Апельсиновый рай - Сьюзен Стивенс

Казалось, он на секунду задумался.

— Что-нибудь еще?

— Ну, еще этот Энрике…

— Я принимаю ваши извинения, — прервал ее Рамон. — А теперь я могу вернуться к тому, о чем говорил до этого?

— К чему именно?

— Я хочу, чтобы вы посетили другого адвоката.

С ее губ сорвался вздох облегчения. Теперь она знает, как чувствует себя рыба, которую бросили обратно в воду.

— Ну вот, на мне даже подходящая для этого одежда, — пошутила она.

— Тогда будем называть нашу встречу свиданием, — сказал Рамон, перегибаясь через стол, чтобы положить Анне-Лизе в рот спелую клубнику в шоколаде. То, как он облизал с кончиков пальцев шоколад, потрясло ее. Все, что он делал, было так сексуально… Она уже была готова ответить на его призыв, расслабиться, но как только он отвел взгляд, чтобы вытереть пальцы о белую накрахмаленную салфетку, ей пришлось собраться и выйти из этого гипнотического состояния.

— Нет, нет. Я уже наелась, — запротестовала она, увидев, что он показывает ей на фрукты.

— Будет жаль, если они пропадут, — пробормотал Рамон, взяв виноград и смотря прямо на губы Анны-Лизы.

— Шампанское? — предложил он, встретившись с ней взглядом.

— Я отправил вам в номер бутылку охлажденного «Вдова Клико», синьор Перес, — с готовностью сообщил Луиджи, ужасно довольный собой.

Рамон вопросительно взглянул на Анну-Лизу, ожидая ответа.

— Я не уверена… — слабо запротестовала она.

— Но синьорина, вместе с бутылкой шампанского я отправил наверх еще и блюдо с восхитительными засахаренными фруктами, привезенными из моей родной Италии… и свежесмолотый кофе, собранный в горах Ямайки.

— Спасибо, Луиджи, — пробормотал Рамон, не отводя взгляда от лица Анны-Лизы. — Могу я предложить, вам забыть о своем благоразумии и попробовать для разнообразия нечто новое? — произнес он и, наклонившись над столом, взял ее за руку. Медленно и томно он начал поглаживать один за другим ее пальцы.

Это было приятно… и очень эротично. Эта ласка заставляла ее ощутить себя единственной и самой желанной для него.

— Теперь я бы с удовольствием выпила шампанского, — промурлыкала она. — Если еще не слишком поздно…

Рамон понимающе улыбнулся. Он встал и, взяв Анну-Лизу за обе руки, вынудил ее подняться вместе с ним.

Они отправились прямо в его номер.

Захлопнув за собой дверь, Рамон навалился на нее и притянул Анну-Лизу к себе.

Она легко расстегнула пуговицы его пиджака и сняла его с плеч Рамона прежде, чем их губы соприкоснулись. Пока он жадно пил ее дыхание, она занялась его рубашкой, и вскоре та прибавилась к куче их вещей, лежащих на полу.

Рамон подхватил Анну-Лизу на руки и бросился с ней на кровать. Она почувствовала упругие рельефные мышцы его живота и, дойдя до наивысшей точки наслаждения, вся выгнулась в сладостном порыве, выкрикнув его имя. И пока не восстановилось ее дыхание, он продолжал крепко сжимать ее в объятиях. И только когда Рамон почувствовал, что она полностью расслабилась, он отпустил ее и положил, голову ей на грудь.

— Я вижу, мне предстоит еще много работы, — проворчал он с довольным видом.

— В смысле? — спросила Анна-Лиза, перебирая пальцами его шелковистые волосы.

— В смысле… — произнес он, неохотно поднимая голову, — ты еще абсолютно неопытна в вопросах любви. Обучая тебя этому искусству, я получу огромное удовольствие.

— Ты такой самовлюбленный…

Но он не дал ей докончить фразу и снова припал к ее губам, продолжая целовать ее до тех пор, пока ей не показалось, будто она сейчас растает вместе с ним.

На следующее утро Рамону надо было присутствовать на нескольких деловых встречах, чтобы обсудить условия покупки отеля. Но прежде они вместе позавтракали в ресторане отеля.

Между ними двумя, как будто что-то витало в воздухе, и об этом, как показалось Анне-Лизе, знали все сидящие за соседними столиками.

Каждое движение имело теперь свое интимное значение, будь то передача сахарницы, при которой их пальцы соприкасались, или же попытка дотянуться до приправы, в результате которой ее рука задевала его. А когда их взгляды встречались, в них было что-то новое, какие-то новые связи, говорящие о том, что этой ночью она не только отдала ему свое тело, но и полностью доверилась ему. Взамен он дал ей уверенность в будущем… и это, вероятно, был самый ценный подарок из всех, которые она получала от него до сих пор.

— Я подумал о том, что могло бы тебя немного развлечь, пока я буду, занят, — сказал он, наклоняясь к ней. — Пока ты была в душе, я заказал для тебя новую одежду. Я знал, что ты будешь чувствовать себя неуютно в старом, не имея возможности переодеться во что-нибудь свежее. Ее уже должны были принести в номер.

— Рамон, тебе не следовало…

— Мне доставляет удовольствие покупать тебе вещи, — ответил он. — Надеюсь, что их примерка доставит тебе такое же удовольствие, как и мне, когда я снова сниму их с тебя.

* * *

Сонно ворочаясь в объятиях Рамона, Анна-Лиза приподнялась, чтобы поцеловать его шею, щеки, губы… Как прекрасно встречать новый день вместе! Вливаясь в уши и достигая самых дальних уголков ее еще сонного сознания, его голос был мягким и сладким как шоколад.

— Нет, не останавливайся, — промурлыкала она, — я хочу еще.

— Твое желание для меня закон, — пробормотал Рамон, слегка касаясь ее губ, а потом снова овладевая ее ртом.

— Это не совсем то, что я имела в виду, — прошептала Анна-Лиза, когда он, подняв голову, устремил на нее свой обжигающий взгляд.

— Ты что, жалуешься?

— Нет, — тихо призналась она, закидывая руки ему на шею, чтобы снова притянуть его к себе. На этот раз их поцелуй был более длинным и неторопливым, язык Рамона с готовностью отвечал на все ее желания. Но, как только его объятия стали крепче, а поцелуи быстрее, он уже не мог сдерживаться. И теперь Анне-Лизе стоило невероятных усилий взять его за плечи и слегка оттолкнуть от себя.

— Прежде всего, я хочу, чтобы ты досказал то, что начал говорить, когда разбудил меня.

— Может, это все-таки подождет? Анна-Лиза широко улыбнулась.

— Нет, поэтому говори кратко и очень быстро.

— Мы никуда не спешим, — возразил Рамон, вздыхая и припадая к ее груди. — Кто бы мог подумать, что это доставляет такое удовольствие… и при этом самыми разными способами, — пробормотал он, поднимая голову и пристально посмотрев на нее своими черными глазами.

— Рамон, — взмолилась Анна-Лиза, пытаясь собраться с мыслями.

Он приостановился, нависнув над ней.

— Ты боишься любви, Анна-Лиза?