Фрилансер от ксенологии - Аксюта

— В Париже был? Был! Город видел? Нет! Так куда же ты смотрел? Строго в затылок впереди идущему! — пробормотала я себе под нос старинный анекдот. Мика бледно улыбнулся:

— Зато меня нагрузили призами и подарками. Духовое ружьё и ещё какие-то примочки для охоты в пампасах. Понятия не имею, что со всем этим добром делать, разве что в качестве сувенира на стенку повесить.

— Отправь родителям в качестве презента, в их коллекцию оружия будет в самый раз, — посоветовала я и решилась перейти к наиболее интересующей меня теме. — Так что там случилось с нашим соотечественником?

— Что-что? Ошалел от одиночества и безбабья! Спермотоксикоз — третья степень. Ять! И именно в такие моменты я начинаю жалеть, что мастера-генетики ещё до рождения не подкручивают мозги типам вроде этого!

— Ты это в диагнозе написал? — спросила я про пресловутый «спермотоксикоз», представляя, как мужику дальше жить, если эта «бумажка» попадётся кому-то на глаза.

— Нет, конечно. Нету такого диагноза, это вообще не болезнь, а городской фольклор. А то бы я написал, — он зловеще сузил глаза. — Я бы такого понаписал!

— И чего ты такой злой? — нет, пациенты бывают разные, не спорю, однако обычно Мика к несовершенствам человеческой натуры относится философски.

— Я добрый. Это ты просто не представляешь, что мне пришлось выдержать. Четыре часа кряду выслушивать любовный бред явного психа, да ещё и сочувственные рожи ему корчить и наводящие вопросы подкидывать.

— Так тебе вроде бы не привыкать…

— Так я не психиатр, у меня нервы нетренированные! Выслушивать как мило бледнеют уголки её клюва, когда она смущается, как грациозно переступает длинными чешуйчатыми лапками, как трепещет её хохолок, когда она начинает нервничать… И как он на неё посмотрел и что сказал, и как она на это отреагировала. Ну и остальное, в том же духе. Все стадии флирта в интерпретации мужской особи применительно к инопланетной даме.

— И он тебе всё это вот так запросто выложил?

— Да его заткнуть невозможно было, стоило мне только аккуратно навести его на тему. Говорю же, совсем ошалел мужик. Год работал на астероидах в мужском коллективе, потом несколько месяцев вообще в одиночестве монтажом и отладкой оборудования занимался на полностью автоматической станции и сразу же после этого, не заезжая на Землю, отправился на вей поработать. Кому другому это и не принесло бы ощутимого вреда, но у парня оказался не тот тип психики.

— И что теперь с ним будет?

— Да ничего. Ничего особенного. Своим, — он выразительно указал пальцем куда-то в потолок, — я предупреждение уже отослал, так что господина Харата Ёншина аккуратно извлекут с Фьевана и вправят ему мозги. У нас есть специальная служба, которая отслеживает состояние здоровья, в том числе и психического, спецов, работающих в Дальнем Внеземелье. А то знаешь ли, всякие казусы случаются, и этот случай ещё не из худших.

— Так что же они так позорно его прохлопали?

— Я так понимаю, более-менее регулярно коллеги отслеживают служащих и контрактников, а вот такие фрилансеры от инженерии, бывает, выпадают из области их внимания. Их-то отмечаться, отчитываться и проходить обследования не заставишь.

— Угу. Зато можно заставить кого-то вроде нас с тобой заниматься их проблемами, когда они уже вот-вот грозят превратиться в крупные неприятности.

— Ты же говорила, что просьба о помощи исходила от вей?

— Так и есть, — согласилась я. — Просто мне представляется, что это прямо таки классический случай того, чем нам предлагалось заниматься.

Однако же уже этим вечером на наш с Миком общесемейный счёт капнула приятно округлая сумма. С пометкой от кого и за что. Отказываться от денег глупо, лишними они никогда не бывают, но то, что нас не мытьём так катаньем пытаются склонить к выгодному спецслужбам решению, злило неимоверно. А у Мика ещё и пробуждало нехорошие подозрения, которые он не замедлил проверить и однажды вечером поделился со мной результатами:

— Кстати, я связался со своими отцами, по поводу наших общих предположений, — сказал он небрежно, как бы между прочим.

— И что? — напряглась я. Если он опять поссорился с родителями, то помирить этих упрямо-твердолобых будет мне стоить километров сожженных нервов.

— Папа Куан высокомерно заявил, что к затеям безопасников они не имеют никакого отношения. Папа Джентано добавил, что кто же тогда будет воспитывать их внука, если мы примемся скакать по всей обитаемой вселенной как бешеные белки.

Я облегчённо выдохнула: как бы не интриговали Микаэлевы предки, а на прямо поставленный вопрос они всегда отвечают честно. Проверено неоднократно. Так что война на два фронта нам не грозит.

5. Космос детям не игрушка

— Скоро, — Мика на минуту оторвался от просмотра журнала, — геноформа «ящер» перейдёт в стандартные. По крайней мере, для фантомной, появляющейся и исчезающей по желанию чешуи, простой алгоритм ввода в генофонд обещают закончить уже в этом году.

— А биохимия? — я твёрдо знала, что эта геноформа одним только наличием чешуи не ограничивается — большая часть «бонусов» вообще не видна.

— С этим сложнее, но тоже, наверное, что-нибудь придумают. В конце концов, наука не стоит на месте и каждая из нынешних стандартных геноформ в прошлом была уникальной и авторской.

— Хочешь сказать, мы с тобой вскорости устареем?

— Мы УЖЕ устарели. По сравнению с собственным, ещё нерожденным сыном. И это замечательно! — мечтательно закатил глаза Мика и откинул планшетку с периодикой в сторону.

— Нет предела совершенствованию? — я криво ухмыльнулась. Ему-то хорошо, он уникален, а таких нэк как я пруд пруди. Только у нас на станции больше двух десятков.

— Предел совершенствованию есть. Как только мы дойдём до того порога, когда очередное изменение будет не столько улучшать одни признаки, сколько снижать эффективность других, активное генотворчество приостановится.

— Входящий вызов, — прервал нас мягкий баритон моего Домового, который теперь заведовал обоими жилыми модулями. — Номер в списке абонентов не значится, вызов исходит из межпланетного экскурсионного бюро. Будете разговаривать?

— Давай, — мы трансформировали своё семейное лежбище в пару удобных кресел и приготовились внимать.

— Добрый день, — скороговоркой проговорила появившаяся на экране женщина. Деловой костюм подобран по фигуре, витые рога элегантно изгибаясь, обрамляют уши, из причёски не выбивается ни один волосок — прямо таки воплощение идеальной Деловой Леди. — Меня зовут Алекса Янович, я представляю конфликтный комитет межпланетного экскурсионного буро.