Истории про девочку Эмили - Монтгомери Люси Мод

В первое воскресенье июля на занятиях воскресной школы Эмили пришлось сидеть с Дженни Странг. Обычно она сидела с Родой, но на этот раз Рода села за одну из первых парт с какой-то незнакомой девочкой — очень нарядной, великолепной девочкой в голубом шелковом платье, с большой, украшенной венком цветочков шляпке из итальянской соломки на искусно завитых волосах, в белых кружевных чулочках на коротких толстеньких ножках и с челкой почти до самых глаз. Впрочем, весь блеск наряда не смог превратить ее в красавицу; она отнюдь не была хорошенькой и смотрела на окружающих с сердитой и презрительной миной.

— Что это за девочка сидит с Родой? — прошептала Эмили.

— О, это Мьюриел Портер, — отвечала Дженни. — Она городская. Приехала на каникулы к своей тете, Джейн Битти. Я ее терпеть не могу. Будь я на ее месте, мне и в голову не пришло бы носить голубое, ведь она такая смуглая. Но Портеры богаты, и Мьюриел считает себя чудом красоты. Говорят, с тех пор как она приехала, они с Родой прямо не разлей водой… Рода вечно бегает за каждым, кто, по ее мнению, занимает высокое положение.

Эмили сделалась чопорной. Она не желала слушать порочащие замечания о своих друзьях. Дженни почувствовала это и сменила тон.

— Так или иначе, а я довольна, что Рода не пригласила меня на свою дурацкую вечеринку. Мне и не хочется туда идти, раз там будет эта чванливая Мьюриел Портер.

— Откуда ты знаешь, что тебя не пригласили? — удивилась Эмили.

— Да ведь приглашения были разосланы еще вчера. Разве ты еще не получила?

— Нет…

— А вы ходили вчера получать почту?

— Да… кузен Джимми ходил.

— Ну, может быть, миссис Бичер забыла отдать ему приглашение. Наверное, получишь завтра.

Эмили согласилась, что, вероятно, так и будет. Но ее вдруг охватила странная пугающая тревога, развеять которую никак не помогло то обстоятельство, что после окончания занятий воскресной школы Рода важно удалилась вместе с Мьюриел Портер, даже не взглянув ни на кого другого. В понедельник Эмили сама пошла на почту, но там не было никакого розового конверта для нее. В тот вечер она уснула в слезах, но все еще лелеяла слабую надежду, пока не прошел вторник. Тогда она наконец поняла, что необходимо признать ужасную правду: ее — Эмили Берд Старр из Молодого Месяца! — не пригласили на вечеринку Роды. Это было невероятно! Должно быть, произошла ошибка. Не потерял ли кузен Джимми приглашение по дороге домой? Не пропустила ли старшая сестра Роды, которая писала приглашения, ее имя в списке? Или, может быть… Окончательно превратить печальные сомнения Эмили в горькую уверенность помогла Дженни, которая присоединилась к ней, когда она покидала почту. В маленьких черных глазках Дженни горел злой огонек. Дженни теперь неплохо относилась к Эмили, несмотря на стычку в день их первой встречи, но при всем том ей было приятно видеть «гордячку» униженной.

— Значит, тебя все-таки не пригласили к Роде.

— Нет, — пришлось признать Эмили.

Для нее это была очень тяжелая минута.

Гордость Марри мучительно страдала… и под этой гордостью было что-то еще, что получило сокрушительный удар, но еще не совсем умерло.

— Ну, я считаю, это страшная подлость, — сказала Дженни с искренним сочувствием, несмотря на тайное удовлетворение. — Да еще после всего того шума, который она вокруг тебя поднимала! Но в этом вся Рода Стюарт. Лживая — это еще мягко сказано.

— Я не считаю, что она лживая, — сказала Эмили, храня верность подруге до самого конца. — Я думаю, тут произошла какая-то ошибка.

Дженни изумленно уставилась на нее.

— Значит, ты не знаешь, почему тебя не пригласили? Мне Бет Битти все рассказала. Просто Мьюриел Портер тебя ненавидит. Вот она и сказала Роде, что не придет на ее вечеринку, если ты будешь приглашена. А роде безумно хотелось, чтобы у нее на дне рождения была городская девочка, так что она пообещала тебя не приглашать.

— Мьюриел Портер меня совсем не знает, — задохнулась от удивления Эмили. — Как она может ненавидеть меня?

Дженни злорадно усмехнулась.

— Это я могу тебе объяснить. Она по уши влюблена в брата Роды, Фреда Стюарта, и Фред это знает, так что он решил поддразнить ее и хвалил тебя в ее присутствии… заявил ей, что ты самая милая девочка в нашей школе и что он хочет, чтобы ты была его девушкой, когда немного подрастешь. А Мьюриел так разозлилась от ревности, что потребовала от Роды тебя не приглашать. Мне на твоем месте было бы плевать. Марри из Молодого Месяца гораздо выше этого отребья. Ну, а насчет того лживая Рода или нет, я могу тебе сказать, до чего она лживая. Она сказала тебе, будто не знала, что в коробке лежала змея, а на самом деле именно она все и придумала.

Эмили была слишком подавлена, чтобы ответить, а потому очень обрадовалась, когда Дженни пришлось свернуть к своему дому. Оставшись в одиночестве, Эмили поспешила в Молодой Месяц, опасаясь расплакаться прямо на дороге. Разочарование, оскорбленная гордость и чувство унижения — все это отступило на задний план перед муками обманутого доверия и поруганной преданности. Ее любовь к Роде была теперь окончательно мертва, и боль от удара, убившего эту любовь, жгла душу Эмили. Это была настоящая детская трагедия — тем более страшная, что рядом не оказалось никого, кто мог бы понять ее. Тетя Элизабет заявила ей, что все эти дни рождения — сплошная глупость и что Стюарты не из тех семей, с которыми общаются Марри. И даже тетя Лора, хоть и ласкала, и утешала, не могла понять, насколько глубока и серьезна была обида — так глубока и серьезна, что Эмили даже не могла написать о ней папе, и неистовые чувства, терзавшие все ее существо, не находили для себя никакого выхода.

На следующей неделе Мьюриел Портер неожиданно пришлось вернуться в город из-за болезни отца, так что Рода пришла в воскресную школу одна и стала бросать весьма нежные взгляды в сторону Эмили. Но та прошествовала мимо нее, держа голову очень высоко и с презрением во всех чертах лица. Она никогда не будет иметь дела с Родой Стюарт — просто не сможет. Ее презрение лишь усугубили попытки Роды возобновить прежние отношения теперь, когда уехала городская девочка, в жертву которой была принесена дружба с Эмили. Не о Роде горевала Эмили, но о дружбе, что была ей так дорога. Рода была милой и любящей — по крайней мере, внешне, и Эмили их отношения доставляли большую радость. Теперь же все осталось позади: никогда, никогда она, Эмили, не сможет снова ни любить, ни доверять кому-либо. Именно это было самым мучительным и отравляло всю жизнь. Эмили, при ее характере, даже в совсем юном возрасте нелегко было оправиться от такого удара или забыть о нем. Она уныло бродила по Молодому Месяцу, потеряла аппетит и похудела. Ей ужасно не хотелось ходить в воскресную школу, так как она думала, что другие девочки радуются ее унижению и разрыву с Род ой. Какие-то незначительные проявления чувств такого рода, вероятно, были, но Эмили их болезненно преувеличивала. Если две девочки шептались или хихикали, Эмили думала, что говорят о ней и над ней смеются. Если одна из них шла с ней домой, Эмили предполагала, что это делается из чувства снисхождения и жалости к ней, лишившейся подруги. В течение месяца Эмили была самым несчастным маленьким существом во всем поселке. «Должно быть, я была проклята при рождении», — безотрадно думала она.

У тети Элизабет было более прозаическое объяснение апатии и отсутствия аппетита у Эмили. Она пришла к заключению, что тяжелые волосы девочки «отнимают у нее всю силу» и что ребенок будет гораздо крепче и здоровее, если их отрезать. А решив что-либо, тетя Элизабет всегда сразу претворяла решение в жизнь. Так что однажды утром она хладнокровно сообщила Эмили, что ее волосы предстоит остричь.

Эмили не поверила собственным ушам.

— Тетя Элизабет! Неужели вы собираетесь отрезать мне волосы? — воскликнула она.

— Да, именно это я имела в виду, — сказала тетя Элизабет твердо. — У тебя слишком густые волосы, что нехорошо, особенно в жаркую погоду. Я уверена, что именно поэтому ты чувствуешь себя такой несчастной в последнее время. Ну, ну, только не реви.