Основной рубеж - Алекс Орлов

Фрэнк ничего не ответил. Он налил себе полстакана чистой «панки» и залпом выпил. Слэш принялся за свое пиво.

— Окей, Рони, — кивнул Бота, — пара случаев в самом деле имела место, но не сейчас. Пойми, наши боссы хотят собрать команду из таких, как ты, и уж конечно не для того, чтобы потом их всех… Это слишком дорогое удовольствие…

— Мой ответ — нет, — отрезал Слэш.

— Нам нужно спешить, Рони. У тебя есть время подумать… до вечера.

Слэш поднял на Боту глаза Слишком уж тот уверенно себя вел. Какие козыри скрывались у него в рукаве?

— Мы уходим, Джук, — сказал Бота. — Поднимайся…

— Иду, Фрэнк… — Аэртон с трудом поднялся на ноги и уставился на Боту нетрезвым взглядом. — А ты, Фрэнк, смог бы съесть цветы?

— Легко, Джук…

— Прямо с клумбы? — допытывался Аэртон. Бота ничего ему не ответил и, взяв под руку, повел к выходу. Затем, как будто о чем-то вспомнив, вернулся к столу и бросил прямо в оставшийся паштет пачку фотографий.

— Надеюсь, тебе приятно будет узнать, что у них все хорошо… — Фрэнк расплылся в дружеской улыбке и вернулся к Аэртону.

— Ну и что это?.. — спросил Крамер, глядя, как капитан перебирает фотографии.

— Фотографии моей матери и сестры. Возле дома, на море, в магазине… Эти сволочи дают понять, что могут меня наказать, если я откажусь возить кобальт…

— Значит, вы будете возить?..

— А что прикажешь делать? — угрюмо спросил Слэш. Он допил последнюю кружку и добавил:

— Жаловаться некуда. В полицию не пойдешь, потому что на мне висит контрабанда оружия да еще перевозка этих — не то рабов, не то товарного мяса…

— Рони, я тебя не брошу. Я останусь в твоем экипаже. Потом мы можем сбежать и перепрятать твоих родных.

— Спасибо тебе, Бенджи. — Капитан вздохнул. — Может, они действительно решили организовать постоянную команду и нам ничего не грозит?.. Поживем — увидим…

31

…Колонна грузовиков-контейнеровозов, не снижая скорости, проскочила в открытые ворота и проследовала на разгрузочную площадку. Как только последняя машина миновала въезд, створки поплыли в обратную сторону и через несколько секунд наглухо заблокировали ворота.

— Сэр, докладывает «Двадцать второй». Колонна пришла… — сообщил охранник.

— Хвосты?..

— В момент заезда машин на территорию шоссе было чистым, сейчас просмотрим видеозапись, и тогда я смогу доложить вам подробнее.

— Хорошо. Работайте…

Погрузчики легко снимали с грузовиков тяжелые контейнеры и переносили их на транспортер. Зеленые ящики ползли вместе с лентой и исчезали в воротах большого здания, о назначении которого ни водители погрузчиков, ни шоферы автомашин ничего не знали.

Лента транспортера двигалась через сложную систему очистки и дезинфекции. Контейнеры обрабатывались так тщательно, будто это были хирургические инструменты.

Едва последний ящик вышел из обработки, появилась команда людей в белых изолирующих комбинезонах. На их глаза были надеты защитные очки, а лицо спрятано за респиратором.

— Мистер Конвей, мы готовы приступать.

— Окей, доктор Шиманов, начинайте с первого.

Около дюжины человек подошли к первому контейнеру, и техник сорвал пломбу. Затем он открыл створки и пропустил вперед доктора Шиманова.

Доктор заглянул в окошко и одобрительно кивнул. Зажужжали электрические ножницы. Техник начал разрезать изолирующую мембрану — вскрывать контейнер словно консервную банку.

После того как мембрану убрали, взглядам присутствующих предстала довольно жуткая картина. На специальных вешалках ряд за рядом висели усушенные человеческие тела. Их головы были неестественно запрокинуты, а из каждого рта выходила трубка, ведущая к резервуару с инертным газом.

Однако никто не ужасался увиденной картиной. Подобные зрелища здесь были вполне обычным явлением.

Разгружающая команда заработала как один слаженный организм, и доктор Шиманов с гордостью посматривал на действия своих подчиненных. Ведь это именно он сумел сделать из обычных врачей специалистов, работающих с технологиями будущего.

Тела снимали с вешалок и укладывали в прозрачные пластиковые капсулы. Так называемые реаниматоры. В них привезенный материал должен был пробыть еще целый месяц, чтобы в конце концов восстановить жизненную активность.

Глядя, как споро работают сотрудники доктора Шиманова, Брин Конвей подошел поближе и сказал:

— Должен сказать, док, ваши ребята трудятся как заведенные…

— Это просто необходимо, мистер Конвей. Нежный материал не может находиться в кислородной среде. От этого возрастают наши потери.

— А зачем их сушат, док, чтобы удобнее таскать? Ведь без воды-то они легче?..

— Ну и это тоже, — улыбнулся под респиратором Шиманов, — но главное — это стоимость перевозки. Несублимированного материала мы могли загружать только по триста единиц, а «сушеного», как вы изволили выразиться, в контейнер входит до пятисот штук.

— Надо же, ребята по ту сторону Рубежа довольно прилично соображают в этих делах.

Шиманов окинул Конвея высокомерным взглядом и сказал:

Как раз ребята из-за Рубежа здесь ни при чем. До сублимации материала додумался я сам. Доктор Шиманов собственной персоной.

— Ну, док, — развел руками Конвей, — мои поздравления.

— Я так понимаю, мистер Конвей, вы еще незнакомы с технологической цепочкой нашего уникального производства?..

— Откуда, док? Я же только три дня как поставлен на эту должность, на место Пита Фальконе.

— А что же случилось с мистером Фальконе?

— Пита отправили на «пенсию»… — И Конвей провел по горлу ладонью.

— Оригинальный способ, — понимающе кивнул Шиманов. — Ну, так я могу вам все показать. Идемте, здесь уже и без нас управятся.

Из большого разгрузочного помещения доктор Шиманов провел Конвея в холодный и темный склад. Доктор достал из кармана миниатюрный фонарик и, включив его, посветил по сторонам.

— Вот это следующая стадия производства. Здесь наш материал «вызревает». Он набирает из питательного раствора воду и другие недостающие элементы.

— В этих аквариумах и мужчины и женщины?

— Это не люди, мистер Конвей Я предпочитаю называть их самцами и самками. Здесь только самцы, потому что выход конечного продукта из них гораздо больше.

— Их здесь много… — заметил Конвей, глядя на уходящие к потолку стеллажи.

— Да, около десяти тысяч, — бодро кивнул Шиманов. — Ну что, идем дальше?..

— Идемте, док.

Оба прошли через дезинфекционную камеру и вышли в другое помещение, где стояли несколько столов, окруженных разной аппаратурой.

Увидев группу людей в белых комбинезонах, орудующих скальпелями возле лежащего на столе тела, Брин Конвей не удержался от вопроса:

— Вы что их здесь, режете?..

— Ну зачем вы так, мистер Конвей? — укоризненно покачал головой Шиманов. — Здесь, — и он хозяйским жестом обвел помещение, — мы даем этим существам жизнь. Здесь они пробуждаются ото сна. А это, — кивнул он на столпившихся возле стола сотрудников, — неудавшийся вариант. Ему производят вскрытие, чтобы выяснить, почему он не очнулся… Только и всего…

— Понятно… А что потом, когда они просыпаются?..

— Если все нормально, организм «кормят». Делают одну инъекцию глюкозы, а через полчаса уже вводят китониты. Очень концентрированные китониты, — подчеркнул Шиманов. — После этого в оживленном материале начинает вырабатываться… э… мы называем его сидатин. Примерно через пять минут концентрация сидатина в материале достигает наибольшего значения и потом начинает спадать. Очень важно не упустить этот момент, мистер Конвей. С помощью всех этих умных приборов, которые вы здесь видите, мы и ловим эту «золотую середину».

— Ну а потом?..

— Потом? Потом мы укладываем… э… объект на транспортер, и он идет в измельчитель.

— Куда?!

— В измельчитель. Это что-то вроде большой мясорубки… Пойдемте, я вам все покажу.

— Ну хорошо… — без энтузиазма согласился Конвей и отправился вслед за Шимановым.

— Понимаете, мистер Конвей, сидатин очень дорог, и чтобы свести его потери к минимуму, нужно максимально измельчить материал и подавать в перегонку только высококачественную пульпу… Вот мы и на месте…

— О, док… — покачал головой Брин Конвей, ловя ртом воздух.

— Вам повезло, что еще не закончилась перегонка предыдущей партии материала. Смотрите, это первоначальный накопитель… А вот по этому трубопроводу пульпа подается в реактор. Здесь добавляются связывающие элементы и катализаторы… А вот на этом этапе проводится обезвоживание… И наконец дистилляция… Мы специально выполнили оборудование из высокопрочного стекла, чтобы весь процесс переработки проходил наглядно. Что с вами, мистер Конвей?..