Эффект пустоты - Тери Терри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иду за Каем по лестнице, расположенной в конце холла.
— Он на четвертом этаже, — говорит Кай.
Поднимаемся на четыре пролета и выходим в коридор.
— Его офис. — Кай показывает на дверь с табличкой: «Доктор А. Кросс, профессор теоретической физики».
Он стучит в дверь; никто не отзывается. Поворачивает ручку — заперто.
Я остаюсь ждать, а Кай скрывается за углом. Вестибюль ярко освещен; на стенах картины, представляющие собой мешанину самых безумных цветов. Каждая будто кричит: «Я очень дорогая». Неужели это обычное дело для университетского учебного корпуса?
Сейчас перерыв, и студенты переходят из аудитории в аудиторию. По всему этажу голоса, шарканье ног. Мимо проходит мужчина профессорского вида и скрывается в одном из кабинетов. Появляется группа студентов в лабораторных халатах.
Наконец из-за угла выходит доктор Кросс. Я узнаю его по снимку, который показывал мне Кай, и, кроме того, у меня такое чувство, что я встречала его раньше. Он высокий, с серебристыми волосами и пронзительным взглядом. Доктор вставляет ключ в дверь, и я подхожу к нему.
— Здравствуйте, вы доктор Кросс?
Он оборачивается и, отпирая дверь, улыбается: — Да?
— Я рассчитывала, что вы найдете время для короткой беседы. Вернее, мы рассчитывали.
— Мы?
Из-за угла выходит Кай.
Доктор улыбается все так же радушно.
— Привет, Кай.
— Привет, Алекс, — отвечает Кай, не выказывая никакой радости от встречи.
— Рад тебя видеть, хотя это немного неожиданно. У вас с матерью все в порядке? А это кто? — спрашивает он, кивая в мою сторону. У него американский акцент, хотя окончания смягчены, словно он давно живет здесь. Кросс поворачивается ко мне и снова улыбается. В нем есть что-то поразительное, некий шарм, хотя это и не совсем правильное слово. Как будто он древний и одновременно очень привлекательный, и что-то заставляет меня улыбаться в ответ. Ничего не могу с собой поделать.
— Заходите оба. Уверен, в присутствии юной леди ты будешь соблюдать правила вежливости, Кай. — В голосе его звучит мягкий упрек. — Я приготовлю чай, и мы сможем поговорить.
Он входит в свой офис, мы за ним. Пока профессор наливает воду в чайник, я обвожу взглядом кабинет.
Просторное, хорошо меблированное помещение. Чтобы иметь такой офис, нужно занимать определенную должность.
На рабочем столе фотография. Он обнимает Келисту; снято три или четыре года назад. Профессор подходит и видит, куда я смотрю.
— Моя прекрасная дочь. Келли, сестра Кая.
— Ваша дочь?
— Ты решила, если я Каю приемный отец, значит, и для Келли? Она была моей дочкой, — говорит он. Конечно: его синие глаза так похожи на ее.
Она была моей дочкой: он использует прошедшее время, и Кай ощетинивается.
— Она твоя дочь, хотя я стараюсь забыть об этом, — бросает он.
Лицо доктора Кросса становится печальным.
— Ты должен принимать то, что не можешь изменить, как научился делать я. Как бы тяжело это ни было. Прошло столько времени, мы вряд ли найдем ее.
— Откуда ты знаешь? Или тебе известно, что с ней случилось? — У Кая вызывающий резкий голос, он диссонирует с мелодичным голосом его приемного отца, спокойным и рассудительным.
— Кай, я уже не раз тебе говорил, что не знаю, где Келли. Хотел бы знать, но… — Он произносит эти слова так грустно и задумчиво. — Впрочем, ты ведь пришел не для того, чтобы снова говорить об одном и том же. И кто твоя очаровательная подруга?
Его глаза снова устремляются на меня.
— Меня зовут Шэй, — представляюсь я. — Вернее, на самом деле Шарона. — Зачем я говорю ему это? Мне никогда не нравилось мое имя.
— Ах, прекрасное имя — из классической песни!
В его взгляде невысказанный вопрос: зачем ты здесь? Смотрю на Кая. Он слегка кивает.
— Я видела Келисту после того, как она пропала.
Теперь он разворачивается ко мне — весь внимание.
— Видела? Где?
И я все ему рассказываю, в том числе и про мужчину и машину, на которой он приехал, и в которую села Келиста.
— Ты была в полиции?
— Да. Не похоже, что они питают большие надежды.
— Прошел почти год. Должно быть, очень трудно выследить этого человека и его автомобиль спустя столько времени.
— Но теперь я знаю, кто он.
— Знаешь? Откуда? — Его мягкие глаза пристально смотрят на меня. — Расскажи.
Достаю из кармана страницу газеты. Брайан Догерти обведен кружком. Протягиваю отчиму Кая.
Взяв газету, он изучает снимок.
— Это он? Почему он попал в газету? — Разворачивает страницу, смотрит на заголовок. — Ага, понятно. Он погиб в этой катастрофе на Шетлендах.
— Да. А покойнику трудно задавать вопросы. — Я, как попугай, повторяю выражение Ионы и полицейского, продолжая наблюдать за ним. Кай тоже не сводит с него глаз.
— Они, конечно, продолжат расследование? Я снова найму частного детектива, заставлю их вернуться к этому случаю. — Он делает пометку в блокноте.
— Он твой приятель, не так ли? — спрашивает Каи, не в силах дольше молчать.
— Детектив? Скорее знакомый, у него отличные рекомендации. — Кросс слегка кривит бровь.
Кай берет страницу и тычет пальцем в потертое лицо Брайана.
— Ты знаешь, о ком я говорю.
— Ах, с сожалением должен признать, что, вероятно, да. Но уверяю тебя, этот человек не был моим другом. — Он говорит правду; я чувствую это всеми фибрами моей души. Кай ошибается в нем; должно быть, ошибается.
Бросаю взгляд на Кая. Кулаки сжаты, холодные глаза прикованы к лицу приемного отца.
— Думаю, нам лучше уйти, — говорю я.
Доктор Кросс наклоняет голову.
— Возможно, это хорошая мысль.
Слегка толкаю Кая, и он направляется к двери; я шагаю за ним. У двери на столике модель, которую я не заметила при входе в кабинет. Хотя мне нужно вывести из здания Кая, что-то в модели заставляет меня остановиться.
Доктор Кросс замечает, что я рассматриваю.
— Любопытный разум — замечательная вещь. Ты знаешь, что это такое?
Я почему-то понимаю, хотя это неизмеримо выше того, что мы узнаем в школе на уроках физики.
— Это модель атома. Так? Но частиц больше, чем нам рассказывали. Есть даже мельче бозона Хиггса.
— Откуда ты про это знаешь?
— Наш класс ездил в ЦЕРН[8] в прошлом году — посмотреть на ускоритель частиц [9], — отвечаю я, хотя этот ответ неполный. Я была очарована гигантским ускорителем, построенным под землей в Швейцарии; меня поразило, что такая скукота, как школьная физика, может привести к этому — масштабным экспериментам, в
