Женщина, которая легла в постель на год - Сью Таунсенд

– Нельзя сделать женщину беременной, если держать трусы на месте, а член в покое.

– Да знаю я! А еще знаю, что если не сливать баллоны, яйца взорвутся.

Брат с сестрой покинули теплое здание и вышли на холодный ветер со снегом. По пути к машине они заметили, что на переднем пассажирском кресле кто-то сидит.

И когда подошли ближе, дверь автомобиля открылась, и Поппи закричала:

– Сюрприз!

* * *

Поездка была ужасной.

Чемоданы Поппи и черные мусорные пакеты с ее жуткой одеждой и обувью заняли весь багажник, и близнецам пришлось ютиться в окружении собственного багажа.

Поппи трещала без умолку всю дорогу от Лидса до Лестера. Если бы Брайан-старший не вел машину, то того гляди примостился бы у ее ног – внимать болтушке, словно мудрому старцу Гомеру.

Он думал: «Вот она, дочь, которая должна была быть моей. Девочка, чей размер ноги меньше моего. Которая целую вечность торчит в ванной, умащая себя всякой всячиной, – не то что Брианна, которая, умываясь, хрюкает как свинья и выскакивает из ванной через две минуты».

А Брайан-младший думал о крохотном ребенке в матке Поппи. Он не помнил в подробностях, что случилось той ночью, когда Поппи забралась к нему в постель. В его голове вспыхивали лишь отдельные образы: клубок рук и ног, жар, запах рыбных палочек, стук зубов, частое дыхание и невообразимо приятное ощущение нескончаемого падения за пределы смертного тела в бесконечную вселенную.

Брианна решилась избавить мир от Поппи и всю дорогу детально планировала, как это осуществить.

Когда они свернули с шоссе на двадцать первую развязку, Брайан-старший попытался подготовить детей к «изменениям в домашнем укладе».

– Маме слегка нездоровится.

– Поэтому она нам три месяца не звонила? – язвительно спросила Бриана.

Поппи повернула голову и сказала:

– Это ужасно – когда мать не звонит своим детям.

– Ты права, Поппи, – кивнул отец семейства.

А Брайан-младший прошептал сестре:

– Не надо было сдаваться.

Глава 28

Ева мечтала наконец-то обнять близнецов, особенно теперь, раз ей уже не придется убирать в их комнатах, перестилать постели, а за их питание и рождественские подарки будет отвечать кто-то другой. Вполне возможно, пришла очередь Брайана возмущаться неряшеством детишек.

«Да, – думала Ева. – Да, пусть кто-то другой ползает под их кроватями и выгребает оттуда миски с коркообразными хлопьями, когда-то залитыми молоком с сахаром, чашки, тарелки, коричневые яблочные огрызки, почернелую банановую кожуру и грязные носки».

Ева расхохоталась в своей чистой белой комнате.

* * *

Брианна и Брайан-младший впали в прострацию, увидев мать сидящей на постели посреди белой коробки, в которую превратилась родительская спальня. Ева раскинула руки, и близнецы пришли в материнские объятия.

От наплыва чувств голос отказал, она обнимала своих детей, прикасалась к их телам – ощутимо изменившимся за три истекших месяца, пока они не виделись.

Брианна нуждалась в стрижке. Ева подумала, что даст дочери шестьдесят фунтов на приличного парикмахера.

Брайан-младший был чем-то обеспокоен – Ева почувствовала, как напряжены его мышцы, – а лицо сына обросло непривычной трехдневной щетиной, отчего он походил на светловолосого Орландо Блума. Но черные волоски на лице Брианны требовали немедленной записи на эпиляцию.

Близнецы отстранились от матери и неловко сели на краешке кровати.

– Ну же, рассказывайте, – подбодрила их Ева. – Нравится вам в Лидсе?

Брат с сестрой переглянулись, и Брианна сказала:

– Да, разве что…

Тут снизу послышался чей-то крик:

– Ух ты, я уже чувствую себя как дома!

Близнецы снова обменялись взглядами, встали и поспешили прочь.

Снизу раздался призыв Брайана-старшего:

– Эй, ребята, помогите-ка с багажом!

По лестнице и этажу затопали шаги, и через несколько секунд в объятия Евы бросилась странная девушка в безвкусном коктейльном платье, поверх которого незнакомка напялила стариковский халат, а кушак от него обернула вокруг головы наподобие тюрбана Каддафи. Ева погладила гостью по спине и плечам и заметила, что белые лямки ее бюстгальтера посерели от грязи.

– Боб Гелдоф круглосуточно дежурит у постелей моих родителей, – заявила необычная девушка.

– А кто вы такая? – поинтересовалась Ева.

– А вы что, не знаете? – удивилась незнакомка. – Я Поппи, лучшая подруга Брайана-младшего и Брианны.

Ева услышала, как ворчат близнецы, таща багаж по лестнице, и испугалась, когда Поппи внезапно заорала:

– Надеюсь, вы там не мои чемоданы швыряете! В них бесценные шедевры искусства!

Гостья встала с кровати Евы и отправилась в туалет, оставив дверь нараспашку.

Несколько секунд спустя Ева услышала, как Поппи говорит по телефону.

– Здравствуйте, будьте добры, переключите на Персиковую палату.

Тишина.

– Здравствуйте, это сестра Кук?

Тишина.

– Все хорошо. Я у друзей в деревне.

Тишина.

– Как мама с папой?

 Тишина.

– О нет! Мне приехать?

Тишина.

– Уверены? Я легко могу…

Тишина.

– Как думаете, сколько им осталось? Скажите, я должна это знать!

Тишина.

– Нет! Нет! Всего шесть недель! Я-то надеялась, что они будут рядом со мной на выпускном!

Тишина.

– У меня сердце разрывается, как подумаю, что это их последнее Рождество! – Пауза. – Спасибо, сестра, но я хочу сделать то, что сделает для умирающих родителей каждая любящая дочь.

Тишина.

– Ах, если бы у меня нашлись деньги, чтобы навестить папу с мамой на рождественских каникулах, но у меня нет ни гроша, сестра. Я истратила все до пенни на билеты и, хм… на виноград.

 Тишина.

– Нет, я единственный ребенок, но по возможности не унываю.

Тишина.

– Нет, я не отважная. Если бы я была (всхлип) отважной (всхлип), я бы сейчас не плакала.

Ева опустила подушки и притворилась спящей. Она слышала, как Поппи вернулась в спальню, раздраженно цыкнула и прогрохотала вон в своих армейских ботинках, которые носила без шнурков. Ботинки протопали вниз по лестнице, к входной двери и на улицу.

Брайан-старший, Брианна и Брайан-младший стояли на этаже и обсуждали, в чью комнату нести багаж Поппи.

Брайан-младший с нехарактерной для себя горячностью твердил:

– Только не в мою, пожалуйста, не в мою.

– Папа, ее пригласил ты, а значит, она должна спать в вашей с мамой комнате, – убеждала Брианна.

– Между мной и мамой не все гладко, – вздохнул Брайан. – По ее просьбе я теперь сплю в сарае.

– О боже! – воскликнула Брианна. – Вы разводитесь?

Одновременно с сестрой Брайан-младший спросил:

– Значит, в этом году нам придется наряжать две елки, пап? Одну для нас в доме и вторую для тебя в сарае?

– Что вы нудите о разводе и чертовых елках? Меня тошнит от ваших слов. Но не обращайте внимания на выдворенного старика-отца! С чего бы ему наслаждаться теплом и светом дома, за который он, черт возьми, до сих пор платит?

Брайан хотел, чтобы дети обняли его. В молодости он как-то смотрел по телевизору «Уолтонов». Мать в это время красилась, готовясь к свиданию с очередным «дядей». Брайан помнил запах ее пудры и как искусно Ивонн управлялась с кисточками. На финальной сцене сериала, когда вся семья желала друг другу спокойной ночи, у Брайана в горле всегда вставал ком.

Но Брианна сердито выпалила:

– Так куда нам тащить сумки этой тупой коровы?

– Она же твоя лучшая подруга, Брианна, – одернул дочь Брайан. – Я совершенно логично полагал, что, конечно, она будет спать в твоей комнате.

– Лучшая подруга! Да я лучше подружусь со страдающей недержанием и больной на голову шлюхой, чем с этой…

Брианна не могла выразить словами свое отвращение. Она приехала домой и обнаружила там очевидно выжившую из ума мать, не встающую с постели в белой-белой комнате-коробке, а теперь еще и отец ждет не дождется, что дочь станет жить в одной комнате с этой кровосоской Поппи, которая уже испортила ей первый семестр учебы.

* * *

Багаж по-прежнему стоял на площадке, когда Поппи позвонила Брайану-старшему и сообщила, что «старик с ужасным уродским лицом маньяка» шел за ней от газетного киоска, где она покупала бумагу для самокруток. Она позвонила в полицию и теперь прячется в парке по соседству.

Брайан сказал в трубку:

– Этот старик, очевидно, Стэнли Кроссли, он чудесный человек, живет в конце нашей улицы.

Брианна выхватила у отца телефон:

– Его лицо изуродовано, потому что мистер Кроссли чуть заживо не сгорел в «Спитфайре». Или ты не слышала о Второй мировой войне? А про летчиков-истребителей тоже не слышала? Сейчас же позвони в полицию и скажи, что ошиблась!

Но требование запоздало. Снаружи уже выли сирены. Поппи сбросила звонок.