Сквозь тайгу к океану - Михаил Викторович Чуркин

– Ты-то чего увязался, пристрелят, – крикнул Арсений.

– Ничего, дяденька, зато я здесь все тропинки знаю. От меня не уйдешь, – задорно крикнул паренек.

Он показал Сене направление в обход гребня горы.

– Все одно, они пойдут там, когда доберутся до вершины. Мы тут с батькой коз стреляли, а однажды батя даже барса добыл, городские его левопардом называли, – горделиво пояснил он.

Паренек двигался быстро, он, целясь за стволы мелколесья, с обезьяньей ловкостью стал подниматься вверх, пока не достиг седловины, которая соединяла гребни двух сопок.

– Вот, сюда они и выйдут, – прошептал он, указав пальцем на выступающие валуны, – схоронимся здесь и пальнем по вражинам.

Арсения беспокоило одно. В пылу погони он сбросил портупею, на которой был подсумок с обоймами к карабину, и теперь у него в магазине было лишь два патрона.

– У тебя сколько зарядов? – спросил он у парня.

– Один, – гордо ответил он.

– Да не в ружье, а с собой.

– Было еще два, да расстрелял, – простодушно пробормотал хлопчик.

Вот и они. Впереди, широко размахивая руками, шагает главарь шайки. Одет по-европейски. На нем хромовые сапоги, заправленные в гражданские брюки, и английский френч. Вооружен маузером.

Подпустив врагов поближе, Арсений выстрелил, но в какой-то миг вожак хунхузов, неуловимым движением увернулся в сторону, и партизан понял, что позорно промазал. Выстрел паренька свалил с ног одного из хунхузов. Тогда Арсений выскочил из-за валуна и, в два прыжка оказавшись возле старшего, ударил его прикладом по голове. Ловкий вожак не ожидал такого хода дел и, не успев отреагировать и воспользоваться пистолетом, как подкошенный рухнул на землю. Оставшийся на ногах китаец, отбросив в сторону разряженный штуцер, оскалив зубы, яростно кинулся на Сеню. Он попытался вцепиться ему в горло. Это был крепкий и высокий, по китайским меркам, мужчина, выше Арсения на полголовы и шире в плечах. Перехватив руку нападавшего, Сеня борцовским приемом перебросил его через бедро. Грохнувшись оземь, противник быстро пришел в себя и, вскочив, стал размахивать ногами, пытаясь ударить Арсения по голове или в живот. Сеня давно знал эту китайскую манеру драки и не раз наблюдал ее в уличных потасовках между манзами, а также против русских мужиков.

В драке у каждого народа есть свои веками выработанные приемы и тактика. Китаец старается держать противника на расстоянии, нанося ему удары ногами и реже руками. Русский же стремится приблизиться ближе и наверняка бить кулаками, иногда использует подножки и переходит на борьбу.

В дальневосточной стороне, где смешалось население многих народов России, манера ведения рукопашной схватки была более разнообразной, что происходило за счет обмена «опытом» в мужском противостоянии, нежели в Центральной России. Здесь, по рекам, зимой еще устраивали кулачные бои. Татары, во время праздника Сабантуй, боролись на поясах, украинцы привнесли приемы боевого гопака. Так в драке можно было заполучить хохляцкий «голубец» – удар двумя ногами в прыжке. В моду входил английский бокс. Лихо и упорно могли биться корейцы. У них тоже была своя манера рукопашной схватки. Так, например, Сенин дружок Канн мог подпрыгнуть выше головы и ударить пяткой в висок или разбить ребром ладони кирпич. Китайцы бились на бамбуковых палках, в то время как русские деревенские ребятушки предпочитали колья.

Арсений прошел хорошую жизненную школу. Он сызмальства овладел приемами уличной драки и честного кулачного боя. Во время работы в цирке с удовольствием изучал приемы как французской, так и японской борьбы дзюдо, которой мастерски владел японец-фокусник Ганета-сан.

Мудрый и добрый Ганета-сан, или просто Ганета, как звали его артисты цирка, был подобран циркачами во время гастролей в Японии. Он был еще не стар, но умирал от болезней и голода. Они выходили японца и, тайком, спрятав его в реквизите, привезли во Владивосток. Ганета оказался добросовестным тружеником, он не брезговал никакой работой. Со временем выяснись, что он знает много фокусов и владеет кузнечным мастерством. Ножи, скованные им в цирковой кузне, были остры как бритва. Ковал он и подковы, готовил всяческие приспособления к выступлениям артистов. Со временем стал выступать сам под именем «Таинственный китайский мандарин». Однако главным его талантом было владение навыками японской борьбы джиу-джитсу и дзюдо. Несколько раз лютыми морозными зимами, когда цирковая жизнь замирала и представления не давались, Ганета-сан давал объявления и платно проводил занятия по навыкам борьбы в спортивном манеже. Сеню и еще нескольких молодых ребят он обучал по доброте душевной, и многие его ученики со временем стали хорошими борцами. Сеня был одним из его любимцев, поэтому, когда выступили японские военные, у Арсения долгое время на душе было тяжело от того, что у его старшего друга, такого доброго и умного человека, столь коварные и жестокие соплеменники. Впоследствии много раз наука Ганеты и цирковых борцов выручала, а порой и спасала жизнь беспризорного паренька.

Вот и сейчас, бросив противника на землю, он остался на ногах, но почему-то не стал добивать врага… и зря. Придя в себя, китаец с новой силой кинулся на него. На сей раз он выхватил из-за пояса за спиной небольшой топорик. Несколько раз лезвие топора пронеслось у Сени над головой и возле лица. Парень ловко уворачивался и отступал. В момент смертельной опасности, когда все движения врага становятся словно бы замедленными и плавными, инстинкт самосохранения подсказал ему, что в сапоге за голенищем у него финка. В мгновение ока Арсений выхватил ее и метнул в грудь нападавшего. Клинок ножа пробил сердце хунхуза, и он, попятившись, выронил топорик и упал навзничь.

Все это время паренек пытался помочь одолеть хунхуза, но Сеня рявкнул на него, что когда двое дерутся – третий не лезь. Он опасался за жизнь деревенского хлопца. Слава богу, парень догадался вытащить у оглоушенного хунхузского атамана маузер из кобуры. Арсений понял это, когда перед ним в боевую стойку встал главный хунхуз.

– Очухался, дядя, – усмехнулся молодой партизан. – Еще повоевать решил?

Однако он зря посмеивался, потому что китаец умел ловко пользоваться китайскими боевыми приемами. Пропустив несколько ударов, Сеня начал выходить из себя и, не мудрствуя лукаво, применил старый хулиганский прием – «Зосю». Он схватил хунхуза и, притянув к себе, врезал ему меж ног боковой частью стопы. Разбойник охнул, согнулся в три погибели и упал на колени.

– Подерись-ка сначала с хабаровскими и владивостокскими урками, а уж потом применяй свой китайский бокс, – сердито бросил он, вместе с пареньком связывая шипящего от боли и злости китайского бандита.

– Как звать-то тебя, хлопче? – обратился он к деревенскому парню.

– Вася, – ответил тот.

– Молодчина ты, Вася, – Арсений пожал