Истории той стороны — Скрытый Мир (сборник) (ЛП) - Грин Саймон

— Сколько команд было до нас? — спросил Первый.

— Это секретная информация, — ответил Капитан. — Но вам следует усвоить этот урок. Теперь вы знаете, чего ожидать от Абаддона. Всё здесь ненавидит вас. Каждое живое существо на этой планете хочет вас убить. Воздух — яд, гравитация — смертельна, уровень радиации поджарит ваши хромосомы. Мы находимся в состоянии войны со всем миром.

— Будет ли нам предоставлен доступ к информации, собранной предыдущими командами? — спросил я.

— Конечно, — ответил Капитан. — Изучайте файлы сколько угодно. Учитесь на их ошибках. Но всё, что вам действительно нужно знать, — это то, что все остальные члены команд, прибывшие сюда, либо мертвы, либо пропали без вести, предположительно погибли. Так что будьте начеку. И убивайте всё, что увидите, пока это не убило вас. А теперь идите в свои каюты. Отдохните, как следует. Утром вы первым делом приступаете к работе.

У нас у всех были ещё вопросы, но он больше не желал с нами разговаривать. В конце концов мы сдались и пошли по светящимся стрелкам в полу, которые привели нас в наши личные, отдельные каюты. Мы не хотели находиться рядом друг с другом. У нас не было ничего общего, кроме того, что с нами сделали против нашей воли. Никто не соглашался на то, чтобы его поместили в бронескафандр. Здесь была общая кают-компания, но мы ею не воспользовались. Нам нечего было сказать друг другу, мы даже не хотели смотреть друг на друга. Смотреть друг на друга было всё равно что смотреть на себя.

Моя комната представляла собой стальную коробку с кроватью — ложем. Никаких удобств или роскоши, ведь мы больше небыли людьми. Мой ИИ открыл переднюю часть моей брони, и я выпал наружу. Или то, что от меня осталось, вывалилось наружу. Путаница трубок и кабель-каналов всё ещё соединяла меня с внутренней частью бронескафандра, доставляя питание и жидкости и забирая отходы для переработки. Я лежал на боку на голой кровати, моя спина и все её крепления тянулись к скафандру, стоящему вертикально посреди комнаты. Он был похож на караульного, который присматривает за мной.

Я тяжело и медленно дышал, обеспокоенный тем, насколько другим казался воздух Базы после привычного переработанного воздуха моего бронескафа. Казалось, это единственное, что я мог сделать; у меня больше не было ни обоняния, ни вкусовых рецепторов. У меня вообще почти ничего не было. Ни ног, ни одной руки. Половина моего туловища заменена медицинским оборудованием, которое скрепляет меня и поддерживает жизнь. Нет гениталий. Половина моего лица исчезла, заменённая гладким пластиком. Оставшаяся часть меня представляла собой в основном извилистые и вздутые шрамы — рубцы. Я лежал на боку на кровати, зажмурив глаза, чтобы не видеть себя. Я не могу спать в скафандре, иначе я бы никогда его не покинул… И мне никогда не пришлось бы смотреть на то, что они сделали со мной во имя науки и милосердия.

Ты в порядке, Пол? Тёплый женский голос ИИ скафандра прозвучал у меня в голове. Я никогда не был свободен от неё, даже когда находился вне скафандра.

— Я в порядке, — сказал я. — Оставь меня в покое. Пожалуйста.

Ты знаешь, что мне неприятно видеть тебя в таком состоянии, Пол. Это разбивает мне сердце. Или разбило бы, если бы оно у меня ещё было. Как бы я хотела обнять тебя. Но я всё ещё здесь, я всё ещё с тобой. Даже если всё, что я могу сделать, — это утешить и успокоить тебя. Я останусь твоим голосом разума. Ты такой, какой есть, а я — всего лишь воспоминание, запечатленное в кремнии, но мы по-прежнему муж и жена. Я всё ещё Элис, а ты всё ещё мой Пол.

— Ты — голос, который они вложили мне в голову, чтобы я не сошёл с ума, — сказал я. — Дай мне поспать…

Почему с тобой так трудно разговаривать, Пол? Раньше мы всегда могли поговорить обо всём.

— Это было тогда, это сейчас. Пожалуйста, дай мне поспать. Я так устал…

Да. Конечно. Я уверена, что утром всё будет казаться намного лучше. Просто помни: что бы там ни было, тебе не придётся встречать это в одиночку. Я буду рядом с тобой. Ты плачешь, Пол?

— Спокойной ночи, Элис.

Спокойной ночи, Пол.

Они вытащили меня из обломков аэромобиля, скорее мёртвого, чем живого. Они спасли мне жизнь, а потом ждали, что я буду им благодарен. Они сказали мне, что моя жена мертва. Элис была мертва. Я был так сильно ранен, что им пришлось отрезать от меня больше половины, а потом они решили, что единственный способ спасти меня — это запечатать в скафандр. Только получившие катастрофические повреждения люди попадают в скафандры, потому что это навсегда. И этот процесс действительно дорогостоящий. Но Империя отчаянно нуждается в людях в бронескафандрах для выполнения по-настоящему опасной работы во враждебных инопланетных мирах, поэтому они всегда готовы оплатить счёт. И люди, которым, возможно, было бы милосердно позволено умереть во сне, просыпаются и обнаруживают, что они навсегда заперты в стальной консервной банке. Пожизненное контракт — рабство, чтобы оплачивать расходы Империи.

Стоит ли удивляться, что многие из нас сходят с ума?

В наши дни в каждом бронескафандре есть встроенный ИИ, который взаимодействует с его обитателем. Чтобы разговаривать с ним, утешать его, поддерживать в работе и сохранять рассудок. Чтобы помочь в этом, ИИ программируется на воспоминаниях о близком человеке, который бы о нём заботился. Жена или муж, отец или дочь.

Любой человек, который мог бы внести свой вклад — память. Всем рекомендуют регулярно пополнять Банк памяти на случай, если произойдёт несчастный случай и мозгу понадобится подкрепить старые воспоминания. Империя не говорит вам, что имеет право на эти вклады, когда вы умрёте. Они не хотят, чтобы вы знали. Это только расстроит вас. Они поместили память моей умершей жены в ИИ моего скафандра. Из записи, сделанной много лет назад. Она всё собиралась обновить её, но по какой-то причине так и не сделала этого. Она не помнила, как погибла в автокатастрофе. Она ничего не помнила о последних трёх годах. Ты изменился, — повторяла она мне. Нет, — отвечал я. И каждую ночь я плакал, чтобы уснуть, даже когда она пыталась меня утешить.

Утро наступило в 5:00, разумеется, по времени базы. На Абаддоне с его двумя солнцами планетарный цикл мог свести с ума кого угодно. Сигнал тревоги поднял меня с постели и заставил влезть в бронескафандр, а затем я направился по стрелкам в полу к кораблю — транспорту, находящемуся внутри базы, где растения не могли добраться до него.

Корабль пронёсся над вершиной базы, прошёл через силовой щит и устремился к недосмонтированному оборудованию для терраформирования, над которым мы прибыли работать.

Мы сидели в два ряда, глядя друг на друга, крепко пристёгнутые ремнями. Ни окон, ни голоэкранов, ни ощущения того, где мы находимся или куда направляемся. По крайней мере, полёт прошёл довольно гладко по сравнению с спуском. Транспортный корабль высадил нас на поляне, заваленной ящиками и полусобранными механизмами, и снова стартовал, как только мы все высадились. Капитан не хотел рисковать своим кораблем. Ему было бы проблематично заменить свой корабль.

Некоторое время мы просто стояли вместе и смотрели вокруг. Груды и груды деревянных ящиков, и что-то очень высокотехнологичное посреди поляны, выглядящее явно незаконченным. Это не было похоже на то, что в конечном итоге преобразит всю планету. Что-то, что укротило бы джунгли и сделало Абаддон местом, где могли бы жить люди. Где растения вели бы себя как растения.

По крайней мере, у нас была довольно большая поляна для работы. Земля была специально обработана, чтобы на ней ничего не росло. Она была серой, пыльной и твёрдой настолько, что даже наши тяжёлые шаги звучали глухо. Джунгли подступили к самому краю периметра, и снова, как только мы появились, всё вокруг буквально обезумело от ярости. Всё живое рванулось вперёд, отчаянно пытаясь добраться до нас.

Я задавался вопросом, почему нельзя было окружить оборудование для терраформирования силовым щитом, как на базе, но, видимо, энергия поля вывела бы из строя хрупкое оборудование для терраформирования. Поэтому защищать его пришлось нам.