Мой взгляд на любовь (ЛП) - Стерритт Кейт

— Я делаю все возможное, чтобы не останавливаться на этом.

— По большей части ты закрыт от меня, и теперь это имеет для меня больше смысла, — я поднимаю на него глаза. — То, что ты показываешь, мило, сострадательно, талантливо и прекрасно, но я хочу знать, что скрывается за всем этим.

— Ты считаешь, что внутри я уродливая и злая?

Он качает головой.

— Ни в коем случае. Я думаю, есть что-то бесконечно более прекрасное.

— Ты не знаешь меня достаточно хорошо, чтобы делать такие выводы.

— Не могу этого объяснить, но мне кажется, что я знаю тебя намного дольше. Я действительно хочу знать, что заставило тебя перестать рисовать и следовать своим мечтам.

— Есть много вещей, которыми я поделюсь с тобой, но уже говорила, что это не одна из них, — говорю я честно и с убеждением, надеюсь, что он серьезно это понимает.

— Эмерсон, вредно держать все в себе.

— Это то, что сказал бы любой хороший психотерапевт, и я это понимаю, но это мой путь и мой выбор.

— Спасибо, — он делает глоток вина, не сводя с меня глаз. — Ты сегодня многое мне рассказала.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я. — Я не сказала то, что ты хотел знать.

— Я не был уверен, что с тобой что-то случилось, заставившее тебя бросить искусство, а теперь знаю.

Мой желудок сжимается. Я никогда ни с кем об этом не говорила и, сама того не замечая, открыла ящик пандоры.

— Мы можем оставить эту тему?

— Конечно, — говорит он. — Хочешь еще вина?

Я качаю головой.

— Думаю, мне уже хватит на сегодня. Я очень устала, — взглянув на часы, вижу, что уже почти полночь. Удивлена, что уже так поздно, и зеваю. — Не возражаешь, если мы закончим? — я эмоционально и физически истощена и очень надеюсь, что сон будет нормальным. Я не в состоянии продолжать это.

— Разумеется. Я тоже готов лечь спать, — он поднимает руки в ответ на мой потрясенный взгляд. — Не волнуйся. Раздельные комнаты.

Я улыбаюсь, смущенная своей грубостью, но в то же время испытываю облегчение.

— Спасибо, Джош. За все.

Он улыбается, берет мой пустой бокал, и я иду за ним на кухню. Как только он ставит их в раковину, мы идем к спальням, и останавливаемся перед той, которой я пользовалась раньше.

— Это твоя, — говорит он и притягивает меня к себе.

Моя первая реакция – напрячься, но что-то в его объятиях заставляет меня расслабиться. Невозможно отрицать, какой безопасной и защищенной я себя чувствую, когда твердое тело Джоша прижимается к моему, а его мускулистые руки крепко обнимают меня. Я хочу быть сильной, независимой женщиной, но приятно чувствовать себя желанной и важной. Прошло много времени, и я отчаянно скучаю по этому. Цепляясь за его рубашку, я зарываюсь лицом в мягкую ткань и вдыхаю. От него все еще пахнет мылом, вероятно, после душа, который он принимал до моего возвращения. Помню, когда он открыл дверь, меня поразил его свежий вид. Влажные волосы, без усилий взъерошенные до совершенства. Меня действительно чертовски влечет к этому человеку, как на физическом уровне, так и на более глубоком, более важном уровне чувств, связанных особенным образом. Это то, что некоторые люди ищут всю свою жизнь. Есть возможность, что я нашла это дважды?

— Спокойной ночи, девушка с кексами, — шепчет он и целует меня в макушку. Его губы остаются там, кажется, очень долго, но, когда он отстраняется, этого недостаточно. — Спасибо, что вернулась ко мне, и я обещаю, что не буду давить на тебя, к чему ты не готова.

Я улыбаюсь.

— Можешь поблагодарить меня за безответственное вождение автомобиля, — я очень расслабилась, зная, что дальше этого дело не дойдет. Мне нужно немного пространства и сна, чтобы понять, почему я так сильно разочарована, что он оставляет меня, чтобы пойти в свою комнату.

Ки… Мне очень, очень жаль. Мое сердце разрывается надвое.

У меня большие неприятности.

Глава 22

Электронные часы на прикроватном столике показывают 6:19, но что-то в экране привлекает мое внимание. Единица и девятка, кажется, постепенно исчезают. Я подвигаюсь ближе и протираю глаза, все еще затуманенные сном. Теперь я в нескольких дюймах от дисплея и, к своему удивлению, вижу крошечного человечка внутри часов, рисующего цифры. Когда они пропадают, он или, может быть, она начинает красить двойку и ноль красной краской. Какого черта? Уверена, что мне это не кажется, но я немного обеспокоена тем, что схожу с ума. Голос в моей голове напоминает мне, что это совсем не смешно. Я наблюдаю еще десять минут, и действительно, маленький человек, которого я увидела при ближайшем рассмотрении, – это пожилая дама, использующая свою кисть и лестницу при необходимости, чтобы обозначить правильное время. Это самая странная, но крутая вещь, которую я когда-либо видела.

Оторвавшись от своего маленького друга, я встаю и иду в ванную, потом открываю дверь спальни, чтобы пойти искать Джоша. За дверью спальни лежит моя вчерашняя одежда и нижнее белье, чистое, сухое и сложенное. Благодарная, впечатленная и немного смущенная, я быстро беру их и переодеваюсь. Как и было обещано, я нашла разные туалетные принадлежности в ванной комнате, включая женский дезодорант и зубную щетку, так что я полностью чувствую себя человеком.

В доме тихо, и я бы предположила, что Джош спит, если бы не моя выстиранная одежда. На кухонном столе, я нахожу записку, в которой меня просят налить себе кофе и сделать что-нибудь на завтрак, если я голодна, на случай, если к этому времени он еще не вернется после прогулки с Лероем у озера. Из кухонного окна я вижу его у кромки воды. Найдя туфли у французских дверей, ведущих на террасу, я выхожу на свежий утренний воздух.

Хотя мое желание быть рядом с Джошем кажется почти отчаянным, я останавливаюсь у перил терассы и глубоко вдыхаю, закрыв глаза. Открыв их, я смотрю на панораму. После дождя все выглядит и пахнет так свежо. Мне нравится закрытость города, но я никогда не считала себя городской девушкой. Я не возвращалась в свой родной город с тех пор, как уехала пять лет назад, но это не потому, что я до сих пор не люблю его. Благодаря Мереки у меня было восемь замечательных лет, наполненных счастливыми воспоминаниями. Не прошло и десяти минут, как у меня пропало всякое желание когда-либо снова оказаться в этом городе. У меня украли гораздо больше, чем это, но лучше не думать об этом. Я счастлива здесь, и это, кажется, имеет большое отношение к человеку, к которому я сейчас иду.

Он уходит все дальше, но я все еще отчетливо вижу его и Лероя. Как мотылек на пламя, привлеченный светом, несмотря на опасность, я приближаюсь.

Джош оборачивается, когда я все еще на приличном расстоянии от него, как будто почувствовал мое присутствие. Его лицо озаряется улыбкой, и я замираю.

— Как спалось? — спрашивает Джош, целуя меня в щеку, когда я подхожу к нему.

— Очень хорошо. А ты?

— У меня всегда здесь хороший сон, — отвечает он, бросая что-то в спокойную воду.

Мои глаза расширяются, когда я смотрю в неверии. Все, что он бросал, отскакивало от поверхности один, два, три, четыре, пять раз, прежде чем исчезнуть.

— Как ты это сделал? — зачарованно спрашиваю я.

— В зависимости от того, откуда ты, он известен как скачок, прыжок или скольжение камней. Британцы называют это утками и селезнями. Еще я слышал, что это называется лягушачьими прыжками. В этом есть что-то действительно полезное и расслабляющее, — он присаживается и поднимает из множества камней один белый камешек у своих ног. — Все дело в ракурсе. Хочешь, я тебя научу?

За все годы, что я провела у реки, играя с камешками, не могу поверить, что никогда не пробовала этого.

— Конечно. Было бы здорово.

Он подбирает для меня камешек.

— Все они тщательно подобраны по их ровной, гладкой поверхности, но думаю, что ты должна попробовать с этим, — он протягивает мне тот, который немного больше остальных. — Легкие, маленькие, как правило, пропускают больше раз и идут дальше, но средний вес, как этот, обычно лучше всего подходит для новичков.