Темное время суток (СИ) - Бадевский Ян

— Мой наивный коллега, — Кадилов в упор посмотрел на Никиту. — Если бы ты прочел столько апокрифов, сколько это сделал я, то воспринимал бы все с другого ракурса. Господь оставил нам обширное поле для маневров.

— Свобода выбора?

— Типа того.

Рамон надолго умолк. Ему нравилось подкалывать ангела по мелочам, но вступать в серьезный философский диспут желания не было. Кадилов — грамотный мужик. Легко проиграть. Да и о чем спорить? Есть бог или нет — дело десятое. Ангелы и демоны существуют, а это уже говорит о многом. Рамон видел Игорька в действии. Видел всякую нежить в лице перевертов. Тяжело в таких условиях цепляться за свой атеизм. Кадилов, кстати, неоднократно заявлял, что против оборотней можно применять святую воду. Достать ее Рамон не мог, поэтому не проверял. Зато видел, как Ефимыч лихо орудует стилетом с рукоятью в форме распятия.

Мир сложен.

Тут находится место рунам и святой воде, электрокарам и воскрешению мертвых. В голове простого солдата это с трудом укладывается. Без стакана, как говорят, не разобраться.

— У нас план есть? — спросил Азарод.

Все уставились на Рамона.

То чувство, когда ты вспоминаешь о своем лидерстве.

Рамон повернулся к Валику.

— Ты чего? — не выдержал тот.

— Если откроется портал, — произнес Никита, — как нам вычислить точку выхода?

Валик потер виски.

— Дай подумать.

Ведун достал из своего рюкзака термос. Свинтил крышку, утопил кнопку. Налил себе кофе. В нос ударил крепкий аромат южных плантаций. Хороший напиток, мысленно одобрил Рамон.

— Я почувствую след, — наконец, выдавил Валик. — Но гарантии дать не могу. Есть вероятность ошибки.

Друмкх засопел.

Никита обернулся к нюхачу:

— Есть что сказать?

Друмкх оскалился, изображая человеческую улыбку. Жутковатое зрелище.

— Я справлюсь. Чтобы не вышло ошибки, проверим по запаху.

— Золотые слова, — похвалил Ефимыч.

Вся компания выбралась из джипа на свежий воздух. В парке было не так душно, как в степи или тесных переулках Новозыбья. Сказывалась близость озера. Над головой шумела листва.

Рамон приблизился к бетонной сцене летнего амфитеатра. Присел на ступеньки.

Со сцены открывался неплохой вид на озеро и петляющие среди газонов аллеи. По одной из дорожек прогуливалась пара с коляской. К счастью, они не заметили нюхача и некроманта. А то бы врезались в раскидистый клен с непривычки.

В парке хватало высоких деревьев. В глаза сразу бросался вековой дуб, поскрипывающий на ветру. Весь этот шелест действовал успокаивающе. Спасибо местным коммунальщикам — никто не занимался идиотскими вырубками и превращением древесных стволов в лубочные грибки. Парк, несмотря на заброшенность, был парком.

Никита задумался над синхронностью временных потоков. Куратор долго рассказывал о теории метавселенной и всех этих хронологических ответвлениях. Рамон понял далеко не все. Альтернативные миры существовали — и это главное. Но почему время там текло неравномерно? Скажем, гуляешь ты по Нортбургу. Осень, проливные дожди, слякоть везде. Перемещаешься в Совок, а там — солнышко, август и загорелые девушки. Неужели в разных вселенных у Земли меняется орбита?

Оказывается — да.

Меняется, пусть и незначительно. Не настолько, чтобы заморозить или испепелить все живое на планете. Плюс еще какие-то пространственно-временные искажения, вызванные рождением слоя. Ветвлением, как выразился куратор.

Хотелось бы верить, что Лайет не шагнет в зиму. Теплой одежды у Рамона нет.

В цепочку размышлений вторгся Валик.

— Никита, дуй к нам!

Рамон поднялся со ступенек и зашагал к машине. Его спутники что-то обсуждали.

— Что тут у вас?

Ответил Азарод:

— Портал открылся.

Никита сел за руль.

— Бегом в машину.

Нюхач перебрался на переднее сиденье, Валик устроился сзади, потеснив Кадилова и Азарода.

«Чероки» сорвался с места.

— Они ушли?

Нюхач покачал косматой головой.

— Пока — нет.

— Постарайся определить дом.

Объехав озеро по широкой дуге, Рамон вырулил на Коммунистическую улицу. Дальше — мост, отделяющий озеро от небольшого пруда.

— Направо, — сказал нюхач.

Сразу за мостом их подстерегала развилка. Улица Коммунистическая огибала сквер и уходила на северо-восток. Никита повернул на Рошаля и вскоре увидел знакомый дом. Тот самый, что виднелся сквозь сосновые просветы.

— Все, — нюхач поник. — Их нет.

Никита выругался. И прижал машину к обочине, максимально снизив скорость.

— Действуй, Валик.

Мимо прокатился тесла-мобиль. Красивая игрушка, только начавшая продаваться в срезе Рамона. За рулем никто не сидел. На задних сиденьях — две старушки, с любопытством изучающие «чероки». Да, бензиновые монстры здесь отходят в прошлое. Скоро заправщик останется без работы.

Ведун долго молчал.

Напряженная тишина всегда действует на нервы. Неопределенность — тоже. Рамон постарался взять себя в руки и не дергать Валика. Пусть делает, что может. Лучше этого студента-очкарика с задачей никто не справится. Даже Азарод. Он хоть и волшебник, но пробивать порталы не умеет. Вот мертвяков из могил выкапывать — это, пожалуйста, хоть хлебом не корми.

Джип полз с черепашьей скоростью.

— Назад, — неуверенно прошептал Валик. — Где-то здесь.

— Во дворах?

— По-моему.

Никита переключил передачи и дал задний ход. К счастью, за этой картиной не наблюдают местные гаишники. Зрелище доверия не вызывает — так и хочется проверить права и глянуть на пассажиров…

Отъехав метров на пятьдесят, Рамон свернул налево. Башня новостройки всей своей девятиэтажной громадой нависла над преследователями.

— Стоп, — скомандовал Валик.

Рамон припарковался к бордюру у третьего подъезда. Ничего необычного — домофонные кнопки, мусорные контейнеры за фанерной дверью. Покосившиеся лавочки без спинок.

— Здесь, — резюмировал Ведун.

Кадилов покосился на нюхача.

— Он прав, — подтвердил Друмкх. — Тут теряется запах.

Рамон закрыл глаза. Посидел немного, собираясь с мыслями. Все ждут приказа — и его надо отдать.

— Ладно, — Рамон свернул карту, лежавшую на коленях, и запихнул ее в бардачок. — Пробиваем портал.

Ночь

Летит звезда — загадывай желание.

В августе метеорные потоки настраивают на философский лад. Хочется сесть у костра, перебрать гитарные струны, повести неспешную беседу. Вечно бы так сидеть, вслушиваясь в таинственные звуки. Кроны шумят, плед сохраняет тепло. Прелесть.

Август в Ётунхейме был своеобразным.

Ледники сковали большую часть северного полушария непробиваемым белым панцирем. Некогда величественные мегаполисы Европы и Канады умерли, превратившись в занесенные вьюгами руины. Люди перебрались в теплые края. Кто-то спрятался в автономных городах, выстроенных вблизи геотермальных источников. Эти города напоминали бункеры, укрытые геодезическими куполами — большая их часть ушла под землю, вгрызаясь в вечную мерзлоту. Кто-то метко обозвал срез Ётунхеймом, мифическим обиталищем великанов, в которых верили древние викинги.

Оборотни здесь не приживались.

Южные территории жестко контролировали преступные синдикаты, связанные с профсоюзом. В северных пустошах хозяйничали лютые морозы. Организовывать сюда вторжение бессмысленно.

Неуютный мир.

Рамон сильно удивился, когда джип выехал из портала в туннели автономного города. Указатели сообщали, что путники находятся на минус третьем уровне Аркаима. Надписи были сделаны на русском языке, хотя буквы имели несколько необычный вид.

Гул мотора прокатился под сводами тоннеля.

— Глуши, — посоветовал Ефимыч.

Рамон так и поступил.

Друмкх начал принюхиваться. Чтобы облегчить задачу этому странному существу, Никита опустил боковое стекло. В машину проник вентилируемый безжизненный воздух.

Как в метро.

— Здесь, — сказал нюхач. — Они недалеко. Над нами.