Оракул - Виктор Ночкин

Несколькими минутами позже сам хозяин — честь уважаемому гостю! — явился с подносом. Расставляя плошки перед горцем, Мерт поинтересовался поездкой. Ренган ответил то же, что и конюху — съездил, повидался с родными. Дикари. Нечего рассказывать… В горах все неизменно. Хозяин почесал затылок и скривился.

— Жалко… Когда ты травишь свои байки, клиенты охотнее заказывают пиво…

— Это не мое дело, — пожал плечами солдат, принимаясь за еду. — У меня ж нет доли в твоих прибылях.

— М-да? — Хозяин нахмурился. — А если бы я, скажем, выставлял тебе бесплатно кружку пива, если ты обязуешься болтать весь вечер? Нет? А две кружки?

— Нет, Мерт, — пробурчал горец с набитым ртом, — мне это не подходит. Во-первых, у тебя дрянное пиво…

— Пиво как пиво… А во-вторых?

— А во-вторых, чтобы мне было о чем болтать, я должен куда-то съездить и кого-то убить. Кого-то интересного, значительного… или хотя бы участвовать в убийстве многих. Иначе не о чем рассказывать.

— Не ври, Ренган Ар-Аррах, ты не пережил и половины приключений, о которых заливал в «Короне Эвелара». Ты все равно выдумываешь свои истории!

— А вот это уже не твое дело, толстяк. Расскажи лучше, что за молодчики в белом и зеленом ошиваются на улицах?

— А, заметил…

— Еще бы не заметить, они на каждом шагу. И все при оружии. Чья это дружина?

— Герцога Фиеро. Белый с зеленым — его цвета. Герцог приехал неделю назад, с ним человек двести. Говорят, гость города.

— Что еще?

Мерт огляделся и присел за стол Ренгана, солдат тут же сдвинул под столом ногою мешок поближе к себе — просто по привычке. Хозяин не обратил на этот жест внимания, он любил не только послушать, но и поговорить, а Ренган Ар-Аррах как раз оказался подходящим рынком сбыта устаревших новостей. В Бредигене уже все знали о герцоге Фиеро, а горец — нет.

— Говорят, через неделю или две пожалуют остальные, он собирает войска. Конечно, о войне никто не говорит, герцог созывает вассалов на большой турнир… заодно навербует еще солдат. Хочешь наняться?

— Нет. — Ренган помотал головой, стянутые в хвост волосы подпрыгнули на затылке. — Потом, быть может… а сейчас у меня кое-что другое на уме. Комнаты есть? Я забыл спросить у конюха.

— Есть. Пока на турнир не собрались вояки, места есть. Можешь выбирать.

Мерт посидел еще немного, глядя на жующего горца — должно быть, надеялся продолжить беседу. Ренган молча ел, облизывал жирные пальцы и прихлебывал пиво. Не дождавшись, толстяк тяжело вздохнул и поднялся. Тут только Ар-Аррах спросил:

— Фомас здесь? Часто у тебя появляется?

— Да почти каждый день!

Мерт оживился, но горец уже снова уткнулся в тарелку. Краснолицый трактирщик постоял еще с минуту, потом развел руками и отправился за стойку. Там он заскучал — посетителей пока еще было немного, до вечера далеко.

Ренган доел, сгреб вещички, прошел к толстяку и попросил ключи от комнаты.

— Тебя проводить? Я велю кому-нибудь из…

— Сам найду. Та, угловая, свободна? — Ренган имел в виду комнату, которую давно облюбовал в «Короне Эвелара».

— Да. Держи. — Мерт положил ключ на исцарапанные доски.

Ренган кивнул и сгреб ключ, оставив на стойке несколько монет — плату за недельный постой. В Лодоре он не сумел отыскать сокровищницу и десять раз пожалел, что прикончил всех пойманных жрецов прежде, чем они указали храмовый тайник… Но что толку жалеть о сделанном? В горы Ренгану теперь возврата нет. Сейчас Ар-Аррах связывал надежды с содержимым мешка. И помочь в осуществлении планов ему лучше всех может викарий Фомас, грамотей, философ и выпивоха, любивший послушать Ренгана не меньше, чем прочие посетители «Короны Эвелара».

Фомас относился к небольшому числу людей, которых Ренган уважал. Причем священника Ар-Аррах уважал не за умение владеть оружием, а за немалые знания. Фомас прочел книг больше, чем Ренгану довелось не то что подержать в руках — больше, чем неграмотный горец видел за всю жизнь. Викарий умел говорить складно и странно, события и люди в его объяснениях объединялись странными связями, и, выслушав Фомаса, Ренган частенько начинал видеть мир иначе, чем до беседы с ученым викарием. Это казалось непривычным, но занятным. Фомас был мудр, но не той мудростью, что открывает путь к власти и богатству — все, что викарий мог заработать обширными знаниями, немедленно пропивалось, уходило, словно вода в песок. С таким образованием иной давно бы стал епископом, но не Фомас, нет. К тому же речь викария казалась сухой, и слушали его с гораздо меньшей охотой, чем Ренгана. В результате Фомас был беден, вечно алчен и готов обменять крупицы истины на кружку пива — именно это и требовалось нынче Ар-Арраху. К тому же вопросы, занимающие горца, как раз касались религиозных сфер — кто ж поможет лучше священника!

В комнате на втором этаже Ренган сбросил с плеча сумки, поставил длинный меч в угол и прислушался. В коридоре тихо, за окнами, как обычно, шумит Бредиген. Здесь никогда не бывает тихо днем… да и ночью далеко не всегда. Убедившись, что ничего подозрительного поблизости нет, горец осторожно сдвинул кровать, приподнял доску там, где прежде стояла ножка — открылся тайник. Этот секрет Ренган обнаружил случайно и подозревал, что сам Мерт не знает о нем. С тех пор солдат старался заполучить в «Короне Эвелара» именно эту угловую комнату. Ну и конечно, солдат счел удачным обстоятельством узкие, похожие на бойницы, оконца — сквозь них неудобно подглядывать с улицы, а влезть и вовсе невозможно.

Порывшись в мешке, Ар-Аррах выудил один из наполнявших его предметов, заботливо укутанных в толстую ткань, остальное запихнул в дыру, опустил половицу и установил кровать на место. Сверточек сунул под ремень, чтобы иметь под рукой, нынче может понадобиться. Отошел к двери, поглядел, не осталось ли следов. Нет, ничего. Удовлетворившись осмотром, Ренган вернулся к кровати и завалился отдыхать. Скоро начнет темнеть, Фомас покончит с делами в канцелярии епископа и заглянет в «Корону Эвелара» пропустить кружечку пива. Тут-то Ренган и расспросит грамотея.

Когда стало смеркаться, Ренган спустился в трапезную и занял столик в углу недалеко от входа. Мало-помалу начал сходиться народ. Писари, приказчики и мастеровые, живущие неподалеку, потянулись в «Короне Эвелара» — осушить кружку-другую пивка да послушать рассказы постояльцев, моряков и купцов. Ренгана многие узнавали, спрашивали о поездке… и огорченно качали головой, заслышав, что нынче горец воздержится от бесед. Наконец появился и Фомас — маленький, суетливый, в помятой сутане и венчиком всклокоченных волос вокруг блестящей плеши. Горец окликнул его, священник встрепенулся, близоруко вгляделся в темный угол и тут же улыбнулся, узнав Ренгана. Солдат помахал рукой, и Фомас подошел к столу.