Звезда телерекламы - Стенли Морган

— Мне трудно судить; к сожалению, меня она такой чести не удостоила. Поверь мне на слово — в нашей галактике таких нет. Ладно, об этом потом. Так вот, некоторое время спустя я обнаружил, что она не столько следит за моей работой, сколько любуется моими потрясающими мышцами…

Я расхохотался.

— … которыми, должен признаться, я уже в последние минуты и сам поигрывал — специально, чтобы привлечь её внимание. Заканчиваю я, значит, работу, а она вдруг ляпает, что извините, мол, я не хотела, чтобы вы так из-за меня перепачкались… И так далее. А потом спрашивает, не хочу ли я заодно принять ванну, поскольку я и так уже практически в ней стою…

— Ловко. И что ты ответил?

— Я посмотрел на свои руки — они и впрямь перепачкались по первое число. Потом посмотрел через плечо и спросил, не грязная ли у меня спина. Она ответила, что нет — совершенно чистая. Я вздохнул — экая, мол, жалость, и лукаво взглянул на нее, давая понять, что в таком случае ей не придется потереть мне спинку.

— Отлично, молодец. А она?

— Она рассмеялась и сказала, что я шалун, проказник и гадкий мальчишка, а сама так в меня глазками и постреливала. Еще пара стаканчиков, подумал я, и она запрыгнет в ванну вместе со мной. Вот и говорю: хорошо, мол, я, пожалуй, и вправду приму ванну. А она говорит: "давайте, я пока найду для вас чистое полотенце, согрею у камина и принесу, когда вы крикните.

— Потрясающе. Ты уверен, что не хочешь сандвич?

— Слушай, ты рискуешь.

— Ну, ладно, ладно. Продолжай.

— Так вот, она ушла, но я заметил, что дверь она оставила чуть приоткрытой. Совсем чуть-чуть, на едва заметную щелочку. Ладно, думаю, зачем закрывать, если она принесет мне полотенце. Наполнил я ванну, забрался в нее, лежу, растираясь губкой, и вдруг слышу, что снаружи скрипнула половица — еле слышно, но я сразу просек, в чем дело. Господи, неужели моя краля за мной подглядывает, подумал я. Ну, что ж, если дама хочет, мой долг — её ублажить. Я начал петь, намыливаться, а потом встал, держась пока спиной к двери. Если ей так уж хочется, подумал я, то пусть немного потерпит. В общем, продолжаю я намыливаться, показываю ей всю задницу, поигрывая мускулами, а потом начинаю медленно-медленно разворачиваться. Когда до цели осталась какая-то пара дюймов, я снова повернулся к ней спиной.

— Жестокосердый негодяй!

— Я проделывал это раза три, пока, как мне показалось, она вконец не отчаялась, а потом вдруг резко развернулся прямо лицом к ней. Краешком глаза я покосился на дверь — Джеки стояла там! Я успел разглядеть кусочек белого полотенца. Ну что ж, моя милая, подумал я, раз тебе этого хочется, изволь… И принялся намыливать своего старичка, потом смывать пену, снова намыливать, и так до бесконечности. Мне показалось, что я даже слышу её тяжелое дыхание за дверью. Наигравшись досыта, я вылез из ванны, приблизился вплотную к двери и сделал несколько упражнений — сгиб-разгиб, приседания и так далее, — чтобы она как следует налюбовалась моим молодцем вблизи. Потом позвал: "Миссис Мэнделл! Я готов!" Дамочка проявила себя настоящей актрисой. Сначала я услышал, как она прошуршала в гостиную, а потом оттуда крикнула: "Вы меня звали, мистер Мейпл?". Представляешь? Я едва не заржал. Я сказал, что уже закончил, а она подошла к двери, осторожно просунула в ванную руку и вручила мне полотенце.

— Фантастика. А что потом?

Мики пожал плечами.

— А что? Я понял, что она любит сложные игры. И я знал, что она уверена в том, что и я догадался, какую игру она затеяла.

— Какой ты у нас проницательный, Мики.

— Что?

— Продолжай.

— Я оделся — правда, по-прежнему, был без рубашки — и вышел в гостиную. Вот тут-то кое-что и заметил.

— Что именно?

— Джеки сняла колготки. Она стояла с голыми ногами возле серванта, наполняя стаканы. "Теперь вам получше?" — спросила она. — "Выпьем еще?" Я сказал, что уклюкаюсь в стельку, если выпью ещё хоть рюмку, но Джеки просто захихикала. Жуткое дело, я тебе скажу, Расс — я в жизни не пил столько чистого бренди. Потом мы уселись на софу, и Джеки потребовала, чтобы я рассказал ей о себе. Минут десять она внимательно слушала, разве что иногда постреливала глазками с моей голой груди на мою ширинку, а потом ей вдруг втемяшилось в голову достать пачку сигарет, лежавшую на краю софы, и она случайно сбросила их на пол. Не успел я вскочить, чтобы поднять сигареты, как Джеки сама потянулась за ними, перегнулась через подушку и… Угадай, что было дальше.

— Она была без трусиков.

— Точно! Прямо мне в глаза смотрела, разве что не подмигивая, великолепнейшая… сам знаешь что. Мне на мгновение показалось, что я ослеп.

— Я знаю, я сам такое испытывал. Что дальше?

— "Экая я нескладеха", — сказала она. "Могу я вам помочь?" — спросил я, нагибаясь к ней и подсовывая под её зад руку, чтобы опереться. "Нет, я уже сама достала", — отвечает она, садясь на мою руку. "Я тоже", — говорю я. "Ой!", — вопит она, — "что вы делаете, мистер Мейпл?". "Лапаю вас", преспокойно отвечаю я. "Как будто вы не этого добивались".

Я так громко захохотал, что на меня испуганно обернулись некоторые посетители.

— Прекрасно. А что потом?

— Она решила, что хватит валять дурака, и накинулась на меня с такой прытью, как будто на шесть часов назначили конец света. Она впилась в мои губы, как изголодавшаяся тигрица, но в то же время с дьявольской ловкостью расстегнула мою "молнию" и извлекла на свет божий моего молодца, уверяя, что он самый большой и прекрасный, какого она когда-либо видела. И немудрено — пока она с ним возилась, он так вымахал, что, по-моему, едва не упирался в потолок.

— Естественно.

— Она спросила меня, каким временем я располагаю, а потом пояснила, что если я спешу, то у неё есть для меня пара поручений… Одно из них, я был уверен, состояло в том, чтобы оттрахать ее… в чем я, правда, сомневался. Дело в том, что я уже всерьез опасался расплескать свое добро, прежде чем мы доберемся до спальни — Джеки извлекла моего молодца из брюк, прижала к щеке, покрывала поцелуями и вообще ласкала так, как будто перед ней был огромный бриллиант, который она нашла, копаясь в саду. Я, конечно, слышал про старика Фрейда и про женщин, обожающих пенис, но это уже было чересчур. Она просто влюбилась в мой инструмент. Даже разговаривала с ним! Ей богу! "Ах ты, мой красавчик", — приговаривала она, поглаживая его по головке, покрывая поцелуями и щекоча язычком. Мне показалось, что обо мне самом она позабыла напрочь. Ей был нужен только мой конек. Она даже хотела его сфотографировать!

— Что?

— Честное слово! Минут десять спустя она в очередной раз отлучилась, чтобы наполнить стаканы. К тому времени мы оба с ней уже порядком набрались. В общем, вернулась она, поставила стаканы на стол, а потом кинулась на меня, как кошка, сорвала брюки вместе с трусами, отшвырнула их подальше, а сама встала и стянула платье — под ним, как я и думал, не было ничего! Ну и фигурка у нее, Расс — закачаешься…

— Да, я заметил.

— Потом она снова начала ползать по мне, разговаривая с Хербертом, обзывая его шалунишкой и красавчиком. И вдруг со словами "Я хочу тебя сфотографировать" нырнула в сервант и достала "поляроид". Знаешь — такие аппараты, которые через десять секунд выдают тебе готовый снимок? Ну, вот, дальше она присела передо мной на коленях, нацелилась на Херберта и щелкнула его крупным планом. Потом отсчитала десять секунд и вытащила снимок. Сказала, что вышло просто потрясающе. Потом заявила, что хочет снять Херберта в профиль. Черт побери, она заставила меня вставать, нагибаться, приседать, валяться на софе… фотографировала меня во всех мыслимых ракурсах. Затем спросила, знаю ли я, что у этого фотоаппарата есть дистанционное управление, и добавила, что хочет сделать наш общий снимок.

— Понятно. Обычное дело.

— Ха! Расс, мы занимались этим битый час. Она, по-моему, израсходовала полдюжины пленок. Видел фотоальбомы по технике секса, которые сейчас продают в книжных магазинах? Сорок, пятьдесят, сто позиций… Так вот, у меня есть потрясающий сюрприз для их авторов! Мы перепробовали по меньшей мере три тысячи шестьсот позиций, о которых они и не слыхивали! Эта бабенка — просто гений секса. К тому же — прирожденная акробатка. Как мы только с ней это не выделывали — на столе, на полу, опираясь на стену… даже стоя на голове!

— Не слабо…

— Не то слово. Несколько раз мы падали, но в конце концов устроились.

— Молодчина.

— Наконец, она решила, что мне пора передохнуть, и спросила, люблю ли я, когда мне читают вслух?

— Вслух?

— Угу. Она предложила почитать мне. Я сказал, что вообще-то не против, поскольку мне с детства никто не читал вслух. Джеки сказала, что почитает мне короткие рассказы Ирвина Шоу, одного из самых блестящих рассказчиков нашего времени. По правде говоря, я никогда не слыхал о таком парне, и был уверен, учитывая её настроение, что это чистой воды порнуха. Ну вот, берет она книжку, подходит ко мне, указывает на Херберта и заявляет: "Я хочу во время чтения сидеть на нем". Нас с Хербертом чуть удар не хватил. "Пожалуйста", — отвечаю я, — "он в твоем распоряжении". Джеки взгромождается на него, довольно вздыхает и начинает читать. Расс, ты знаешь, кто такой Ирвин Шоу?