировки, — доносится голос Лолы рядом с ним.

Проходят минуты. Хьюго и Изабель продолжают вставлять шутливые комментарии. Матео чувствует, как волосы Лолы касаются его руки, ее теплое дыхание — на его щеке. Ему требуется призвать всю силу воли, чтобы не ответить ей, когда ее рот оказывается возле уголка его губ.

— Люблю тебя, — шепчет она.

Он задерживает дыхание. Она знает, что он притворяется? Но тут Хьюго делает какое-то неприличное замечание, Лола смеется и грозится ударить его, по рукам идет еще одна бутылка с алкоголем. Второй фильм подходит к концу, разговоры перемежаются периодами молчания, и постепенно все затихают под темным свечением телевизора, а кто-то даже начинает храпеть. Он вжимается в матрас под грузом печали — чувство настолько сильное, что словно бежит по крови как наркотик. Ее тяжесть заполняет его целиком и расплющивает…

Она начинает кричать. По-настоящему кричать. Такой крик вызван не просто страхом. Это крик ужаса, крик того, кто знает, что за этим последует. Она пытается убежать, истекая кровью от удара по голове, и ползет по деревянному полу. Тянется к белой стене — тянется наверх. Но она загнана в угол, в ловушку, в этот миг сверху на нее падает тень. Ее хватают за волосы и тащат по коридору в ванную комнату — глубокая ванна заполнена целиком, и вода переливается через край, когда ее погружают внутрь. Она борется, пинается и молотит руками, разбрызгивая воду, моча его кофту, но он слишком крепко держит ее за шею. Постепенно ее попытки высвободиться ослабевают — лишившись кислорода, она сползает вниз, легкие заполняются водой. Из носа вырываются последние пузырьки и поднимаются к поверхности. Она замирает: белое лицо, синие губы, широко распахнутые от ужаса и неверия глаза устремлены на него.

Он до сих пор слышит крик, до сих пор слышит ее крик, но сейчас доносятся и другие звуки. Возгласы и вопли, руки тащат его то в одну, то в другую сторону, трясут за плечи. Он видит глаза, лица, собравшиеся над ним головы в ярко-желтом сиянии на потолке. Теперь крики доносятся от него, вырываются из легких и вылетают в творящуюся в комнате неразбериху, перекрывая голоса.

— Мэтт, Мэтт, прекрати, это всего лишь сон! — Это Хьюго держит его за плечи, трясет, тянет наверх и кричит на ухо.

— Проснись, проснись! — С огромными глазами на лице Изабель выглядит растерянной.

— Мэтти, ну же. Посмотри на меня, посмотри на меня!

Он сидит на матрасе в гостиной Бауманнов. Поворачивается к Лоле и пытается остановить мученический вопль ужаса, летящий из его рта. Пытается задержать дыхание, закрывает ладонями рот, старается все прекратить, и ему это удается — остается лишь сдавленный всхлипывающий звук.

Хьюго и Изабель отскакивают назад, все еще потрясенно глядя на него. Он чувствует ладонь Лолы на своей щеке, она пытается удержать его, чтобы он перестал раскачиваться и посмотрел на нее.

— Мэтти, посмотри на меня. Это я. Лола. С тобой все хорошо, — твердит она. — С тобой все хорошо. — Ее голос звучит успокаивающе, но глаза выдают горечь. Она начинает нежно гладить его по спине, и он понимает, что его футболка промокла от пота.

— Нет! — Слово вырывается из него, словно пуля. — Нет!

— Что нет?

— С ней все хорошо! С ней все хорошо!

— Да, с ней все хорошо, — Лола убедительно качает головой. — С ней все хорошо. И с тобой все хорошо. Со всеми все хорошо.

Он слышит свое прерывистое дыхание, чувствует дрожь. У него влажные щеки. Похоже, он плачет, натянутое потрясенное молчание разрывают сдавленные рыдания.

Хьюго что-то говорит:

— Эй, приятель, это всего лишь сон!

— Ты уже не спишь, — вторит ему Изабель. — Ты не спишь, Мэтти! Все хорошо!

— Господи! — Хьюго, кажется, в шоке. — Что, черт возьми, с ним происходит? — Он глядит на Лолу. — Думаешь, он нас слышит?

— Ты же слышишь нас, да, Мэтти? — Она не отрывает от него взгляда, как будто пытается вернуть его в настоящее. — Ты знаешь, что не спишь, да?

Он кивает, все еще пытаясь подавить всхлипывания.

— Господи, — снова тихо произносит Хьюго. — Может, нам стоит кому-нибудь позвонить?

— Милый, тебе нужно просто успокоиться. Нужно просто успокоиться… — Несмотря на округлившиеся глаза, голос Лолы звучит успокаивающе. Сидя возле него на матрасе, она водит пальцами по его щеке вверх-вниз и прижимает к себе.

— Я-я хочу… — Он делает глубокий вдох в попытке успокоить голос. — Я хочу…

— Чего ты хочешь? — тихонько подсказывает она.

— Я просто хочу з-забыть… — Он тянется к ней. — Мне нужно забыть. Лола, ты должна помочь мне забыть! — Его голос звучит странно: надломленно и с нотками паники.

— Какого черта… — восклицает Хьюго, его голос снова повышается.

— Ему все еще снится сон? — изумленно спрашивает Изабель.

— Мэтти, у нас получится, — искренне говорит Лола. — Я помогу тебе забыть.

Он окидывает взглядом три бледных лица. И понимает, что они понятия не имеют, о чем он говорит. Он с силой трет щеки и с глубоким вздохом переводит дыхание.

— Это… это был просто кошмар. — Вздох. — Мне просто привиделось, как обычно. — Хотя он и не помнит, чтобы ему когда-нибудь снился настолько живой кошмар.

— Мы знаем! — восклицает Изабель.

Матео сглатывает, вводя себя в подобие спокойствия.

— Простите, что разбудил вас, — говорит он, стараясь говорить свободно. — Но со мной все хорошо, ясно? — В его голосе проскальзывает некая жесткость, и кажется, будто он защищается.

— Но выглядишь ты не хорошо. — Хьюго до сих пор не может оправиться от глубокого потрясения. — О чем был этот кошмар?

Матео вдруг отползает на матрасе назад, испытывая острое желание, чтобы Хьюго и Изабель просто исчезли.

— Слушайте, оставьте меня в покое. Я в порядке — не нужно поднимать шум. Боже!

Он больше не говорит сдержанным тоном, его щеки пылают от гнева. Как бы ему хотелось, чтобы они все исчезли. Как бы ему хотелось самому исчезнуть. Они не должны видеть его таким. Не должны изображать беспокойство. Они сводят его с ума!

— Да ладно тебе, чувак. Мы просто пытаемся помочь!

— Мне не нужна ваша помощь!

— Мэтти… — Взгляд Лолы острый и настороженный, она поднимает ладони в примирительном жесте. — Никто не поднимает шум, ясно?

— Ясно. Тогда ложитесь спать! — Он замечает в глазах Лолы боль, и от этого ему хочется кричать. — Пойду выпью воды. Спокойной ночи.