Зеркальный лабиринт мести - Антон Леонтьев

Дмитрий Алексеевич молчал, а хирург отошел от него и продолжил:

— А ведь Петька прав… Этот урод пытается запугать меня. И это не просто сумасшедший, а хитрый сумасшедший. Ибо ему удалось сорвать многомиллионную сделку. Это, конечно, плохо, но ничего, вместо Запада придется заняться продвижением моей концепции на Восток, все окупится сторицей. Однако меня беспокоит этот ультиматум… Двадцать четыре часа истекают этим вечером…

Он взглянул на дорогие часы, висевшие у него на запястье.

— Никакого нового удара не будет, — сказал тоном, не допускающим сомнений, Дмитрий Алексеевич. — Это я вам обещаю…

— Вы уже обещали! — огрызнулся Ирдышин. — И что из этого вышло? Запомните, никогда не обещайте того, что не сможете выполнить. Это мое железное правило хирурга!

Помолчав, он добавил:

— Петька прав. Я… Нет, не боюсь. Опасаюсь… Не за себя, а за своих близких. Например, за Жанну с детишками. За Лизу, которая живет в Москве одна… Ну, отчасти и за Петьку, хотя он за себя постоять сумеет.

— В особняк он проникнуть не сможет. Вашей дочери мы предложили защиту, но она отказалась. Охранять ее против воли мы не можем. Однако, как я понял, у нее в друзьях ходит Айман Джанбатов, а у него имеется практически личная армия, которую он готов бросить на защиту безопасности вашей старшей дочери…

Олег Петрович задумался, потом повеселел и заметил:

— Но учтите, второго такого прокола я вам не спущу. А сейчас мне надо срочно переговорить с Владивостоком, потому что дела не терпят отлагательств. Жду отчета к семи вечера!

Он удалился, оставив дверь открытой. Дмитрий Алексеевич, думая о только что завершившемся разговоре с клиентом, подошел к бару и налил себе немного коньяка. Да, ночка выдалась неспокойная…

— Дмитрий Алексеевич! — раздался у него за спиной голос, и шеф «Закона и порядка», резко обернувшись, увидел Егора Шубина.

— Хочешь? — спросил, указывая на бутылку. — Чертовски хороший коньяк! Такой даже я себе позволить не могу. Да, надо было стать пластическим хирургом…

— Нет, благодарю. Мое начальство не одобряет спиртные напитки во время работы, — ответил с легкой улыбкой Егор. — Тут кое-какая мысль возникла…

Дмитрий Алексеевич поставил бокал с так и недопитым коньяком на барную стойку и пристально взглянул на молодого человека.

— Ну, давай, выкладывай! По лицу вижу: надумал что-то стоящее!

Егор смущенно кашлянул и сказал:

— Думаю, вся проблема в личности того, кто нам противостоит. Это наверняка псих, но весьма хитрый. И знающий толк в военном и сыскном деле. Что уже ограничивает круг подозреваемых. Этот псих наверняка действует в соответствии со своим тайным планом…

— Планом? — переспросил шеф. — Каким таким планом?

— Планом мести! — убежденно ответил Егор. — Его цель, на что указывают все его поступки, наказать нашего клиента. Наказать за какое-то совершенное, видимо, достаточно давно, деяние. Вероятно, преступление… Скорее всего, так и оставшееся без внимания правоохранительных и судебных органов.

Он запнулся и взглянул на Дмитрия Алексеевича, который внимал каждому его слову.

— Значит, необходимо узнать, что за самый страшный грех имеет в виду автор анонимок. И сказать нам это может наш клиент, но он… Он, видимо, не захочет это сделать. Значит, нам надо попытаться узнать это без его помощи…

Дмитрий Алексеевич хмыкнул и произнес:

— Вообще-то мы ведем расследование в отношении этого психа, а не нашего клиента. Но ты, конечно, прав, Шубин. Ирдышин — крепкий орешек, или соврет, или вообще ничего не скажет, если задать ему вопрос. Думаешь, я не задавал? Но он не желает ничего сообщать, переводя стрелки на нас и обвиняя нас в халатности. И он абсолютно прав. Проворонили мы этого придурка, проворонили! И кто бы мог подумать, что из-за этой обезьяны со вскрытой черепной коробкой будет столько воплей!

Егор вздохнул и произнес:

— В этом-то и суть! Если бы на открытии центра убили человека, да еще таким зверским образом, это тотчас привело бы к тому, что к следствию подключился бы Следственный комитет, а то и ФСБ. А тут замочили всего лишь обезьянку! Конечно, и за это статья имеется, и Следственный комитет тут как тут, но разве это дело века? Нет, скорее желтая сенсация, и тратить энергию на ее расследование не хочется. А обвинения в адрес Ирдышина, кстати, весьма серьезные, вообще правоохранительными органами проигнорированы. Мало ли в чем обвиняют уважаемого и состоятельного человека!

Дмитрий Алексеевич поднял брови:

— Ты что, жалеешь, что псих не убил кого-то из гостей? Например, саму примадонну Беллу вместо ее чертовой обезьяны? А ведь он мог! Как мог и взорвать весь центр со всем столичными бомондом к чертовой бабушке! Но не сделал этого!

— Но ведь в этом и заключается тактика нашего психа! — убежденно проговорил молодой человек. — Кровавое преступление, жертвой которого стал бы человек, к тому же известный, сразу обернулось бы большими для него неприятностями и широкомасштабными разыскными мероприятиями. А так убита всего лишь обезьяна! Правда, столь жутким и зрелищным образом, что эффект получился ничуть не меньше, чем если бы на гирлянде висела оскальпированная примадонна Белла!

Дмитрий Алексеевич прищурился, а Егор продолжил:

— А так преступление совершено, шумиха обеспечена, а реального расследования нет! Имеемся, конечно, мы, но мы не Следственный комитет и тем более не ФСБ. Это значит, что можно и дальше претворять в жизнь план, не опасаясь серьезных препятствий. А вывод таков: псих замыслил что-то поистине ужасное, а пока пытается выгадать время и запугать жертву…

Глава «Закона и порядка» усмехнулся:

— Ну, ты прямо Зигмунд Фрейд! Не надо уж слишком углубляться в эту психомуру. Ясно, начал с малого, чтобы тянуть время. И наверняка задумал что-то поужаснее дохлой обезьяны, но ведь просчитался — до клиента нашего он не доберется. Поместье, на территории которого мы находимся, под полным контролем моих ребят. И это только в плохих боевиках суперубийца оставляет с носом два десятка вооруженных и натренированных молодчиков!

— Но ведь он этого и ждет! Это такой стандартный ход — бросить все силы на охрану клиента. А что, если в действительности он выбрал иную жертву? — воскликнул Егор. — Имеется сын Ирдышина, живущий в пентхаусе в Москве… В конце концов, его дочь Лиза, которая тоже живет отдельно…

Дмитрий Алексеевич отрезал:

— Ага, понял, откуда ветер дует, Шубин! Положил глаз на дочку нашего клиента и набиваешься к ней в личные телохранители? Но девчонка упряма, видимо, в папашу пошла, ничего не желает слышать об охране со стороны моих ребят. Правда, у нее имеется женишок и, кроме того, экс-женишок, этот самый Айман Джанбатов, сынок миллиардера. И уж он со своими головорезами не допустит, чтобы с Лизоньки хотя бы волос упал.

Говоря это, он посматривал на Егора и отметил, что тот при упоминании имени дочки Ирдышина слегка покраснел.

— Так что завершай ты эти ухаживания за столичными барышнями, Шубин. За барышнями, являющимися к тому же дочерьми нашего клиента. Да и не пара она тебе, поверь моему житейскому опыту. Так, в постель к тебе прыгнуть согласна, а замуж выходить будет за таких, как сынок миллиардера. В общем, еще та лиса!

Егор переменился в лице и произнес укоризненно:

— Дмитрий Алексеевич, прошу вас не выражаться таким образом о дочери нашего клиента…

Тот усмехнулся и сказал примирительно:

— Ну, Шубин, не лезь в бутылку, потому что потом сам пожалеешь. И не хами мне, своему боссу. Ты для нее — новая забавная игрушка, не больше того. Поэтому выкинь ее из головы, а то еще потеряешь работу. Мне лишние неприятности с ее папаней не нужны. У тебя все?

Лицо Егора окаменело, он несколько секунд медлил с ответом, а потом произнес:

— Ну да, это касается личности нашего психа… Он должен был затаить зло на Ирдышина за какое-то серьезное преступление. А ведь наш клиент всегда очень вольно обращался с законом. О чем свидетельствует и перечисление его грехов, которое презентовал на гуляющей в Интернете записи наш псих. Но почему-то думается, что наш мститель — не тот, кто стал жертвой одного из озвученных преступлений. А другого, оставшегося неназванным!

— И все равно мои ребята должны взять всех, кто был перечислен в этой записи, на мушку, — ответил Дмитрий Алексеевич. — Хотя высока вероятность отвлекающего маневра, я с этим согласен…

— Помимо этого, я бы подключил и компьютерщиков, чтобы узнать, кто и откуда запустил первую версию видео в Интернет, — продолжал Егор. — Я ребятам уже эту идею подал, может, что и выйдет…

Дмитрий Алексеевич заметил:

— Ну, прежде чем отдавать распоряжения, надо со мной советоваться, Шубин. Но одобряю, правильно сделал. И ты прав, надо, конечно, заняться и прочими грешками нашего клиента. Только как на них выйти?